xn--90anb7a5d.xn--b1aew.xn--p1aihttps://сибюи.мвд.рф/upload/site1528/document_journal/vestnik... ·...

В Е С Т Н И КС и б и р с к о г о ю р и д и ч е с к о г о и н с т и т у т а

М В Д Р о с с и и

Научно-практический журнал

Подписной индекс «Роспечать» 70589Выходит 4 раза в год

Учредитель и издатель Сибирский юридический институт МВД России

председатель – Медведев Игорь Анатольевич, начальник Сибирского юридического института МВД России (г. Красноярск);

заместитель председателя – Цуканов Николай Николаевич, доктор юридических наук, доцент, заме-ститель начальника Сибирского юридического инсти-тута МВД России (по научной работе) (г. Красноярск);

ответственный секретарь – Леонтьева Юлия Вадимовна, заместитель начальника научно-иссле-довательского и редакционно-издательского отдела – начальник отделения (редакторское отделение) Сибирского юридического института МВД России (г. Красноярск);

члены редакционного совета:

Адольф Владимир Александрович – доктор пе-дагогических наук, профессор, член-корреспондент Российской академии естествознания и Сибирской академии наук высшей школы, действительный член Академии информатизации образования Россий-ской Федерации, заведующий кафедрой педагогики, директор института физической культуры, спорта и здоровья имени И.С. Ярыгина Красноярского госу-дарственного педагогического университета имени В.П. Астафьева (г. Красноярск) (по согласованию);

Азаров Владимир Александрович – доктор юриди-ческих наук, профессор, заслуженный юрист Россий-ской Федерации, заведующий кафедрой уголовного процесса и криминалистики Омского государственно-го университета имени Ф.М. Достоевского (г. Омск) (по согласованию);

Бахта Андрей Сергеевич – доктор юридических наук, профессор, начальник Высших академических курсов Академии управления МВД России (г. Москва);

Безруков Андрей Викторович – доктор юридиче-ских наук, доцент, профессор кафедры государствен-но-правовых дисциплин Сибирского юридического института МВД России (г. Красноярск);

Гришаев Сергей Васильевич – доктор социоло-гических наук, профессор, действительный член Российской академии естественных наук, директор Красноярского филиала Академии труда и социаль-ных отношений (г. Красноярск) (по согласованию);

Железняк Николай Семенович – доктор юридиче-ских наук, профессор, заслуженный юрист Россий-ской Федерации, профессор кафедры оперативно-разыскной деятельности Сибирского юридического института МВД России (г. Красноярск);

Комлев Юрий Юрьевич – доктор социологических наук, профессор, заслуженный деятель науки Рос-сийской Федерации, профессор кафедры филосо-фии, политологии, социологии и психологии Казан-ского юридического института МВД России (г. Казань) (по согласованию);

Кухта Андрей Андреевич – доктор юридических наук, начальник Сибирского ЛУ МВД России (г. Крас-ноярск) (по согласованию);

Невирко Дмитрий Дмитриевич – доктор социологиче-ских наук, профессор, профессор кафедры социологии Сибирского федерального университета (г. Красноярск);

Чечётин Андрей Евгеньевич – доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, заместитель начальника Управления конституционных основ уголовной юстиции Секре-тариата Конституционного Суда Российской Федера-ции (г. Санкт-Петербург) (по согласованию);

Шабанов Вячеслав Борисович – доктор юриди-ческих наук, профессор, действительный член Ака-демии военных наук Российской Федерации, заве-дующий кафедрой криминалистики Белорусского государственного университета (г. Минск, Республи-ка Беларусь) (по согласованию);

Шеслер Александр Викторович – доктор юриди-ческих наук, профессор, профессор кафедры уго-ловного права Кузбасского института ФСИН России (г. Новокузнецк);

Шишко Ирина Викторовна – доктор юридических наук, директор Юридического института Сибирского федерального университета (г. Красноярск) (по со-гласованию).

Журнал зарегистрирован в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных тех-нологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) (свидетельство о регистрации ПИ N№ ФС77-68860 от 28 февраля 2017 г.).

Журнал включен в Перечень рецензируемых научных изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук, на соискание ученой степени доктора наук.

Включен в систему РИНЦ (договор N№ 207-05/2017).

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов публикаций.Воспроизведение материалов, полная или частичная перепечатка без письменного

разрешения редакции преследуются по закону.

Редакционный совет:

№ 3 (32)2018

ISSN 2542-1735

V E S T N I Ko f S i b e r i a n L a w I n s t i t u t e

o f t h e M I A o f R u s s i a

№ 3 (32)2018

ISSN 2542-1735

Scientific and practical journalSubscription index «Rospechat» 70589The journal is issued four times a year

Founder and publisher Siberian Law Institute of the MIA of Russia

Chairman – Igor A. Medvedev, Head of Siberian Law Institute of the MIA of Russia (Krasnoyarsk);

Deputy Chairman – Nikolay N. Tsukanov, Doctor of Law, Ass. Professor, Deputy Head of Siberian Law Institute of the MIA of Russia (on Research Work) (Krasnoyarsk);

Executive Secretary – Yuliya V. Leont’yeva, Deputy Head of Scientific-Research and Editorial-Publishing Department, Siberian Law Institute of the MIA of Russia (Krasnoyarsk);

Editorial Council Members:

Vladimir A. Adolf, Doctor of Education, Professor, Corresponding Member of Russian Academy of Natural History and Siberian Higher Education Academy of Sciences, Full Member of Academy of Computerization of Education of the Russian Federation, Head of the Department of Pedagogics, Director of Institute of Physical culture, sport and health named after I.S. Yarygin of Krasnoyarsk State Pedagogical University named after V.P. Astaf ’yev (Krasnoyarsk) (on agreement);

Vladimir A. Azarov, Doctor of Law, Professor, Honored Lawyer of the Russian Federation, Head of the Department of Criminal Procedure and Criminalistics, Omsk State University named after F.M. Dostoevsky (Omsk) (on agreement);

Andrey S. Bakhta – Doctor of Law, Professor, Head of Higher Academic Courses of Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation (Moscow);

Andrey V. Bezrukov – Doctor of Law, Ass. Professor, Professor of Department of State Legal Disciplines, Siberian Law Institute of the MIA of Russia (Krasnoyarsk);

Sergey V. Grishaev, Doctor of Sociology, Full Member of Russian Academy of Natural Sciences, Director of the Krasnoyarsk branch of the Academy of Labor and Social Relations (Krasnoyarsk) (on agreement);

Nikolay S. Zheleznyak, Doctor of Law, Professor, Honored Lawyer of the Russian Federation, Prifessor of the Department of Operational-Search Activity, Siberian Law Institute of the MIA of Russia (Krasnoyarsk);

Yuriy Yu. Komlev, Doctor of Sociology, Professor, Professor of the Department of Philosophy, Political Science, Sociology and Psychology, Kazan Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia (Kazan) (on agreement);

Andrey A. Kukhta – Doctor of Law, Head of Siberian Linear Division of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation (Krasnoyarsk) (on agreement);

Dmitry D. Nevirko – Doctor of Sociology, Professor, Professor of the Department of Social Science of State Federal University (Krasnoyarsk) (on agreement);

Andrey Ye. Chechyotin, Doctor of Law, Professor, Honored Lawyer of the Russian Federation, Deputy Head of the Department of Constitutional Fundamentals of Criminal Justice, Secretariat of the Constitutional Court of the Russian Federation (Saint Petersburg) (on agreement);

Vyacheslav B. Shabanov, Doctor of Law, Professor, Full Member of Academy of Military Sciences of the Russian Federation, Head of the Department of Criminalistics, Belarusian State University (Minsk) (on agreement);

Alexander V. Shesler – Doctor of Law, Professor, Professor of the Department of Criminal Law of Kuzbass University of Federal Service for the Execution of Sanctions of Russia (Novokuznetsk);

Irina V. Shishko, Doctor of Law, Professor, Director of the Law Institute, Siberian Federal University (Krasnoyarsk) (on agreement).

The Journal is registered by the Federal Service for Supervision of Communications, Information Technology, and Mass Media (Roskomnadzor) (Registration Certificate PI No. FS77-68860 from February 28, 2017).

The journal is included into the List of peer-reviewed scientific journals recommended by Higher Attestation Commission for publishing of major results of dissertations for the degree of Ph.D. (Doctor and Candidate of sciences).

Journal indexing: RINTS contract No. 207-05/2017.

The opinion of the editors may differ from the authors’ opinions.The reproduction of the materials, complete or partial reprinting without the editors’ permit will be

prosecuted under the law.

Editorial Council:

Содержание

Т е о р и я и п р а к т и к а п р а в о о х р а н и т е л ь н о й д е я т е л ь н о с т и

Шаталов А.С. Разработка методических основ расследования преступлений, совершаемых с помощью компьютерных и сетевых технологий: проблемы, перспективы и тенденции 7

Писаревская Е.А. Правовая регламентация деятельности подразделений по делам несовершеннолетних органов внутренних дел: проблемы и перспективы 16

Майорова Л.В. Выявление провокаций в оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности с учетом опыта Европейского Суда по правам человека 21

П р о т и в о д е й с т в и е н а р к о у г р о з е : п р о б л е м ы , п у т и р е ш е н и я

Цуканов Н.Н., Железняк Н.С. Наркотическое опьянение: особенности административно-правового значения 28

Кохан Р.Ю. Медицинское освидетельствование на состояние наркотического опьянения как мера государственного принуждения: ретроспективный взгляд на цели, основания и порядок направления 33

З а р у б е ж н ы й о п ы т

Макацария Д.Ю. Использование автоматизированных систем для повышения эффективности изобличения водителей, склонных к нарушению правил дорожного движения 41

Свистильников А.Б., Селин Б.Н., Сергиенко А.С. Об опыте Великобритании и России по предупреждению террористических актов на железнодорожном транспорте и минимизации их последствий 48

В з г л я д . Р а з м ы ш л е н и я . Т о ч к а з р е н и я

Астахова А.О. Уголовно-правовой элемент института административного надзора 56Мальков С.М., Винокуров В.Н. Потерпевший от преступления: уголовно-правовое

и уголовно-процессуальное понятие 64

А л г о р и т м ы в ы с ш е й ш к о л ы

Ермякина Н.А. К вопросу об организации самостоятельной работы обучающихся в условиях профессионально ориентированного обучения иностранному языку в вузах МВД России 70

Евтихов О.В. Организационная культура вуза МВД России 76Юсупова О.А., Литвиненко А.Г., Колиненко А.Д. Теоретические аспекты совершенствования

навыков стрельбы в профессиональной подготовке сотрудников полиции 85

Д и с к у с с и о н н а я т р и б у н а с о и с к а т е л е й у ч е н ы х с т е п е н е й и з в а н и й

Соболева Е.А. Региональное законодательство по защите прав и свобод человека и гражданина – важная сфера судебного нормоконтроля (в свете практики Конституционного Суда РФ) 91

Андриенко Ю.А. Отдельные аспекты использования информационных технологий и работы с электронными носителями информации в доказывании по уголовным делам 99

Омарова М.Р., Семенов Е.А. Современное состояние института предъявления обвинения в российском уголовном процессе 106

Беляева Е.Р., Грибунов О.П. Характеристика личности оперативного сотрудника как субъекта, совершившего фальсификацию результатов оперативно-разыскной деятельности 111

Нуриев И.Н. График ознакомления с материалами уголовного дела как средство обеспечения разумного срока предварительного расследования 115

Бельков В.А. Место совершения преступления как составная часть криминалистической характеристики незаконной рубки лесных насаждений 121

А н н о т а ц и и , Р е ц е н з и и , о т з ы в ы

Отзыв официального оппонента доктора юридических наук, профессора Н.С. Железняка о диссертации Шатохина Ивана Дмитриевича «Принцип уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина в оперативно-розыскной деятельности», представленной на соискание ученой степени кандидата юридических наук по специальности 12.00.12 – криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность 127

Рецензия на монографию профессора кафедры теории и практики управления Уральского государственного юридического университета доктора юридических наук Осинцева Дмитрия Владимировича «Правовые модели управления» (Екатеринбург, 2018. Издательство УМЦ-УПИ. 332 с.) 134

Приглашение к сотрудничеству 136

Contents

T h e o r y a n d P r a c t i c e o f L a w E n f o r c e m e n t A c t i v i t y

Shatalov A.S. Working out of the methodology bases for investigation of crimes committed by computer and network technologies: actual problems, prospects and trends 7

Pisarevskaya E.A. Legal regulation of the activities of juvenile affairs units of the bodies of internal affairs: problems and prospects 16

Mayorova L.V. Detection of entrapment in operational-search and criminal-procedural activity based on the experience of the European Court of Human Rights 21

C o u n t e r a c t i o n t o D r u g T h r e a t : P r o b l e m s a n d W a y s o f t h e i r S o l u t i o n

Tsukanov N.N., Zheleznyak N.S. Drug intoxication: peculiarities of administrative and legal importance 28

Kokhan R.Yu. Medical examination of a person to determine drug intoxication as a measure of state coercion: a retrospective look at the purposes, justifications and the procedure 33

F o r e i g n E x p e r i e n c e

Makatsaryia D.Yu. Use of the automated systems for increasing efficiency of exposure of drivers inclined to traffic offence 41

Svistilnikov A.B., Selin B.N., Sergiyenko A.S. About experience of Great Britain and Russia on prevention of the terrorist attacks conducted on railway minimization of their destructive consequences 48

V i e w s . R e f l e c t i o n s

Astakhova A.O. Criminal law element of the institute of administrative supervision 56Malkov S.M., Vinokurov V.N. The victim of a crime: criminal law or criminal procedural concept 64

A l g o r i t h m s o f H i g h e r S c h o o l

Ermyakina N.A. To the issue of organizing trainees’ independent work in the frame of profession-oriented teaching foreign language at higher educational institutions of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation 70

Evtichov O.V. Organizational culture of a higher educational institution of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation 76

Yusupova O.A., Litvinenko A.G., Kolinenko A.D. Theoretical aspects of shooting skills improvement in the police officers’ vocational training 85

D i s c u s s i o n F o r u m f o r C o m p e t i t o r s f o r A c a d e m i c D e g r e e s a n d A c a d e m i c R a n k s

Soboleva E.A. Regional legislation on the protection of human and civil rights and liberties as an important area of judicial regulation control (in the light of the practice of the Constitutional Court of the Russian Federation) 91

Andrienko Yu.A. Particular aspects of using information technologies and working with electronic data storage devices in proving criminal cases 99

Omarova M.R., Semenov E.A. The current state of the institute of bringing a charge in the Russian criminal procedure 106

Belyaeva E.R., Gribunov O.P. The characteristic of the identity of the operative as the subject who has committed falsification of the results of operational-search activity 111

Nuriev I.N. The schedule of becoming familiar with criminal case files as a means of ensuring reasonable time limit of preliminary investigation 115

Bel’kov V.A. Crime scene as a part of the forensic characteristic of illegal trees felling in the forest area 121

A b s t r a c t s a n d R e v i e w s

The review of official opponent, Doctor of Law, Professor N.S. Zheleznyak, on the dissertation of Ivan D. Shatokhin “Principle of respect for rights and freedoms of a man and a citizen during operational search activity” submitted for conferring an academic degree of a candidate of law on the specialty 12.00.12 – criminalistics; judicial and expert activity; operational-search activity 127

Critical review on the monograph of Professor of theory and practice of management department of Ural State Law University, Doctor of Law, Dmitry V. Osintsev, “Legal models of management” 134

We invite you to cooperation 136

- 7 -

Т Е О Р И Я И П Р А К Т И К А П Р А В О О Х Р А Н И Т Е Л Ь Н О Й Д Е Я Т Е Л Ь Н О С Т И

УДК 343.98:004Александр Семенович ШАТАЛОВ, профессор кафедры уголовного права и криминалистики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», доктор юридических наук, профессор

[email protected]

РАЗРАБОТКА МЕТОДИЧЕСКИХ ОСНОВ РАССЛЕДОВАНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШАЕМЫХ С ПОМОЩЬЮ КОМПЬЮТЕРНЫХ И СЕТЕВЫХ ТЕХНОЛОГИЙ: ПРОБЛЕМЫ, ПЕРСПЕКТИВЫ И ТЕНДЕНЦИИ

WORKING OUT OF THE METHODOLOGY BASES FOR INVESTIGATION OF CRIMES COMMITTED BY COMPUTER AND NETWORK

TECHNOLOGIES: ACTUAL PROBLEMS, PROSPECTS AND TRENDS

В статье предпринята попытка проанализировать киберпреступность как относительно новое и малоисследованное социально-правовое явление. Борьбу с ней автор считает задачей международно-го масштаба, поскольку меры по предотвращению, выявлению, раскрытию и расследованию престу-плений, совершаемых с использованием современных информационных технологий, не могут быть результативными лишь на национальном уровне в силу транснационального и трансграничного харак-тера самой сети Интернет. Автором произведен научный анализ современного состояния расследова-ния преступлений такого рода и сформулированы рекомендации по повышению эффективности этой деятельности. В качестве главного направления им позиционируется имплементация современных информационных технологий в научные ресурсы отечественной криминалистики в целом и для повы-шения эффективности борьбы с преступлениями, совершаемыми с использованием компьютерных и сетевых возможностей, в частности.

In the given article the author tries to analyze cybercrime as a relatively new and little-investigated social and legal phenomenon. The author considers a counteraction to cybercrime to be an international challenge because measures for prevention, exposure and investigation of crimes, committed with using of modern information technologies, cannot be effective on the national level due to transnational and across-the-border character of Internet. The author conducted scientific analysis of modern cybercrime investigation and made recommendations for raising effectiveness of this activity. He suggests to apply the modern information technologies to the scientific recourses of national criminalistics, in general and to use them for improving the effectiveness in combating crimes committed with using of computer and net possibilities, in particular.

Ключевые слова: информационные технологии; киберпреступность; компьютерные преступле-ния; криминалистика; криминалистическая методика; расследование преступлений.

Keywords: information technologies, cybercrime, computer crimes, criminalistics, forensic methodology, investigation of crimes.

Вестник Сибирского юридическогоинститута МВД России

- 8 - № 3 (32) • 2018

Криминалисты в своих трудах пра-вильно отмечают, что в современных

условиях практически все разновидности преступлений могут быть совершены при по-мощи персонального компьютера, за исклю-чением некоторых противоправных действий против жизни и здоровья граждан. [21] При совершении киберпреступлений нередко осуществляются прямые атаки на компьюте-ры или другие устройства с целью вывода их из строя. Иногда атакованные компьютеры используются для распространения вредо-носных программ, незаконной информации, разного рода изображений (например, дет-ской порнографии) и других материалов.

В последние годы наибольшее распростра-нение получили следующие виды киберпре-ступлений: корыстные киберпреступления (в том числе фишинг, кибервымогательство, финансовое мошенничество и др.), хище-ние персональных данных, кибершпионаж, кибербуллинг, нарушение авторских прав и некоторые другие. Рассматривая их, нуж-но учитывать, что в современных условиях в легальный экономический оборот активно поступают нетрадиционные виды имущества (в том числе интернет-сайты, электронные деньги, технологии мобильной связи, интер-нет-имущество и т.п.). [13] Поскольку они обладают способностью приносить высокие доходы, на них соответствующим образом реагирует криминальная среда. В результате появляются все новые виды преступных по-сягательств, предполагающие использование современных информационных технологий на условиях внезапности и анонимности. [17] Практически все названные противоправные деяния значительно опаснее иных преступле-ний, совершаемых вне киберпространства, поскольку обладают способностью причинять ущерб всем охраняемым законом интересам. Их диапазон варьируется от частных неиму-щественных интересов отдельных граждан до интересов безопасности государства.

В мае 2017 года Президент РФ В.В. Пу-тин утвердил Стратегию развития информа-ционного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы. В ней впервые было употреблено понятие «критическая инфор-мационная инфраструктура Российской Фе-

дерации» и подчеркнута важность ее защиты «с использованием государственной системы обнаружения, предупреждения и ликвида-ции последствий компьютерных атак на ин-формационные ресурсы». Информационная безопасность Российской Федерации в этом документе трактуется как «состояние защи-щенности личности, общества и государства от внутренних и внешних информационных угроз, при котором обеспечиваются реализа-ция конституционных прав и свобод человека и гражданина, достойные качество и уровень жизни граждан, суверенитет, территориаль-ная целостность и устойчивое социально-эко-номическое развитие Российской Федера-ции, оборона и безопасность государства». Сама же система обеспечения информаци-онной безопасности признана неотъемлемой частью системы обеспечения национальной безопасности Российской Федерации. [22]

Появление данной Стратегии фактически означает взятие курса на постепенный, но скорый и максимально полный отказ нашего государства от заимствования иностранных информационных технологий, за счет це-ленаправленного и последовательного пре-одоления собственного технологического отставания. С ее появлением в российском правовом поле практически ни у кого из про-грессивно мыслящих представителей юриди-ческого сообщества не осталось сомнений в том, что «только национальный проект в области информационных технологий и раз-работка собственных решений позволят нам сохранить цифровой суверенитет» [27] и эф-фективно осуществлять охрану общественно-го порядка.

С наступлением нового века информа-ционные технологии превратились в неотъ-емлемую часть жизни общества, охватив практически все ее сферы. Для того чтобы объективно оценить их несомненную поль-зу, нужно отчетливо представлять масштабы вреда, который они способны причинить че-ловечеству.

Ни для кого не секрет, что многие рос-сияне, включая незаконопослушную их часть, являются в значительной степени интернет-зависимыми. По имеющимся у нас данным, не менее 87% пользователей компьютеров

Теория и практикаправоохранительной деятельности

- 9 -

выходят в Интернет ежедневно. Неуклонный рост их числа и стремительное распростране-ние новых информационных технологий не дают возможности полно, объективно, а глав-ное, своевременно осмысливать криминаль-ные новшества в киберпространстве и сопря-женные с ними риски. Это не только новые вирусы, уязвимости и закладки, но и реаль-ная угроза несанкционированного доступа, отсутствие приватности, утечка персональ-ных данных пользователей сети, тотальный контроль российского рынка иностранными производителями и т.д., и т.п. Оценивая ре-альные и потенциальные риски нужно пони-мать, что все современные девайсы – интер-нет-сервисы, теле– и радиоприспособления, транспорт, связь, промышленные комплексы – прочно связаны с Интернетом и обновля-ются извне. Это значит, что и управляются они таким же путем.

Наблюдается устойчивая причинно-след-ственная связь между количественным раз-нообразием современных информационных технологий и качественными изменениями в структуре российской преступности. Повсе-местное распространение и довольно быст-рое развитие технологий такого рода форми-рует практически безграничные возможности для подготовки, совершения и сокрытия пре-ступлений абсолютно новыми способами и средствами. В нисколько не меньшей мере они позволяют разрабатывать и совершен-ствовать методические основы выявления, раскрытия и расследования преступлений, совершаемых с помощью разнообразных компьютерных и сетевых технологий. Од-нако по разным причинам это происходит очень медленно. Значительно быстрее при-шло осознание того, что преступность все больше и больше уходит в цифровую среду. Соответственно, правоохранительным орга-нам государства необходимы новые научные методы борьбы с ней в киберпространстве и своевременного предотвращения ожидаемых ее проявлений. Именно эта задача сейчас остро стоит перед российской криминалисти-кой как самостоятельной отраслью научного знания.

Подчеркивая неуклонно возрастающую актуальность этой задачи, важно отметить, что за почти два века существования в оте-

чественной криминалистике был накоплен довольно большой массив высококлассной научной информации. Она содержится в многочисленных диссертациях, монографи-ях, статьях, тезисах и отдельных практических рекомендациях, призванных оптимизировать предотвращение, выявление, раскрытие, рас-следование преступлений и судебное рассмо-трение уголовных дел. На фоне таких впол-не очевидных научных достижений кажется нелепым вопрос: почему при таком обилии новых идей, концепций, технологий, крими-налистических алгоритмов, программ рассле-дования прогресс в деле борьбы с преступ-ностью остается незаметным? Более того, следственная и судебная практика нередко игнорирует то, что ей предлагает отечествен-ная криминалистическая наука, а ее достиже-ния подвергаются справедливой критике за их явное отставание от нужд правоохрани-тельных органов. Несомненным признанием застойных процессов в науке, возникших на данном этапе ее развития, являются публика-ции самих ученых-криминалистов (в том чи-сле наши работы), в которых анализируются кризисные явления в отечественной крими-налистике и формулируются заслуживающие внимания предложения по их преодолению. [31, 25, 29, 20]

Ничего удивительного в такой постанов-ке вопроса нет, поскольку российская кри-миналистика довольно долго «варится лишь в собственном соку» в отрыве от ведущих за-рубежных исследовательских школ. Она уже перестала быть неким дидактическим этало-ном не только в странах, некогда строивших социализм, но и во многих государствах, «от-почковавшихся» от Советского Союза. Если российские криминалисты и дальше будут видеть свои научные интересы только лишь в национальных границах либо в пределах рус-скоговорящих евроазиатских пространств, игнорируя таким образом свободный обмен научной информацией с коллегами из дру-гих стран мира, то наука, которую им выпала честь представлять, рискует рано или поздно остаться на обочине глобальных интеграци-онных процессов и превратиться в малово-стребованный конгломерат наукообразного типа. При всем этом значительная часть рос-сийских криминалистов не признают кризис-


- 10 - № 3 (32) • 2018

ного состояния своей науки и, соответствен-но, противятся не только переосмыслению надуманных теоретических конструкций криминалистики, но и их целенаправленному осовремениванию.

Оговоримся, что мы не настаиваем на том, чтобы огульно отвергать прошлые дости-жения отечественной криминалистики. Не-обходимы их систематизация и переоценка с учетом реалий сегодняшнего дня, выделе-ние знания, действительно ценного и ожида-ющего своего дальнейшего поступательного развития. Особую актуальность эти задачи приобретают в деле имплементации в науч-ные ресурсы отечественной криминалистики новых сведений, основанных на использова-нии современных компьютерных и сетевых технологий.

Прежде чем перейти к обоснованию этой мысли, следует отметить, что сейчас техноло-гии такого рода занимают в экономике стра-ны особое место, а их эффективное функци-онирование является одним из важнейших факторов, способствующих решению ключе-вых задач государственной политики. В Рос-сийской Федерации они являются наиболее зависимыми от использования импортного программного обеспечения (до 90% опера-ционных систем и систем управления базами данных). С учетом этого факта технологическая независимость Российской Федерации в сфере информационных технологий провозглашена основой не только информационной безопас-ности, но и безопасности государства в целом, в том числе от преступных посягательств. [14]

Помимо прочего, информационные тех-нологии должны сыграть важную роль в обеспечении дальнейшего поступательного развития отечественной криминалистики. Сейчас стало очевидно, что в ней назрел ряд вопросов, ожидающих комплексного реше-ния. Выше уже говорилось, что необходимо, в частности, как можно скорее реализовать меры, направленные на разработку и внедре-ние новых способов выявления, раскрытия и расследования преступлений, совершаемых в киберпространстве.

Распространение компьютерных вирусов, мошенничества с платежными картами, хище-ния денежных средств с банковских счетов и

разного рода компьютерной информации, нарушение правил эксплуатации автоматизи-рованных электронных систем – вот далеко не полный перечень преступлений, соверша-емых с помощью информационных техноло-гий. Данное явление в научных публикациях принято именовать по-разному: киберпре-ступностью, компьютерными преступлени-ями, преступлениями в сфере компьютер-ных технологий, преступлениями в сфере компьютерной информации и др. В юриди-ческой литературе, изданной за последнее десятилетие, наиболее часто встречаются два термина: «киберпреступления» и «ком-пьютерные преступления». Их можно считать равнозначными, поскольку они используются для обозначения группы одних и тех же об-щественно опасных деяний. В криминалисти-ческом аспекте киберпреступления (или ком-пьютерные преступления) – это общественно опасные деяния, для подготовки, соверше-ния, сокрытия, а соответственно, выявления, раскрытия и расследования которых приме-няются разного рода компьютерные техноло-гии и (или) используется информационно-те-лекоммуникационная сеть Интернет.

Причиной популярности и стремитель-ного роста киберпреступности как некоего криминального бизнеса прежде всего явля-ется его невероятная прибыльность, а сам процесс получения доходов, которые могут превышать миллионы долларов, обычно не отождествляется с риском разоблачения и наказания в широком их понимании. Поэто-му сама киберпреступность, наряду с эколо-гией, коррупцией и незаконным оборотом наркотиков, фактически стала важнейшей проблемой геополитического масштаба. С наступлением нового века ее решению стало уделяться много внимания как на националь-ном уровне, так и в рамках реализации про-грамм международного сотрудничества госу-дарственных правоохранительных органов.

Главная криминалистическая особенность киберпреступлений заключается в том, что их предотвращение, выявление, раскрытие и расследование невозможно без использо-вания современных информационных техно-логий. Соответственно, возникла необходи-мость во все бóльшем внимании к подготовке специалистов для борьбы с такими престу-


- 11 -

плениями, переподготовке действующих ка-дров, с тем чтобы эффективно разоблачать преступников посредством обнаружения, фиксации, изъятия и использования разного рода «электронных» доказательств.

Однако существующая система противо-действия преступным посягательствам, со-вершенным с использованием современных информационных технологий, пока заметно отстает в своем развитии. Сложности об-условлены спецификой совершения престу-плений данной разновидности, которая, на наш взгляд, заключается в следующем:

в доступности (т.е. повсеместной распро-страненности и относительной дешевизне) компьютерной техники для самых широких слоев населения;

в весьма обширной и фактически транс-граничной географии совершения престу-плений;

в однозначной досягаемости объекта пре-ступного посягательства (т.е. фактическое расстояние до него не имеет никакого зна-чения);

в комфортности условий, сопутствующих подготовке и совершению преступлений (т.е. их подготовка и совершение реально могут осуществляться практически с любого пер-сонального компьютера, имеющего выход во Всемирную паутину).

Сам процесс выявления, раскрытия и предварительного расследования преступле-ний, совершенных с использованием совре-менных информационных технологий, так-же имеет ряд существенных особенностей. Ошибки, допускаемые при этом следовате-лями и дознавателями, в большинстве явля-ются следствием их неудовлетворительной профессиональной подготовки именно для этого сегмента криминалистической дея-тельности. Одной из наиболее существенных причин низкого качества предварительного расследования преступлений, совершаемых в киберпространстве, в научных публикациях справедливо признается отсутствие качест-венных методических разработок, в реализа-ции которых были бы в полной мере задей-ствованы современные информационные технологии. В таких условиях объективные сложности обнаружения, фиксации и изъя-

тия криминалистически значимой информа-ции с целью ее дальнейшего использования в качестве доказательств по уголовному делу нередко становятся непреодолимыми. Более того, здесь как нигде высока вероятность того, что те доказательства, что все же были обнаружены, могут быть непреднамеренно изменены и даже утрачены как в результате допущенных ошибок при их фиксации или, например, изъятии, так и в ходе их исследо-вания. Подготовка в ходе досудебного про-изводства по уголовному делу доказательств такого рода для дальнейшего представления их в суде требует обязательного наличия не только основательной профессиональной подготовки, но и регулярного обновления имеющихся знаний у следователей, дознава-телей, оперативных работников и, разумеет-ся, у специалистов и экспертов.

В контексте затронутой проблемы важ-но отметить, что развитие информационных технологий привело не только к появлению преступлений новых видов, но и к резкому увеличению научных исследований соответ-ствующей тематики. Постепенно стало по-нятно, что практически все они носят меж-дисциплинарный характер и используют достижения многих наук, и в первую очередь криминалистики. Из общего массива работ, посвященных данной проблематике, можно выделить диссертационные исследования А.В. Касаткина [5] и С.В. Киселева [6], имев-шие место в конце 90-х годов прошлого века, а также диссертации А.А. Шаевича [28], Ю.А. Куриленко [10], А.В. Нарижного [12], С.А. Ковалева [7], А.А. Косынкина [9], К.В. Костомарова [8] и В.О. Давыдова [2], за-щищенные в период с 2007 г. по 2013 г. Об-ращает на себя внимание то обстоятельство, что диссертационные исследования назван-ных авторов (за одним только исключением) проводились не в столичных городах (Москве или Санкт-Петербурге), а в региональных центрах. Причем последнее из них (диссерта-ционное исследование В.О. Давыдова) было защищено в 2013 году, то есть около пяти лет тому назад. Возникшее застойное явле-ние отчасти было компенсировано моногра-фическими работами Е.П. Ищенко [3], В.Б. Вехова [1] и некоторых других российских


- 12 - № 3 (32) • 2018

криминалистов, проявивших интерес к дан-ной проблематике. Однако этого оказалось явно недостаточно.

В науках уголовного права и криминоло-гии наблюдается примерно такая же картина. Вывод неутешительный: отсутствие системно-го и институционального характера в иссле-довательской работе на этом направлении ощутимо затрудняет борьбу с преступления-ми, совершаемыми с использованием посто-янно совершенствующихся компьютерных и сетевых технологий. Сама же информация выступает объектом преступной деятельнос-ти в этой сфере. Ее хищение, изменение, неправомерное использование так или ина-че вносят диссонанс в функционирование экономических систем. Более того, в отличие от организованной преступности, корруп-ции, многих проявлений терроризма и экс-тремизма деятельность киберпреступников не согласуется с известными и привычными в обществе моделями поведения. По сути это означает, что она индивидуальна, ирра-циональна, анонимна и интернациональна, а каждый человек в современном мире, от про-стого обывателя до крупной компании, банка и государства, рискует в любой момент стать жертвой злоумышленников в киберпростран-стве, постоянно изобретающих новые, слож-ные и разнообразные схемы мошеннических операций.

Обращает на себя внимание тот факт, что с начала ХХI века и до настоящего времени количество выявленных преступлений в сфе-ре компьютерной информации (cт. 272-274 УК РФ) изменялось практически постоянно. Если в 2001 г. их было зафиксировано около 3,7 тыс., то к 2003 г. общее количество уве-личилось втрое (10,4 тыс.). В последующие годы стал наблюдаться некоторый количест-венный спад. В 2015 г., например, было за-фиксировано 2382 таких преступления [11], за совершение которых были осуждены лишь 235 человек (!). В 2016 г., по данным Судеб-ного департамента при ВС РФ, эта цифра сократилась до 185 чел. [16]

Причины таких несколько странных ко-личественных расхождений различны, но нам они видятся в том, что абсолютное боль-шинство преступлений в сфере компьютер-ной информации – латентные. Специалисты

правильно утверждают, что до 90% крими-нальных актов данной разновидности не на-ходят отражения в официальной уголовной статистике. [23] Наиболее распространенная причина такого положения дел нам видится в нежелании практически всех коммерческих предприятий (в том числе банков) предавать гласности сведения о похищении у них ком-пьютерной информации и денежных средств путем виртуальных взломов систем их за-щиты. Объяснение этому простое – все они предпочитают дорожить репутацией и боят-ся потерять клиентов, а доказывание фактов совершения таких преступлений – довольно сложное и затратное занятие.

В США и многих странах европейского континента уже отработана технология пои-ска киберпреступников. Расходы на розыск каждого из них в среднем составляют немно-гим более 300 долларов. [Цит. по: 26] Борьба с киберпреступлениями российских правоох-ранительных органов оставляет желать луч-шего. А если выразиться более категорично, то пока им особенно некому противостоять. Только 4,5% следователей обладают более или менее удовлетворительными знаниями по специальности «Информатика и вычислитель-ная техника». Около 72% из них оценивают свой уровень владения персональным ком-пьютером «как у среднего пользователя». [30] Здесь есть над чем работать!

Звучит весьма вызывающе и несколько странно, но гораздо эффективнее борьбу с высокотехнологичными преступлениями в России пока осуществляют несколько част-ных агентств, специализирующихся на их инициативном расследовании. Они действу-ют не только в силу собственной заинтере-сованности в извлечении прибыли, но и по причине наличия у них больших возможно-стей, знаний и технологического потенциала. Компания «Group-IB», например, за полтора десятилетия своего существования расследо-вала около тысячи киберпреступлений, нема-лая часть которых являлись особо сложны-ми. [19] Агентство финансовой и правовой безопасности также достигло определенных успехов на этом поприще в основном за счет использования в работе сотрудников не толь-ко новейших информационных технологий, но и аккаунтов в социальных сетях (анализи-


- 13 -

руя списки друзей на наличие общих призна-ков). [4]

Согласно данным, полученным компанией «Juniper Research», при сохранении текущего уровня кибератак в ближайшие годы общие убытки мировой экономики от их осущест-вления к 2019 г. составят 2,1 трлн долл. [15] Что касается именно России, то ущерб от имевших место на ее территории кибератак в 2015 г., например, составил сумму, рав-ную половине затрат российского бюджета на здравоохранение (приблизительно 1 трлн 423 млрд рублей!). [24]

Таким образом, большинство изменений, возникших по причине развития информаци-онных технологий, принесли пользу обществу прежде всего в медицине, инженерии, управ-лении ресурсами (в том числе финансовыми). Однако они же предопределили появление новых возможностей для причинения вреда интересам общества и государства, посколь-ку с появлением технологических новаций возникли основывающиеся на них новые раз-новидности преступлений, такие, например, как хакерский взлом, внедрение шпионских программ и др. Если бы не технологический прорыв в области информационно-коммуни-кационных технологий, то, наверное, их бы вообще не существовало в природе.

В иностранной литературе описаны три основных подхода к определению понятия «киберпреступление». В рамках первого из них оно понимается как преступление, совер-шение которого связано с сетевыми техноло-гиями. [37, p. 14; 33, p. 3] Второй подход более широкий. В его рамках киберпресту-пление рассматривается как любое преступ-ление, совершаемое с использованием ком-пьютеров и сетей. Также считается, что при совершении киберпреступления могут быть

задействованы не только компьютеры, но и любые технические устройства. [35, p. 3; 38, p. 81; 32, p. 28] Третий подход к толкованию этого понятия основывается на том, что пре-ступления такого рода также совершаются при помощи сетевых и компьютерных техно-логий. Вместе с тем его сторонниками отри-цается необходимость отграничения понятия «киберпреступление» от других понятий, ис-пользуемых для описания схожих феноменов (например, компьютерное преступление, вы-сокотехнологичное преступление, цифровой инцидент и т.д.). [36, p. 7] Следовательно, главными характеристиками, определяющи-ми то или иное противоправное деяние как киберпреступление, правильнее всего счи-тать его совершение с помощью компьютер-ных и сетевых технологий.

Борьба с киберпреступностью являет-ся проблемой международного масштаба, поскольку меры по предотвращению, выяв-лению, раскрытию и расследованию пре-ступлений, совершаемых с использованием современных информационных технологий, не могут быть результативными лишь на наци-ональном уровне в силу транснационально-го и трансграничного характера самой сети Интернет. Более того, непрекращающееся увеличение численности ее пользователей закономерно порождает их зависимость от информационного сообщества и уязвимость от разного рода киберпосягательств. Однов-ременно в обществе растет вероятность стать очередной жертвой киберпреступности. [18] Именно поэтому одним из принципов Стра-тегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы провозглашено обеспечение государствен-ной защиты интересов российских граждан в информационной сфере. [22]


- 14 - № 3 (32) • 2018

Библиографический список

1. Вехов, В.Б. Электронные следы в системе криминалистики / В.Б. Вехов, Б.П. Смагорин-ский, С.А. Ковалев // Судебная экспертиза. – 2016. – N№ 2. – С.10-19.

2. Давыдов, В.О. Информационное обеспечение раскрытия и расследования преступлений экстремистской направленности, совершенных с использованием компьютерных сетей : авто-реф. дис. … канд. юрид. наук / В.О. Давыдов. – Ростов-на-Дону, 2013. – 26 с.

3. Ищенко, Е.П. Виртуальный криминал / Е.П. Ищенко. – М.: Проспект, 2015. – 232 с.4. Как современные Шерлоки Холмсы находят интернет-мошенников // Статус : правовая

газета. – 2012. – N№8.1 (19). 5. Касаткин, А.В. Тактика собирания и использования компьютерной информации при рас-

следовании преступлений : автореф. дис. … канд. юрид. наук / А.В. Касаткин. – М., 1997. – 23 с.

6. Киселев, С.В. Проблемы расследования компьютерных преступлений : автореф. дис. … канд. юрид. наук / С.В. Киселев. – СПб., 1998. – 23 с.

7. Ковалев, С.А. Основы компьютерного моделирования при расследовании преступлений в сфере компьютерной информации : автореф. дис. … канд. юрид. наук / С.А. Ковалев. – Во-ронеж, 2011. – 22 с.

8. Костомаров, К.В. Первоначальный этап расследования преступлений, связанных с не-законным доступом к компьютерной информации банков : автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Челябинск, 2012. – 30 с.

9. Косынкин, А.А. Преодоление противодействия расследованию преступлений в сфере компьютерной информации : автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Саратов, 2012. – 24 с.

10. Куриленко, Ю.А. Компьютерные технологии как средство повышения эффективности организации правоохранительной деятельности (применительно к деятельности ОВД по рас-следованию преступлений) : автореф. дис. … канд. юрид. наук / Ю.А. Куриленко. – Саратов., 2008. – 23 с.

11. Михайлова, Б.П. Особенности противодействия киберпреступности подразделениями уголовного розыска / Б.П. Михайлова, Е.Н. Хазова // Состояние преступности в России (за январь-декабрь 2010 г., 2011 г., 2012 г., 2013 г., 2014 г.). – М.: ФГУ ГИАЦ МВД РФ. – URL: www.mvd.ru.

12. Нарижный, А.В. Использование специальных познаний при выявлении и расследовании преступлений в сфере компьютерной информации и высоких технологий : автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Краснодар, 2009. – 22 с.

13. Некрасов, В.Н. Актуальные вопросы уголовно-правовой охраны информационной дея-тельности в России / В.Н. Некрасов // Актуальные проблемы российского права. – 2017. – N№7. С.108-114.

14. О развитии информационных технологий в Российской Федерации и мерах поддержки отечественной ИТ-отрасли : постановление Совета Федерации Федерального Собрания РФ от 20 апреля 2016 г. N№154-СФ // CПС КонсультантПлюс.

15. Общемировые убытки от киберпреступности составят $ 2,1 трлн до 2019 года. – URL: http://www.securitylab.ru/news/472924.php.

16. Официальный сайт Судебного департамента при ВС РФ. – URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79.

17. Рассолов, И.М. Киберпреступность: понятие, основные черты, формы проявления // Юридический мир. – 2008. – N№2. – С. 44-46.

18. Русскевич, Е.А. Уголовное право и информатизация / Е.А. Русскевич // Журнал россий-ского права. – 2017. – N№8. – С. 73-80.

19. Сачков, И. Технологии позволяют бороться с киберпреступностью – этот бизнес становит-


- 15 -

ся неэффективным / И. Сачков // Sk.ru. – URL: http://sk.ru/news/b/press/archive/2017/12/20/ilya-sachkov-tehnologii-pozvolyayut-borotsya-s-kiberprestupnostyu-_1320_-etot-biznes-stanovitsya-neeffektivnym.aspx.

20. Сокол, В.Ю. Кризис отечественной криминалистики : монография / В.Ю. Сокол. – Крас-нодар, 2017. – 332 с.

21. Степанов-Егиянц, В.Г. Ответственность за преступления против компьютерной инфор-мации по уголовному законодательству Российской Федерации / В.Г. Степанов-Егиянц. – М.: Статут, 2016. – 190 с.

22. Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы : утв. Указом Президента РФ от 9 мая 2017 г. N№203 // СПС КонсультантПлюс.

23. Тарасов, А.М. Электронное правительство и информационная безопасность / А.М. Та-расов. – СПб., 2011. – 647 с.

24. Трунцевский, Ю.В. Состояние и тенденции преступности в Российской Федерации и прогнозы ее развития / Ю.В. Трунцевский // Российская юстиция. – 2016. – N№8. – С.29-31.

25. Федотов, Н.Н. Форензика – компьютерная криминалистика / Н.Н. Федотов. – М.: Юри-дический Мир, 2007. – 432 с.

26. 80% пользователей не верят, что интернет-преступников можно наказать // ITUA.info. – URL: http://itua.info/software/28662.html.

27. Шадрина, Т. Обогнать, не догоняя / Т. Шадрина // Российская газета. – 2018. – 5 марта. – N№47 (7510).

28. Шаевич, А.А. Особенности использования специальных знаний в сфере компьютерных технологий при расследовании преступлений : автореф. дис. … канд. юрид. наук / А.А. Шае-вич. – Иркутск, 2007. – 24 с.

29. Шаталов, А.С. Криминалистические методики расследования преступлений: в ожидании перемен / А.С. Шаталов // Вестник криминалистики. – 2014. – N№4 (52). – С.8-23.

30. Шевченко, Е.С. Актуальные проблемы расследования киберпреступлений / Е.С. Шевчен-ко // Эксперт-криминалист. – 2015. – N№3. – С.29-30.

31. Эксархопуло, А.А. Предмет и система криминалистики. Проблемы развития на рубеже ХХ – ХIХ вв. : курс лекций / А.А. Эксархопуло. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 2004. – 112 с.

32. Casey, E. Digital evidence and computer crime / E. Casey. – 2nd ed. – Elsevier: Academic Press, 2004.

33. Finklea, K. Cybercrime: conceptual issues for congress and U.S. law enforcement / K. Finklea, C. Theohary. – Congressional Research Service, 2015.

34. Kirwan, G. The psychology of cyber crime: concepts and principles G. Kirwan, A. Power. – Hershey, PA: Information Science Reference, 2012.

35. Thomas, D. Cybercrime: law enforcement, security and surveillance in the information age / D. Thomas, B. Loader. – London: Routledge, 2000.

36. Viano, C. Cybercrime, organized crime, and societal responses: international approaches / C. Viano. – Springer International Publishing, 2017.

37. Viano, E. Cybercrime: a new frontier in criminology / E. Viano // International Annals in Criminology. – 2006. – Vol. 44.

38. Wall, D. Cybercrime as a conduit for criminal activity / D. Wall // Information, Technology and the Criminal Justice System. – Beverly Hills CA: Sage Publications, 2005.


- 16 - № 3 (32) • 2018

Проблема противодействия преступности, в том числе преступности несовершеннолетних, явля-ется одной из актуальных проблем современного российского государства. В статье рассматриваются вопросы, связанные с правильностью определения объема полномочий подразделений по делам несо-вершеннолетних органов внутренних дел. Анализируются проблемные вопросы деятельности данных подразделений, дается оценка эффективности их деятельности. Автор обосновывает необходимость совершенствования работы указанных подразделений и предлагает отдельные направления этой дея-тельности.

The problem of combating crime, including juvenile crime, is one of the urgent problems of the modern Russian state. The article considers the issues related to the correctness of determining the scope of powers of juvenile affairs units of the bodies of internal affairs. The issues connected with the activity of these divisions are analyzed; the assessment of efficiency of their activity is given. The author substantiates the need to improve the work of these units and proposes some directions of this activity.

Ключевые слова: несовершеннолетний правонарушитель, инспектор по делам несовершеннолет-них, подразделение по делам несовершеннолетних.

Keywords: juvenile offender, inspector for juvenile affairs, juvenile affairs unit.

УДК 343.91.:351.74

Елена Анатольевна ПИСАРЕВСКАЯ,заведующая кафедрой уголовного права и процесса Новокузнецкого института (филиала) Кемеровского государственного университета, кандидат юридических наук, доцент

[email protected]

ПРАВОВАЯ РЕГЛАМЕНТАЦИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ ПО ДЕЛАМ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ

ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ

LEGAL REGULATION OF THE ACTIVITIES OF JUVENILE AFFAIRS UNITS OF THE BODIES OF INTERNAL AFFAIRS: PROBLEMS AND PROSPECTS

В связи с перманентным реформиро-ванием системы органов внутренних

дел и сложившейся, по мнению многих кри-минологов, неблагоприятной криминогенной обстановкой в нашем государстве актуаль-ными остаются вопросы совершенствования деятельности субъектов, задействованных в работе по профилактике преступности несо-вершеннолетних, в том числе подразделений по делам несовершеннолетних органов вну-тренних дел (далее по тексту – ПДН).

Отметим, что, хотя согласно официаль-ной статистической информации преступ-ность несовершеннолетних в последние годы демонстрирует устойчивую тенденцию к снижению, отечественными криминологами

данная тенденция объясняется причинами совсем не обнадеживающего характера [3, с. 3]. Кроме того, анализ отчетов об осужден-ных, совершивших преступления в несовер-шеннолетнем возрасте, в период с 2013 г. по 2016 г. показывает, что в указанный пе-риод 15,5-22,5% указанных осужденных имели неснятые и непогашенные судимости на момент совершения преступления, а 14,5-17,3% были несудимы, но состояли на учете в специализированном государственном ор-гане. [5]

Анализ положений Федерального закона от 24 июня 1999 г. N№120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» (в


- 17 -

ред. от 7 июня 2017 г.), в частности, положе-ний ст. 21, показывает, что на подразделения по делам несовершеннолетних органов внут-ренних дел возложен значительный объем работы.

При этом основной функцией ПДН явля-ется проведение индивидуальной профилак-тической работы в отношении целого ряда несовершеннолетних, указанных в пп. 4-14 п. 1 ст. 5 вышеуказанного Федерального за-кона. Данный перечень начинается с несо-вершеннолетних, употребляющих наркоти-ческие средства или психотропные вещества без назначения врача или употребляющих одурманивающие вещества, алкогольную и спиртосодержащую продукцию, и заканчи-вается несовершеннолетними, осужденными условно, осужденными к обязательным ра-ботам, исправительным работам или иным мерам наказания, не связанным с лишением свободы. [1] В связи с этим не согласимся с точкой зрения Н.А. Кузьмичевой, согласно которой «первостепенная задача сотрудни-ков ОВД – это расследование и раскрытие преступлений» [2, с. 30]. Представляется, что эта задача должна стоять перед другими подразделениями или субъектами профилак-тики и, по крайней мере, не должна опреде-ляться в качестве первостепенной. К сожале-нию, подобное понимание основной задачи и соответствующей ей функции ПДН встреча-ется и у многих практических работников, в том числе сотрудников ПДН. Отметим также, что в настоящее время согласно п. 2.17 Ин-струкции по организации деятельности по-дразделений по делам несовершеннолетних органов внутренних дел Российской Феде-рации, утвержденной приказом МВД России от 15 октября 2013 г. N№845, ПДН «взаимо-действуют с должностными лицами органов предварительного расследования при рас-следовании уголовного дела в целях установ-ления причастности несовершеннолетнего к совершению преступления, недопущения преступления».

На наш взгляд, это смещает акценты с профилактической работы и извращает само понятие индивидуальной профилактической работы с несовершеннолетними правонару-шителями. Полагаем, что основной целью

последней является оказание корректирую-щего влияния на подучетных несовершенно-летних и их ближайшее окружение с целью недопущения совершения ими преступлений, а вовсе не выявление преступлений и при-влечение к уголовной ответственности. Ведь в этом случае несовершеннолетние, состо-ящие на учете в ПДН, понимая, что основ-ной целью инспекторов ПДН является при-влечение их к уголовной ответственности, склонны занимать оборонительную позицию по отношению к любому профилактическому воздействию. Взаимодействие в вышеуказан-ном случае должно быть обусловлено необ-ходимостью предотвращения совершения не-совершеннолетним преступления, а вовсе не необходимостью доказывания его причастно-сти к совершаемому или совершенному пре-ступлению.

Следует полностью согласиться с В.В. Верстовым и И.К. Харитоновым в том, что «основной функцией ПДН является вы-полнение обязанностей, связанных с профи-лактикой безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» [1, с. 245-246].

Отметим также, что помимо основной функции по проведению индивидуальной профилактической работы ПДН согласно ст. 21 Федерального закона от 24 июня 1999 г. N№120-ФЗ выполняют и целый ряд других функций.

Согласимся с Л.М. Прозументовым, Н.В. Ольховиком в том, что широкое опреде-ление круга лиц, с которыми ПДН осуществ-ляют профилактическую работу, вряд ли стоит признать целесообразным, поскольку наличие такого обширного круга объектов профилактики не может способствовать эф-фективности осуществляемой деятельности. [3, с. 151] В частности, представляется абсо-лютно излишним возложение на ПДН функ-ции по выявлению несовершеннолетних, объявленных в розыск.

Проведенное нами исследование под-тверждает данные Н.А. Кузьмичевой о том, что в начале рабочего дня у сотрудников подразделения преобладает оптимальное рабочее состояние, которое обеспечивает наибольшую эффективность деятельности, но под действием длительной и интенсивной


- 18 - № 3 (32) • 2018

нагрузки может возникать состояние напря-женности. Длительность и интенсивность психологических перегрузок, масштаб обслу-живаемой территории, количество несовер-шеннолетних, состоящих на учете на данном участке, могут привести к утомлению, к исто-щению ресурсов организма сотрудника, к снижению мотивации к труду. [2, с. 30]

Таким образом, на наш взгляд, основным направлением деятельности ПДН должно являться осуществление профилактической работы с несовершеннолетними правонару-шителями и с их ближайшим окружением, другие функции должны быть производны от вышеуказанной.

Кроме того, в настоящее время имеются еще ряд вопросов, касающихся деятельности ПДН и требующих повышенного внимания.

1. Актуальной остается необходимость совершенствования взаимодействия всех подразделений органов внутренних дел. Не-обходимость взаимодействия сотрудников уголовного розыска, участковых уполномо-ченных полиции, следователей, дознавателей и инспекторов подразделений по делам несо-вершеннолетних обусловлена прежде всего общностью стоящих перед ними задач, целью которых является объединение усилий, на-правленных на полное выявление причин и условий, способствующих правонарушениям несовершеннолетних, принятие эффектив-ных мер к их устранению. Каждая служба в пределах своих полномочий, применяя при-сущие ей формы и методы работы, должна выяснять конкретные условия, способству-ющие совершению преступлений, намечать и осуществлять через соответствующие го-сударственные органы и общественные ор-ганизации мероприятия по их устранению, выявлять несовершеннолетних, совершивших правонарушения, а также ведущих антиоб-щественный образ жизни, ставить вопрос об ответственности родителей и лиц, их заменя-ющих, которые злостно не выполняют обя-занности по воспитанию детей и своим ан-тиобщественным поведением способствуют совершению ими правонарушений. Анализ практики показывает, что не во всех подра-зделениях органов внутренних дел на долж-ном уровне организована работа по инфор-

мированию сотрудников ПДН о выявленных несовершеннолетних правонарушителях, подростковых группах антиобщественной направленности, родителях, не исполняющих обязанности по воспитанию детей и способ-ствующих совершению ими правонарушений.

Сотрудники следственных подразделе-ний, участковые уполномоченные полиции, сотрудники уголовного розыска, подразделе-ний дознания, получая любую информацию не только о нарушении прав подростка, со-вершившего преступление или правонаруше-ние, но и о несовершеннолетних свидетелях, потерпевших и иных лицах, оказавшихся в обстановке, способствующей совершению преступлений или правонарушений, должны незамедлительно в письменной форме ин-формировать подразделение ПДН террито-риального ОВД.

2. Практика показывает, что работу по выявлению групп криминогенной направ-ленности в настоящее время осуществляют органы внутренних дел. Общеизвестно, что характерной чертой преступности несовер-шеннолетних является ее групповой харак-тер. Отметим, что, по данным исследования, проведенного Л.М. Прозументовым, среди школьников 10-11 классов почти половина (48%) имеют опыт участия в драках, против личности в группе совершаются почти 70% общественно опасных деяний, практически во всех деяниях данного вида участниками являются малолетние. [4, с. 50]

При этом, как свидетельствует практика, работу по выявлению групп криминогенной направленности, а также установлению их лидеров осуществляют инспекторы ПДН во время проведения мероприятий общей и ин-дивидуальной профилактики.

Опрошенные нами инспекторы ПДН указывали, что в настоящее время работа с группами ведется по остаточному принципу, соответственно, наиболее отвечающей сов-ременным реалиям задачей в современных условиях продолжает оставаться разобщение криминогенных групп несовершеннолетних. Это разобщение, как правило, можно провес-ти с использованием ситуации внутригруппо-вого конфликта или оказания воздействия на родителей и других законных представителей


- 19 -

для того, чтобы они оказали на них воздейст-вие и пресекли негативное влияние группы. Но это возможно только в той ситуации, ког-да родители (законные представители) сами ведут законопослушный образ жизни. Одна-ко, как показывает практика, большинство несовершеннолетних преступников происхо-дят из неблагополучных семей, поэтому гово-рить в данном случае о позитивном воздейст-вии их родителей (законных представителей) не приходится.

Не вызывает удивления факт, что эта ра-бота ведется по остаточному принципу, еще и потому, что, несмотря на широкое определе-ние функций ПДН в ст. 21 Федерального за-кона от 24 июня 1999 г. N№120-ФЗ и обозна-чение в ст. 5 данного закона значительного круга объектов воздействия, криминогенные группы несовершеннолетних среди них вооб-ще не упоминаются. Лишь п. 95 Инструкции по организации деятельности подразделений по делам несовершеннолетних органов вну-тренних дел Российской Федерации, утвер-жденной приказом МВД России от 15 октя-бря 2013 г. N№845, говорит о деятельности сотрудников ПДН в целях профилактики групповых правонарушений несовершенно-летних.

Данный пробел законодательной регла-ментации вызывает удивление, поскольку очевидно, что характерной чертой преступ-ного и иного отклоняющегося поведения несовершеннолетних являлся и продолжает оставаться его групповой характер, обуслов-ленный их возрастными особенностями. Со-ответственно, полагаем, что следует внести в ст. 5 и ст. 21 Федерального закона N№120-ФЗ от 24 июня 1999 г. «Об основах системы

профилактики безнадзорности и правона-рушений несовершеннолетних» изменения, касающиеся обязанности ПДН осуществлять профилактическую работу в отношении кри-миногенных групп несовершеннолетних.

3. Пристального внимания требует во-прос взаимодействия ПДН с уголовно-ис-полнительными инспекциями ФСИН России. Взаимодействие осуществляется по вопросам проведения индивидуальной профилактиче-ской работы с несовершеннолетними, осу-ществления контроля за соблюдением осу-жденными предъявляемых к ним требований. [6, с.152]

Отметим, что 4 октября 2012 г. Мини-стерством юстиции России и МВД России был утвержден Регламент взаимодействия ФСИН России и МВД России по предупре-ждению совершения лицами, состоящими на учете уголовно-исполнительных инспекций, преступлений и других правонарушений. [3]

В данном Регламенте, в частности, ука-зано, что ПДН принимают участие в конт- роле за несовершеннолетними осужденными в общественных местах, по месту их житель-ства, учебы или работы, проводят с ними про-филактическую работу. Но, на наш взгляд, большее значение имеет анализ качества та-кого взаимодействия, и, что не менее важно, обоснование того, насколько необходимым является разграничение функций контроля и осуществления профилактической работы в отношении подучетных несовершеннолетних.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что правовое регулирование деятель-ности ПДН ОВД имеет целый ряд пробелов и нуждается в дальнейшем совершенствова-нии.


1. Верстов, В.В. Правовое регулирование деятельности подразделений по делам несовер-шеннолетних по профилактике правонарушений несовершеннолетних / В.В. Верстов, И.К. Ха-ритонов // Общество и право. – 2014. – N№ 4 (50). – С. 244-248.


- 20 - № 3 (32) • 2018

2. Кузьмичева, Н.А. Психологические профессиографические особенности деятельности инспектора подразделений по делам несовершеннолетних органов внутренних дел / Н.А. Кузь-мичева // Юридическая психология. – 2016. – N№ 4. – С. 28-31.

3. Прозументов, Л.М. Рецидивная преступность несовершеннолетних осужденных и ее пре-дупреждение / Л.М. Прозументов, Н.В. Ольховик. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 2011.

4. Прозументов, Л.М. О показателях, характеризующих преступность несовершеннолетних в Российской Федерации / Л.М. Прозументов // Вестник Томского государственного универ-ситета. Право. – 2016. – N№ 2 (20). – С. 48-53.

5. Отчеты об осужденных, совершивших преступления в несовершеннолетнем возрасте за 2013-2016 гг. – URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения: 18.04.2018).


- 21 -

В настоящее время вопрос о провока-ции при осуществлении оперативно-

розыскной и уголовно-процессуальной дея-тельности приобретает особую актуальность, поскольку нет четкости в определении допу-стимых пределов (в первую очередь с пра-вовой точки зрения) процедуры реализации оперативной информации с тем, чтобы дей-ствия оперативных сотрудников не преврати-лись в провокацию преступлений. Особенно это актуально при проведении таких опера-тивно-розыскных действий, как контрольная

закупка (при расследовании преступлений о незаконном сбыте наркотиков) и оператив-ный эксперимент (при расследовании престу-плений коррупционной направленности).

Можно сказать, что в 2018 году мы отме-чаем своеобразный юбилей – 20 лет перво-му решению Европейского Суда по правам человека (далее – Европейский Суд) о недо-пустимости полицейской провокации (по-становление Европейского Суда от 9 июня 1998 г. по делу «Тейшейра де Кастро против Португалии») [1]. За прошедшие годы данный

УДК 343.14

Людмила Викторовна МАЙОРОВА,доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики Юридического института Сибирского федерального университета (г. Красноярск), кандидат юридических наук, доцент

[email protected]

ВЫЯВЛЕНИЕ ПРОВОКАЦИЙ В ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ И УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ С УЧЕТОМ

ОПЫТА ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

DETECTION OF ENTRAPMENT IN OPERATIONAL-SEARCH AND CRIMINAL-PROCEDURAL ACTIVITY BASED ON THE EXPERIENCE

OF THE EUROPEAN COURT OF HUMAN RIGHTS

Статья посвящена актуальной в современной оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности проблеме выявления и предотвращения провокаций при осуществлении оперативно-ро-зыскных мероприятий, в частности контрольной закупки и оперативного эксперимента. Автор рассма-тривает определение провокации, данное Европейским Судом по правам человека, на основе анализа рекомендаций Европейского Суда по правам человека выявляет основные требования к проведению оперативно-розыскных мероприятий, позволяющих отграничить законные действия оперативных со-трудников от провокационных.

The article is devoted to the problem of detection and prevention of entrapment in the course of operational and investigative actions, such as controlled buy and operational experiment, which is topical in modern operational-investigative and criminal-procedural activities. The author considers the definition of the term “provocation (entrapment)” presented by the European Court of Human Rights. Based on the analysis of the recommendations of the European Court of Human Rights the author identifies the main requirements for carrying out operational investigative measures that allow to distinguish the legitimate actions of operational staff from the entrapment.

Ключевые слова: провокация преступления, выявление и предотвращение провокаций, опера-тивно-розыскная деятельность, оперативный эксперимент, проверочная закупка, решения Европейско-го Суда по правам человека.

Keywords: entrapment, detection and prevention of entrapment, operational-search activities, operational experiment, test purchase, decisions of the European Court of Human Rights.


- 22 - № 3 (32) • 2018

вопрос не только не потерял актуальности, напротив, стал еще более острым. [11, с. 12]

Значительное количество рассматривае-мых в судах уголовных дел в отношении лиц, обвиняемых в преступлениях коррупцион-ного характера или в сбыте наркотических средств, возбуждаются в результате опера-тивно-розыскных мероприятий – преиму-щественно оперативного эксперимента или проверочной закупки. И каждый раз, когда в качестве доказательств по уголовному делу используются результаты оперативно-розыск-ной деятельности, перед органами предва-рительного следствия и судами возникает вопрос о возможности использования этих результатов в качестве доказательств по уго-ловному делу, в том числе и об отсутствии провокации преступления. [10, с. 72]

Знаменательным прецедентом стало рас-смотрение Европейским Судом в 2005 г. жалобы гражданина Г.А. Ваньяна, в ходе которого суд выявил нарушение части пер-вой ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция). Суд установил, что привлечение гр. Ваньяна к уголовной ответственности и его последующее осуждение явились след-ствием совершенной сотрудниками органов внутренних дел провокации преступления. [2]

Российский законодатель отреагировал на решение Европейского Суда по делу Ва-ньяна, и в 2007 г. были внесены изменения в Федеральный закон «Об оперативно-розыск-ной деятельности» (далее – Закон об ОРД) в ст. 5 «Соблюдение прав и свобод человека и гражданина при осуществлении оператив-но-розыскной деятельности»: органам (долж-ностным лицам), осуществляющим оператив-но-розыскную деятельность, запрещается:

– подстрекать, склонять, побуждать в пря-мой или косвенной форме к совершению противоправных действий (провокация);

– фальсифицировать результаты опера-тивно-розыскной деятельности.

Проведение оперативно-розыскных ме-роприятий не в целях выявления, предупре-ждения, пресечения и раскрытия тяжких пре-ступлений, выявления и установления лиц, их подготавливающих, совершающих или со-вершивших, а в целях искусственного созда-

ния доказательств совершения преступления либо шантажа влечет уголовную ответствен-ность по ст. 304 УК РФ.

Данное правовое положение соответст-вует и последовательно отстаиваемой по-зиции Европейского Суда. Уместно будет вспомнить, что в п. 2 постановления Плену-ма Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. N№21 «О применении судами общей юрис-дикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней» особо подчеркнуто: «Как следует из положений статьи 46 Конвенции, статьи 1 Федерального закона от 30 марта 1998 года N№ 54-ФЗ «О ратификации Кон-венции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней», правовые пози-ции Европейского Суда, которые содержатся в окончательных постановлениях Суда, при-нятых в отношении Российской Федерации, являются обязательными для судов».

При этом согласно постановлению Консти-туционного Суда России от 14 июля 2015 г. N№21-П решения Европейского Суда должны исполняться с учетом верховенства Консти-туции РФ и только если они ей не противо-речат.

С целью эффективной защиты прав и сво-бод человека судами учитываются правовые позиции Европейского Суда, изложенные в ставших окончательными постановлениях, которые приняты в отношении других госу-дарств – участников Конвенции. При этом правовая позиция учитывается судом, если обстоятельства рассматриваемого им дела являются аналогичными обстоятельствам, ставшим предметом анализа и выводов Ев-ропейского Суда. Полагаем, что, например, доказательства по делу являются недопусти-мыми как в случае их получения в нарушение положений УПК РФ, так и в случае их полу-чения с нарушением Конвенции или Прото-колов к ней, как это понимает в своих актах толкования Европейский Суд.

Определение провокации, приведенное Европейским Судом в деле «Раманаускас против Литвы», таково: «Полицейская про-вокация случается тогда, когда задейство-ванные должностные лица, являющиеся или сотрудниками органов безопасности или


- 23 -

лицами, действующими по их указанию, не ограничивают свои действия только рассле-дованием уголовного дела по существу не-явным способом, а воздействуют на субъект с целью спровоцировать его на совершение преступления, которое в противном случае не было бы совершено, с тем чтобы сделать возможным выявление преступления, то есть получить доказательства и возбудить уголов-ное дело...» [4].

Европейский Суд свои позиции по данно-му вопросу излагал в решениях по жалобам против России, когда лица привлекались к уголовной ответственности за незаконный сбыт наркотиков (дела Худобина, [3] Лагутина и др., [8] Банникова, [5] Веселова и др. [6]).

На основании анализа решений Европей-ского Суда можно выделить основные требо-вания к проведению оперативно-розыскных мероприятий, которые позволяют отличать законные действия сотрудников правоохра-нительных органов от провокационных.

При провокации отсутствуют основания для проведения оперативно-розыскных ме-роприятий, предусмотренные ст. 7 Феде-рального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее – Закон об ОРД), к чи-слу которых относится в том числе наличие сведений о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступле-ния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. К сожалению, ни в законе, ни в ведомственных норматив-ных актах, регламентирующих организацию и тактику оперативно-розыскных меропри-ятий, не раскрывается понятие сведений о признаках преступного поведения, которые можно признать достаточными для принятия решения о проведении проверочной закупки или оперативного эксперимента, и не опре-деляются их источники.

В оперативно-розыскной практике пер-вичные сведения о признаках преступлений могут поступать от лиц, оказывающих кон-фиденциальное содействие. Оценивая до-статочность таких сведений для принятия решения о проведении оперативно-розыск-ных мероприятий, оперативные сотрудники

должны исходить из возможности проверки их достоверности, полноты и объективности в уголовном судопроизводстве. При этом по-нятно, что проверка сведений, полученных из негласных источников, весьма затруднена, поскольку в соответствии с Законом об ОРД такие источники не подлежат раскрытию без их согласия, а потому не могут быть допро-шены в качестве свидетелей по уголовному делу. В связи с этим суды весьма осторожно относятся к оценке достаточности конфиден-циальной информации, служащей основани-ем для проведения оперативно-розыскного мероприятия.

Сравнительный анализ судебных решений позволяет сделать вывод, что суды, не прини-мая в качестве доказательств обоснованности проверочной закупки или оперативного экс-перимента голословные заявления сотрудни-ков оперативных подразделений о наличии у них неких секретных сведений, в то же время признают предъявленные в суде документы в виде выписок из агентурных сообщений в качестве допустимого основания для прове-дения данного оперативно-розыскного ме-роприятия при условии их подтверждения в процессе проведения предварительной опе-ративной проверки и наличия возможности их исследования в судебном заседании.

Аналогичной позиции придерживает-ся и Европейский Суд, в решениях которо-го неоднократно указывалось на то, что не препятствует использованию на стадии пред-варительного расследования, если этого тре-бует характер преступления, таких источни-ков, как анонимные информаторы; в делах, в которых основное доказательство получе-но в результате негласной операции, власти должны доказать, что они имели достаточные основания для организации негласного меро-приятия и располагать конкретными и объек-тивными доказательствами, свидетельствую-щими о том, что имеют место приготовления для совершения действий, составляющих преступление, за которое заявитель в даль-нейшем преследуется, и любая используемая властями информация должна подвергаться проверке. [6; 9]

В практике, к сожалению, имеют место примеры, когда ссылки на секретную инфор-


- 24 - № 3 (32) • 2018

мацию при проверке в процессе предвари-тельного расследования и в суде не находят подтверждения. Более того, вскрываются случаи прямой фальсификации результатов оперативно-розыскной деятельности, вы-ражающейся в составлении оперативны-ми сотрудниками сообщений от негласных источников, не соответствующих действи-тельности.

Поскольку содержание проверочной за-купки и оперативного эксперимента в дей-ствующем законодательстве Российской Федерации не раскрыто, каждый орган, осуществляющий оперативно-розыскные ме-роприятия, самостоятельно определяет его в ведомственных нормативных актах, и не всегда с этим можно согласиться.

Заслуживает внимания как пример не-надлежащего оформления постановление Европейского Суда по делу «Александр Но-воселов против России», в котором ставился вопрос о нарушении прав заявителя действи-ями полицейских, проводивших в отношении него оперативный эксперимент. Данное ме-роприятие было санкционировано постанов-лением руководителя Главного управления МВД России по одному из российских регио-нов. В ходе оперативного эксперимента зая-витель был похищен сотрудниками полиции, действующими под видом частных телохра-нителей, вывезен в лес и под пытками прину-ждался к даче показаний о своей причастно-сти к покушению на убийство бизнесмена. В ходе расследования покушения на убийство бизнесмена версия о причастности заявителя к данному преступлению не подтвердилась, а по его заявлению о похищении и пытках про-куратурой было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. [10] Таким образом, прокуратура и суды, куда обращался заявитель с жалобами на отказ в возбуждении уголовного дела, признали дей-ствия полицейских по проведению оператив-ного эксперимента законными. Лишь после принятия Европейским Судом решения по делу было возобновлено производство по жалобе заявителя и участники так называе-мого оперативного эксперимента были при-влечены к уголовной ответственности.

При провокации инициатива получения предмета взятки либо наркотических средств соответствующим субъектом исходит от самих сотрудников, а при оперативном экспери-менте или проверочной закупке она должна исходить от лица, могущего быть субъектом преступлений.

В соответствии с данным критерием для признания оперативно-розыскного меропри-ятия (проверочной закупки или оперативно-го эксперимента) правомерным необходимо, чтобы еще до принятия решения о его про-ведении у соответствующих органов имелось обоснованное предположение о том, что лицо задействовано в преступной деятель-ности или предрасположено к совершению преступления. Решая данный вопрос, суд должен изучить причины, лежащие в основе проведения оперативного мероприятия, и поведение властей, проводивших его.

При этом национальные власти «должны быть способны продемонстрировать на лю-бой стадии, что они обладают достаточными основаниями для проведения оперативного мероприятия». Представленная информация должна быть проверяема. Только заявление сотрудников полиции в суде о том, что они располагали информацией о причастности заявителя к преступной деятельности, явля-ется недостаточным основанием для прове-дения оперативно-розыскного мероприятия.

Чтобы лучше понять, каким образом власти могут убедительно и доказательно продемонстрировать наличие достаточных оснований для проведения оперативных мероприятий, с тем чтобы эта информация была проверяема в судебном заседании, обратимся к постановлению Европейского Суда по делу «Банникова против России» [5].

В своем решении по данному делу Евро-пейский Суд учел, что к моменту проведения в отношении заявительницы проверочной закупки с участием сотрудника Б., действую-щего в качестве покупателя, в распоряжении ФСБ России уже имелись записи перегово-ров заявительницы с С., поставщиком нарко-тиков, о проводимой сделке. В ходе этих пе-реговоров упоминалось об «обстоятельствах предыдущих продаж наркотиков, остатках непроданных наркотиков, появлении новых


- 25 -

клиентов и перспективах проведения других совместных сделок». При этом в судебном разбирательстве были исследованы записи этих переговоров, а сотрудник ФСБ России Б., участвовавший в проведении провероч-ной закупки, в суде участвовал в перекрест-ном допросе. Европейский Суд согласился с выводом российского суда о том, что данные доказательства с уверенностью позволили прийти к выводу о намерении заявительницы продавать наркотики.

Иной вывод сделан Европейским Судом по делу «Худобин против России». [3] В ре-шении по этому делу Европейский Суд ука-зал, что то, что операция проводилась на законном основании и была документально зафиксирована установленным образом, еще не делает автоматически ее законной, а выте-кающие из нее процедуры – справедливыми. Делая вывод по вопросу о наличии в действи-ях сотрудников правоохранительных органов провокации по этому делу, Суд учел, что у заявителя не было криминального прошлого до его задержания. Информация о том, что заявитель в прошлом занимался распростра-нением наркотиков, была получена из одно-го источника – Т., информатора сотрудников правоохранительных органов. При этом не ясно, почему Т. решила сотрудничать с пра-воохранительными органами. Кроме того, она утверждала в судебном заседании, что обратилась к заявителю, так как на тот мо-мент она не знала, где еще можно было до-стать героин. В этой ситуации Европейский Суд пришел к выводу, что, по-видимому, полицейская операция была направлена на поимку не лично заявителя, а любого лица, которое бы согласилось купить героин для Т.

Европейский Суд также высказывает по-зицию, согласно которой для обоснования того, что конкретное лицо было предраспо-ложено к совершению преступления, необ-ходимы конкретные доказательства того, что оно и до вмешательства сотрудников полиции планировало его совершить. Одного только того обстоятельства, что, будучи поставле-но в определенные условия, лицо согласи-лось совершить противоправные действия (то есть обнаружило «латентный преступный умысел»), для вывода о предрасположенности

лица к преступной деятельности недостаточ-но. Для обоснования правомерности поли-цейской операции необходимы свидетельст-ва проявления лицом реального преступного намерения, а не потенциальной его предра-сположенности к совершению преступления. Таким образом, ситуацию «ловушки», в кото-рой правоохранительные органы не проверя-ют имеющуюся информацию об участии кон-кретного лица в преступной деятельности, а намерены «поймать» любое лицо, которое совершит преступление в смоделированных ими условиях, Суд рассматривает именно как провокацию.

Европейский Суд исходит из того, что до-казательствами виновности обвиняемого по делу могут служить только результаты такого ОРМ, которое проведено не в «поисковых» целях, для выявления преступлений, а лишь в целях документирования той преступной деятельности, которая уже совершается или вот-вот начнется и без вмешательства соот-ветствующих органов. Причем информация об этом к моменту проведения полицейской операции должна быть собрана с применени-ем других способов и средств и оформлена так, чтобы она могла стать предметом иссле-дования в суде. [12]

Европейский Суд требует от оператив-но-розыскных подразделений в упомянутых следственных ситуациях, связанных с про-верочными закупками и оперативными экс-периментами, «проведения расследования в основном пассивным способом», предлагая четкие критерии того, что он имеет в виду под этим словосочетанием. Как указано в п. 92 решения по делу Веселова и других, «это, в частности, исключает любое поведение, которое может расцениваться как давление, оказанное на заявителя с целью совершения им преступления, такое, как инициативный контакт с заявителем, повторное предложе-ние после первоначального отказа, насто-ятельные требования, повышение цены по сравнению с обычной...» [6].

В широко распространенной тактике проведения этих оперативно-розыскных ме-роприятий, открыто освещаемой в научной литературе и даже в публицистике, опера-тивные сотрудники часто проводят двойной,


- 26 - № 3 (32) • 2018

двухэтапный эксперимент: сначала взятка под контролем передается посреднику, а за-тем он, будучи изобличенным, привлекается к дальнейшей передаче взятки должностному лицу. Безусловно, подстрекательские дей-ствия недопустимы и влекут незаконность действий оперативных подразделений как на первом, так и на втором этапе оперативного эксперимента.

Исследование мирового опыта показыва-ет, что в большинстве государств предусмо-трена исключительная или частичная ответ-ственность судебных органов за процедуру получения санкции на проведение оператив-но-розыскных действий, таких как провероч-ная закупка или оперативный эксперимент. В некоторых странах в подобном случае решение принимается прокурором, админи-стративными органами или руководителями полицейских служб.

В ряде стран предусмотрено участие про-курора или суда, или обоих в зависимости, например, от вида операции или, как более общего критерия, стадии разбирательства.

Европейский Суд в своей практике разра-ботал не только само понятие полицейской

провокации, но и систему критериев, позво-ляющих выявить ее признаки в конкретном деле, а также оценить справедливость судеб-ного разбирательства по такому делу в целом.

Европейский Суд выделяет необходимые процессуальные гарантии проведения опе-ративно-розыскных мероприятий, позволяю-щие не допустить провокации, а также про-цессуальные гарантии разбирательства дела в суде при рассмотрении довода о провокации («процессуальный тест провокации»), обеспе-чивающие соблюдение принципа справедли-вости судебного разбирательства в контексте ст. 6 Конвенции.

Уровень имплементации процессуальных стандартов Европейского Суда в современ-ную российскую судебную практику является достаточно высоким. Вместе с тем измене-нию ситуации могло бы способствовать фор-мулирование предмета, пределов и способов проверки в суде жалоб на провокацию при проведении оперативно-розыскных действий в постановлении Пленума Верховного Суда РФ с учетом практики Европейского Суда.


1. Дело «Тейшейра де Кастро против Португалии» (Teixeira de Castro v. Portugal) : постанов-ление ЕСПЧ от 09.06.1998 // Reports. 1998-IV. – § 34.

2. Дело «Ваньян (Vanyan) против Российской Федерации» : постановление ЕСПЧ от 15.12.2005 // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. – 2006. – N№ 7.

3. Дело «Худобин (Khudobin) против Российской Федерации» : постановление ЕСПЧ от 26.10.2006 // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. – 2007. – N№ 11.

4. Дело «Раманаускас (Ramanauskas) против Литвы» (жалоба N№ 74420/01) : постановление ЕСПЧ от 05.02.2008 // СПС КонсультантПлюс.

5. Дело «Банникова (Bannikova) против Российской Федерации» : постановление ЕСПЧ от 04.11.2010 // СПС КонсультантПлюс.

6. Дело «Веселов и другие (Veselov and Others) против Российской Федерации» (жалобы N№ 23200/10, 24009/07 и 556/10) : постановление ЕСПЧ от 02.10.2012 // СПС Консультант-Плюс.


- 27 -

7. Дело «Александр Новоселов против России» : постановение ЕСПЧ от 28.11.2013 // СПС КонсультантПлюс.

8. Дело «Лагутин и другие (Lagutin and Others) против Российской Федерации» : постанов-ление ЕСПЧ от 24.04.2014 // Прецеденты Евро-пейского суда по правам человека. – 2014. – N№ 3 (03).

9. Дело «Носко и Нефедов против России»(жалобы N№ 5753/09 и N№ 11789/10) : постанов-ления ЕСПЧ от 30.10.2014 // СПС КонсультантПлюс.

10. Назаров, А.Д. Провокации в оперативно-розыскной деятельности / А.Д. Назаров. – М.: Юрлитинформ, 2010.

11. Осипов, А.Л. Судебная проверка жалоб на полицейскую провокацию: применение про-цессуальных стандартов ЕСПЧ в уголовном судопроизводстве РФ / А.Л. Осипов // Актуальные проблемы российского права. – 2015. – N№ 7.

12. Трубникова, Т.В. Отграничение провокации от правомерного оперативно-розыскного мероприятия в практике ЕСПЧ и судов РФ / Т.В. Трубникова // Уголовный процесс : электрон-ный журнал. – 2012. – N№ 10. – URL: http://e.ugpr.ru/article.aspx?aid=301738.


№ 3 (32) • 2018- 28 -

УДК 351.761

В работе рассматривается понятие наркотического опьянения, оцениваются последствия, кото-рые связываются административно-правовыми источниками с состоянием наркотического опьянения. Отмечаются особенности установленных способов фиксации наркотического опьянения, а также об-ращается вниманием на отдельные элементы установленного порядка проведения медицинского осви-детельствования на состояние наркотического опьянения.

The article considers the concept of drug intoxication; the consequences connected by administrative and legal sources with the state of drug intoxication are estimated. The peculiarities of the established methods of drug intoxication fixation are noted and the authors draw attention to certain elements of the established procedure of conducting medical examination for the state of drug intoxication.

Ключевые слова: наркотики, наркопотребление, наркотическое опьянение, медицинское осви-детельствование, административная ответственность.

Keywords: narcotic drugs, drug use, drug intoxication, medical examination, administrative liability.

П Р О Т И В О Д Е Й С Т В И Е Н А Р К О У Г Р О З Е : П Р О Б Л Е М Ы , П У Т И Р Е Ш Е Н И Я

Николай Николаевич ЦУКАНОВ, заместитель начальника Сибирского юридического института МВД России (по научной работе) (г. Красно-ярск), доктор юридических наук, доцент

[email protected]

Николай Семенович ЖЕЛЕЗНЯК, профессор кафедры оперативно-разыскной деятель-ности Сибирского юридического института МВД России (г. Красноярск), доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации

[email protected]

НАРКОТИЧЕСКОЕ ОПЬЯНЕНИЕ: ОСОБЕННОСТИ АДМИНИСТРАТИВНО-ПРАВОВОГО ЗНАЧЕНИЯ

DRUG INTOXICATION: PECULIARITIES OF ADMINISTRATIVE AND LEGAL IMPORTANCE

Наркотическое опьянение – доста-точно часто встречаемый в адми-

нистративно-правовых источниках термин. Известно, что факт опьянения участника административного правоотношения может существенным образом влиять на содержа-ние последнего. Однако остается открытым

вопрос: насколько зависят эти возможные из-менения от вида опьянения, от того, является оно наркотическим или, например, алкоголь-ным.

Нетрудно заметить, что, активно исполь-зуя термин «наркотическое опьянение», зако-нодатель не дает ему определение, допуская

Противодействие наркоугрозе:проблемы, пути решения

- 29 -

неоднозначное толкование. Как известно, основным способом установления состояния опьянения в настоящий момент служит меди-цинское освидетельствование, порядок кото-рого регламентирован приказом Минздрава России от 18 декабря 2015 г. N№ 933н «О порядке проведения медицинского освиде-тельствования на состояние опьянения (алко-гольного, наркотического или иного токси-ческого)». Но этот источник лишь связывает констатацию состояния опьянения с обнару-жением по результатам химико-токсикологи-ческих исследований в пробе биологического объекта одного или нескольких психоактив-ных веществ. Вывод о видовой принадлежно-сти опьянения делается правоприменителем на основании вида выявленного вещества. При этом не понятно, следует ли считать нар-котическим опьянение, вызванное употре-блением, например, психотропных веществ или аналогов наркотического средства?

В соответствии с примечанием к ст. 12.8 КоАП РФ психотропные вещества, равно как и аналоги наркотических средств, не относят-ся к вызывающим наркотическое опьянение. Аналогичный вывод позволяет сделать п. 22 Приложения к Положению о создании, веде-нии и использовании единого банка данных по вопросам, касающимся оборота наркоти-ческих средств, психотропных веществ и их прекурсоров, а также противодействия их незаконному обороту. [1] Однако в случаях, предусмотренных п. 5 ч. 3 ст. 13, п. 7 ч. 1 ст. 18 Федерального закона от 24 июня 1999 г. N№120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правона-рушений несовершеннолетних», п. 13 При-мерного положения о социально-реабили-тационном центре для несовершеннолетних (утв. постановлением Правительства РФ от 27 ноября 2000 г. N№ 896 «Об утверждении Примерных положений о специализирован-ных учреждениях для несовершеннолетних, нуждающихся в социальной реабилитации»), ситуация обратная – наркотическое опьяне-ние как юридически значимое обстоятельст-во не ограничивается лишь наркотическими средствами, а вполне может быть вызвано употреблением, например, психотропного вещества.

Тем не менее полагаем, что в практиче-ской сфере подобная нормативная недо-сказанность не влечет негативных послед-ствий. Чаще всего использование термина «наркотическое опьянение» происходит либо в контексте перечисления с другими вида-ми опьянения (например, п. 14 ч. 1 ст. 13 Федерального закона от 7 февраля 2011 г. N№ 3-ФЗ «О полиции», п. 3 ч. 2 ст. 48 Феде-рального закона от 23 мая 2016 г. N№ 141-ФЗ «О службе в федеральной противопожарной службе Государственной противопожарной службы и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федера-ции», п. 2 ч. 2 ст. 20 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N№ 323-ФЗ «Об осно-вах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»), либо законодатель использует обобщенный термин «опьянение» (например, ст. 12.8 КоАП РФ, ст. 20.21 КоАП РФ, п. 3 ст. 35 Закона РФ от 19 апреля 1991 г. N№ 1032-1 «О занятости населения в Рос-сийской Федерации»). Условием для огра-ничения прав граждан может выступать не состояние опьянения, а факт привлечения лица к административной ответственности за потребление наркотических средств или психотропных веществ без назначения врача либо новых потенциально опасных психо-активных веществ либо наличие оснований полагать, что лицо потребило наркотическое средство или психотропное вещество без назначения врача либо новое потенциально опасное психоактивное вещество (например, ч. 1 ст. 44 Федерального закона от 8 января 1998 г. N№ 3-ФЗ «О наркотических средст-вах и психотропных веществах»). В качестве условного исключения может рассматривать-ся ч. 2 ст. 45 Федерального закона «О нарко-тических средствах и психотропных вещест-вах», в соответствии с которой руководители юридических лиц отстраняют от выполнения любых видов профессиональной деятельнос-ти и деятельности, связанной с источником повышенной опасности, лиц, находящихся в состоянии наркотического опьянения. Дан-ная норма скорее является нормой-напоми-нанием, поскольку в соответствии со ст. 76 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан отстранить от работы


- 30 - № 3 (32) • 2018

(не допускать к работе) работника, появив-шегося на работе в состоянии алкогольно-го, наркотического или иного токсического опьянения.

В целом в числе особенностей админи-стративно-правового значения наркотиче-ского опьянения внимание привлекают два компонента. Первый связан со способом его установления. В отличие от алкогольного опьянения наркотическое опьянение может сопровождаться совершенно различными внешними проявлениями, в ряде случаев по-нятными лишь специалистам. В том числе по-этому в административно-деликтной сфере вопреки требованиям ст. 26.11 КоАП РФ, устанавливающей принцип свободной оценки доказательств, правоприменительная прак- тика видит положительный результат меди-цинского освидетельствования на состояние опьянения обязательным доказательством при применении статей КоАП РФ, связанных с нахождением лица в состоянии наркотиче-ского опьянения. С другой стороны, в юри-дической литературе уже отмечалось, что многообразие общественных отношений, свя-занных с состоянием опьянения, предопреде-ляет различные требования к содержанию данной категории; вывод о наличии опья-нения, обоснованный для одной ситуации, далеко не всегда является юридически кор-ректным для смежных условий. [Подр. см.: 4, с. 46] Данный тезис в целом применим и к наркотическому опьянению. Так, часто ссыл-ка на опьянение закрепляется в нормативных актах косвенно и служит эффективным под-тверждением обоснованности применения пресекательных мер к лицам, допускающим нарушение установленных правил поведе-ния, создающие опасность (неудобства) для иных граждан: на объектах транспорта, на охраняемых объектах, в театрах, библиоте-ках, музеях и т.д. Например, в соответствии с п. 70 Правил перевозок пассажиров, багажа, грузобагажа железнодорожным транспортом (утв. приказом Минтранса России от 19 де-кабря 2013 г. N№ 473) пассажир может быть удален из поезда работниками органов вну-тренних дел, если он при посадке в поезд или в пути следования нарушает правила про-езда, общественный порядок и мешает спо-

койствию других пассажиров. Очевидно, что часто такая форма противоправного поведе-ния сопровождается состоянием опьянения нарушителя. Согласно п. 208.5 Устава па-трульно-постовой службы полиции при несе-нии службы наряд ППСП обязан во избежа-ние случаев поездных травм и иных случаев травматизма принимать меры к недопущению прохода на станцию граждан, находящихся в состоянии алкогольного (наркотического) опьянения, принимать меры к своевременно-му их удалению с территории метрополите-на. [2] В подобных случаях для выполнения возложенных на полицию обязанностей лицо может быть не допущено на станцию лишь при наличии внешних признаков наркотиче-ского опьянения с последующим направле-нием на медицинское освидетельствование в целях решения вопроса о его привлечении к административной ответственности.

В отношении наркотического опьянения продолжает сохранять актуальность вопрос об основаниях направления на медицинское освидетельствование [5, с. 81] и порядке его проведения. В частности, в соответствии с Порядком проведения медицинского осви-детельствования на состояние опьянения (ал-когольного, наркотического или иного ток-сического) (утв. приказом Минздрава России от 18 декабря 2015 г. N№ 933н) для вывода об установлении состояния опьянения лица, управляющего транспортным средством, не требуются клинические признаки опьянения; медицинское заключение «установлено состо-яние опьянения» выносится при обнаружении по результатам химико-токсикологических исследований в пробе биологического объ-екта одного или нескольких наркотических средств и (или) психотропных веществ. Сле-дует согласиться с мнением А.Б. Будниковой, отмечающей, что такой подход создает сразу две угрозы, связанные с возможностью не-обоснованного признания лица находящимся в состоянии наркотического опьянения. Во-первых, периоды выведения наркотических средств из организма человека во многих случаях значительно превышают периоды их психоактивного действия. Например, при си-стематическом потреблении марихуаны про-бы мочи могут давать положительный резуль-


- 31 -

тат в течение двух месяцев после последнего потребления. Во-вторых, при определенных условиях следы наркотических средств мо-гут обнаруживаться в организме человека, фактически не употреблявшего наркотики. Такой эффект может иметь место при пра-вомерном приеме некоторых видов медицин-ских препаратов, а также при употреблении отдельных видов пищевых продуктов. [3, с. 48]

Второй компонент связан с юридически-ми последствиями нахождения лица в состо-янии наркотического опьянения. Очевидно, что в случаях, когда законодатель акценти-рует внимание на факте наркопотребления, предполагаются значительно более жесткие меры юридического воздействия. Так, нахо-ждение в состоянии алкогольного опьянения, повлекшее привлечение лица к администра-тивной ответственности, предусмотренной ст. 20.21 КоАП РФ, может привести в соот-ветствии с п. 5 ст. 13 Федерального закона от 12 декабря 1996 г. N№ 150-ФЗ «Об оружии» к отказу в выдаче лицензии на приобретение оружия, но лишь если это лицо привлечено к ответственности повторно. Однако если административное наказание назначается за потребление наркотических средств или психотропных веществ без назначения врача либо новых потенциально опасных психоак-тивных веществ, то основанием для такого отказа может служить однократное привле-чение к административной ответственности. Аналогичная ситуация предусмотрена п. 13 ст. 11.1 Закона РФ от 11 марта 1992 г. N№ 2487-1 «О частной детективной и охран-ной деятельности в Российской Федерации», п. 4 ст. 57 Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации и т.д.

С назначением административного на-казания за совершение административных правонарушений в области законодательства о наркотических средствах, психотропных веществах и об их прекурсорах лицу, при-знанному больным наркоманией, либо по-требляющему наркотические средства или психотропные вещества без назначения вра-ча либо новые потенциально опасные пси-хоактивные вещества, связана возможность судебного возложения на такое лицо обязан-

ности пройти диагностику, профилактиче-ские мероприятия, лечение от наркомании и (или) медицинскую и (или) социальную реаби-литацию в связи с потреблением наркотиче-ских средств или психотропных веществ без назначения врача либо новых потенциально опасных психоактивных веществ (ч. 2.1 ст. 4.1 КоАП РФ).

Наконец, факт документальной фикса-ции наркотического опьянения (например, при выявлении правонарушения, предусмо-тренного ст. 12.8 КоАП РФ), как правило, актуализирует вопрос о привлечении лица дополнительно к административной ответст-венности по ст. 6.9 КоАП РФ. Это, в свою очередь, делает необходимым и другой, ме-нее очевидный вывод. Например, при от-казе лица, управляющего транспортным средством, пройти медицинское освидетель-ствование на состояние опьянения помимо составления протокола об административ-ном правонарушении, предусмотренном ст. 12.26 КоАП РФ, такое лицо может быть дополнительно направлено на медицинское освидетельствование на состояние наркоти-ческого опьянения с дополнительной ответ-ственностью в случае отказа. С удовлетво-рением следует констатировать, что данное предположение наконец-то соответствует требованиям п. 234 Административного ре-гламента исполнения Министерством вну-тренних дел Российской Федерации госу-дарственной функции по осуществлению федерального государственного надзора за соблюдением участниками дорожного дви-жения требований законодательства Рос-сийской Федерации в области безопасности дорожного движения (утв. приказом МВД России от 23 августа 2017 г. N№ 664).

Изложенное позволяет сформулировать следующие выводы.

1. В контексте административно-право-вых отношений состояние наркотического опьянения может иметь разнообразные зна-чения, предполагающие различные способы констатации.

2. Применительно к задачам админист-ративно-юрисдикционной деятельности фик-сация состояния наркотического опьянения требует проведения медицинского освиде-


- 32 - № 3 (32) • 2018

тельствования, всегда актуализирует необхо-димость применения ст. 6.9 КоАП РФ, но не всегда предполагает такую возможность.

3. Существующие правила медицинского освидетельствования водителей транспорт-ных средств в определенных условиях позво-ляют признавать находящимися в состоянии наркотического опьянения лиц, фактически к

моменту медицинского освидетельствования не испытывающих психоактивного влияния наркотических средств или психотропных веществ. Устранение данной возможности требует внесения изменений в Порядок про-ведения медицинского освидетельствования на состояние опьянения (алкогольного, на-ркотического или иного токсического).


1. О создании, ведении и использовании единого банка данных по вопросам, касающимся оборота наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, а также противодей-ствия их незаконному обороту : постановление Правительства РФ от 23 января 2006 г. N№ 31 //СПС КонсультантПлюс

2. Вопросы организации деятельности строевых подразделений патрульно-постовой служ-бы полиции : приказ МВД России от 29 января 2008 г. N№ 80 // СПС КонсультантПлюс.

3. Будникова, А.Б. К вопросу о содержании понятия «опьянение» применительно к статье 12.8 КоАП РФ // Актуальные проблемы борьбы с преступностью: вопросы теории и практики : материалы XXI международной научно-практической конференции (5–6 апреля 2018 г.) : в 2 ч. / отв. ред. Н.Н. Цуканов ; СибЮИ МВД России. – Красноярск: СибЮИ МВД России, 2018. – ISBN 978-5-7889-0245-6. – Ч. 1. – С. 48.

4. Цуканов, Н.Н. Опьянение как административно-правовая категория: множественность способов констатации как следствие многообразия содержания / Н.Н. Цуканов // Актуальные проблемы борьбы с преступностью: вопросы теории и практики : материалы XXI международ-ной научно-практической конференции (5–6 апреля 2018 г.) : в 2 ч. / отв. ред. Н.Н. Цуканов ; СибЮИ МВД России. – Красноярск: СибЮИ МВД России, 2018. – ISBN 978-5-7889-0245-6. – Ч. 1. –С. 46.

5. Цуканов, Н.Н. Статья 44 Федерального закона от 8 января 1998 г. N№ 3-ФЗ «О наркоти-ческих средствах и психотропных веществах» и статья 27.12.1 КоАП РФ: к вопросу о соотноше-нии оснований направления на медицинское освидетельствование на состояние наркотического опьянения / Н.Н Цуканов // Актуальные проблемы борьбы с преступностью: вопросы теории и практики : материалы XХ международной научно-практической конференции (20–21 апреля 2017 г.) : в 2 ч. / отв. ред. Н.Н. Цуканов ; СибЮИ МВД России. – Красноярск: СибЮИ МВД России, 2017. – Ч. 1.


- 33 -

Медицинское освидетельствование на состояние наркотического опьяне-

ния является базисным элементом в системе противодействия незаконному обороту нар-котиков, значительным образом определяю-щим эффективность оперативно-розыскной и профилактической работы. В зависимости от преобладающей доктрины антинаркоти-ческого правового регулирования в СССР и Российской Федерации развитие меди-цинского освидетельствования на состояние

наркотического опьянения как меры государ-ственного принуждения может быть условно разделено на несколько периодов. Начиная с 1917 г. до середины 1960-х гг. антинар-котическое законодательство РСФСР харак-теризовалось отсутствием правового запрета на потребление наркотиков и, как следствие, отсутствием правового механизма медицин-ского освидетельствования на состояние наркотического опьянения. Впервые освиде-тельствование лиц в связи и по поводу потре-

УДК 342.9Рустам Юрьевич КОХАН, заместитель начальника Управления по контролю за оборотом наркотиков УМВД России по Псковской области

[email protected]

МЕДИЦИНСКОЕ ОСВИДЕТЕЛЬСТВОВАНИЕ НА СОСТОЯНИЕ НАРКОТИЧЕСКОГО ОПЬЯНЕНИЯ

КАК МЕРА ГОСУДАРСТВЕННОГО ПРИНУЖДЕНИЯ: РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ ВЗГЛЯД НА ЦЕЛИ, ОСНОВАНИЯ И ПОРЯДОК НАПРАВЛЕНИЯ

MEDICAL EXAMINATION OF A PERSON TO DETERMINE DRUG INTOXICATION AS A MEASURE OF STATE COERCION: A RETROSPECTIVE

LOOK AT THE PURPOSES, JUSTIFICATIONS AND THE PROCEDURE

Освидетельствование лиц в связи и по поводу потребления ими наркотических средств в РСФСР впервые получило нормативно-правовую регламентацию в середине 1960-х годов. Сегодня медицин-ское освидетельствование на состояние наркотического опьянения является базисным элементом в си-стеме противодействия незаконному обороту наркотиков, значительным образом определяющим эф-фективность оперативно-розыскной и профилактической работы.

В статье на основе анализа законодательства СССР, РСФСР и Российской Федерации автор рас-сматривает цель, основание и юридические последствия наиболее часто использующихся видов меди-цинского освидетельствования на состояние наркотического опьянения.

Examination of persons in connection with their use of drugs in the RSFSR (The Russian Soviet Federative Socialist Republic) obtained for the first time legal regulation in the mid-1960s. Today, medical examination of a person to determine drug intoxication is a basic element in the system of combating drug trafficking, which significantly determines the effectiveness of operational-search and preventive work.

In the article on the basis of the analysis of the legislation of the USSR, the RSFSR and the Russian Federation the author considers the purpose, grounds and legal consequences of the most frequently used types of medical examination of a person to determine drug intoxication.

Ключевые слова: медицинское освидетельствование на состояние опьянения, меры обеспечения по делам об административных правонарушениях, противодействие незаконному обороту наркотиков, профилактика немедицинского потребления наркотических средств.

Keywords: medical examination of a person to determine drug intoxication, measures of support in cases of administrative offences, counteraction to drug trafficking, prevention of non-medical use of drugs.


- 34 - № 3 (32) • 2018

бления ими наркотических средств получило в РСФСР нормативно-правовую регламен-тацию в середине 1960-х гг. УК РСФСР 1960 г. содержал целую группу норм, на-правленных на борьбу с преступлениями в сфере незаконного оборота наркотиков. Широко вводились методы принудительно-го лечения от наркомании: в соответствии со ст. 62 УК РСФСР в случае совершения преступления наркоманом суд наряду с на-казанием за совершенное преступление мог применить к нему принудительное лечение. Принятие в 1969 г. Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о здраво-охранении позволило относить наркоманию к заболеваниям, представляющим опасность для окружающих. Закон РСФСР от 29 июля 1971 г. «О здравоохранении» [1] предусма-тривал обязательное диспансерное наблюде-ние и лечение больных наркоманией, а также возможность их принудительного лечения. По решению суда на основании ходатайства трудового коллектива, общественных орга-низаций органов милиции и при наличии ме-дицинского заключения лицо, уклоняющееся от добровольного лечения, могло было быть направлено на принудительное лечение в ле-чебно-трудовом профилактории на срок до 2 лет. [2]

В соответствии с Положением о совет-ской милиции [12] сотрудники милиции име-ли право доставлять в медицинские учре-ждения лиц, потребляющих наркотические средства в немедицинских целях, для опре-деления необходимости их лечения от нарко-мании, если они уклоняются от (доброволь-ного) медицинского освидетельствования. На врачей-наркологов возлагалось: проведение медицинского освидетельствования лиц, под-лежащих направлению на принудительное лечение по поводу наркомании в лечебно-трудовые профилактории (ЛТП), в места ли-шения свободы; при содействии работников внутренних дел обследование лиц, состоя-щих на профилактическом учете в отделени-ях милиции по поводу злоупотребления на-ркотическими средствами для постановки их на наркологический учет. [23; 24] Возник и активно применялся такой самостоятельный вид медицинского освидетельствования, как

комиссионное освидетельствование больных хроническим алкоголизмом и наркоманией для направления на принудительное лечение. [24]

В указанный период была начата борьба со случаями управления транспортными сред-ствами в состоянии опьянения. Постановле-нием Совета Министров РСФСР от 24 мая 1956 г. N№ 382 впервые была установлена ответственность за управление в нетрезвом состоянии автомобильным, мотоциклетным и городским электротранспортом. [10] Поло-жениями о государственной автомобильной инспекции [11; 13] предусматривалась воз-можность направлять на медицинское осви-детельствование водителей для определения состояния опьянения, установления годности к управлению этими транспортными средст-вами. Вместе с тем методикой медицинского освидетельствования не предусматривалось возможности выявления состояния наркоти-ческого опьянения.

Даже несмотря на значительные ограни-чения конституционных и экономических прав граждан, злоупотребляющих наркоти-ческими средствами, непосредственно по-требление наркотических средств не влекло привлечения к административной или уголов-ной ответственности. Такая диспропорция приводила к фактическому отсутствию нор-мативных актов, регламентирующих порядок направления и проведения освидетельствова-ния на состояние наркотического опьянения. Вплоть до 1988 г. медицинское освидетель-ствование на состояние опьянения регламен-тировалось приказом Министерства здраво-охранения СССР от 22 ноября 1954 г. N№523 «О мерах улучшения экспертизы алкогольно-го опьянения» [18]. Основой медицинского заключения являлся клинический осмотр, биологические реакции (исследование кро-ви, дыхания) использовались исключительно как подсобный метод. Освидетельствование на состояние наркотического опьянения в целом проводилось в русле указанного при-каза, действовавшего вплоть до 1988 г., с учетом писем и рекомендаций Постоянного комитета по контролю за наркотиками при Минздраве СССР по диагностике отдельных видов наркотического опьянения. [22]


- 35 -

Отсутствие ответственности за потребле-ние наркотических средств и нормативно закрепленного механизма освидетельствова-ния на состояние наркотического опьянения не способствовало выявлению потребителей наркотиков. Регистрируемый уровень заболе-ваемости на протяжении 1960-1980 гг. кар-динальным образом не менялся: от 10 тыс. человек в 1965 г. до 14,8 и 14,5 тыс. человек в 1975 г. и 1985 г. соответственно. [31] Од-нако проблема наркомании как социального явления, как показывают дальнейшие истори-ческие периоды, продолжала нарастать.

Следующий период – с конца 1970-х гг. до 1991 г. – характеризуется формировани-ем административной практики по привлече-нию к ответственности за единичные факты потребления наркотиков, в том числе водите-лей транспортных средств. Указом Президи-ума Верховного Совета СССР от 25 апреля 1974 г. «Об усилении борьбы с наркомани-ей» [3] впервые была установлена админис-тративная ответственность за потребление наркотиков без назначения врача. Впослед-ствии норма, предусматривающая наказание за данное деяние, была закреплена в ст. 44 КоАП РСФСР 1984 г.

С 1985 г. Минздравом СССР иницииро-вано создание на уровне краев и областей наркологических диспансеров [20], МВД СССР – создание медицинских вытрезвителей [19]. Инструкцией по оказанию медицинской помощи лицам, доставляемым в медицинские вытрезвители, описывались элементы диагно-стики отравлений различными наркотически-ми средствами: опием, кодеином, дионином, гашишем, производными барбитуровой кис-лоты, атропином, циклодолом и предписыва-лось в случае обнаружения в общественных местах лиц в состоянии наркотического опья-нения обеспечивать их доставление в учре-ждения здравоохранения.

В 1987 г. в Уголовный кодекс РСФСР была введена ст. 224.3, которой предус-матривалась уголовная ответственность за потребление наркотических средств, со-вершенное повторно в течение года после наложения административного взыскания. Предусматривалось наказание в виде лише-ния свободы на срок до двух лет, или испра-

вительные работы на тот же срок, или штраф до трехсот рублей. Ужесточались санкции за незаконное потребление наркотических средств вплоть до административного ареста на срок до пятнадцати суток.

На смену приказу Министерства здра-воохранения СССР от 22 ноября 1954 г. N№523 был издан приказ от 8 сентября 1988 г. N№694 «О мерах по дальнейшему совершенствованию медицинского освиде-тельствования для установления факта упо-требления алкоголя и состояния опьянения», утверждены Временная инструкция о поряд-ке медицинского освидетельствования для установления факта употребления алкоголя и состояния опьянения и методические ука-зания «Медицинское освидетельствование для установления факта употребления алко-голя и состояния опьянения». [25; 26] Данны-ми документами охватывались случаи, когда потребление наркотических средств предус-матривало дисциплинарную и администра-тивную ответственность. Проведение меди-цинского освидетельствования допускалось только врачами психиаторами-наркологами, врачами и фельдшерами, прошедшими подго-товку по вопросам проведения медицинского освидетельствования. Основой для медицин-ского заключения должны были служить дан-ные клинического осмотра, лабораторные исследования выдыхаемого воздуха, мочи, слюны являлись обязательными. Впервые для подтверждения наркотического опьянения наряду с наличием клинических симптомов опьянения необходимым условием стали ре-зультаты химических исследований, подтвер-ждающие потребление лицом конкретного вещества.

В указанный период в соответствии с По-ложением о советской милиции [12] сотруд-ники милиции имели право доставлять в ме-дицинские учреждения лиц, потребляющих наркотические средства в немедицинских це-лях, для медицинского освидетельствования на состояние наркотического опьянения и последующего привлечения к административ-ной ответственности по ст. 44 КоАП РСФСР, а в случае установления фактов повторного в течение года потребления наркотических средств – для привлечения к уголовной от-ветственности по ст. 224.3 УК РСФСР.


- 36 - № 3 (32) • 2018

В соответствии со ст. 245 КоАП РСФСР водители, в отношении которых имелись до-статочные основания полагать, что они на-ходятся в состоянии опьянения, подлежали отстранению от управления транспортным средством и освидетельствованию на со-стояние опьянения. Порядок направления указанных лиц на освидетельствование на состояние опьянения и проведения освиде-тельствования определялся Инструкцией, ут-вержденной МВД СССР, Минздравом СССР, Минюстом СССР. [17] В указанном документе определялось, что участники дорожно-транс-портных происшествий, в результате которых имелись пострадавшие или причинен сущест-венный материальный ущерб, направляются сотрудниками ГАИ и участковыми уполно-моченными милиции в специализированные кабинеты наркологических диспансеров, где производится медицинское освидетельство-вание на предмет алкогольного опьянения и состояния одурманивания, вызванное нарко-тическими или другими веществами.

Фактически к концу 1980-х гг. были за-конодательно сформированы три вида меди-цинского освидетельствования, проводимых в связи и по поводу потребления наркоти-ческих средств. Первый – освидетельствова-ние больных наркоманией для направления на принудительное лечение в ЛТП. Второй – освидетельствование для установления факта потребления наркотических средств в целях последующего привлечения к админи-стративной ответственности по ст. 44 КоАП РСФСР или к уголовной ответственности по ст. 224.3 УК РСФСР. Третий – освидетельст-вование на основании ст. 245 КоАП РСФСР для установления состояния опьянения лица, управляющего судном или транспортным средством, и привлечения к административ-ной ответственности (ст. 111.4, 117, 120, 122, 124 КоАП РСФСР). Лица доставля-лись на освидетельствование в учреждения здравоохранения сотрудниками милиции на основании полномочий, предоставленных положением о советской милиции и КоАП РСФСР. В последних двух случаях освиде-тельствование проводилось врачом психиа-тром-наркологом, для подтверждения нар-котического опьянения наряду с наличием

клинических симптомов опьянения необхо-димым условием являлись результаты хими-ческих исследований. Целью данных видов освидетельствования являлось установление состояния опьянения (одурманивания), выз-ванное наркотическими или другими вещест-вами.

Развитие антинаркотического законода-тельства и регулирование вопросов освиде-тельствования на состояние наркотического опьянения, придали импульс работе по выяв-лению латентных наркопотребителей, поста-новке их на учет и проведению медицинской профилактики. В период с 1985 г. по 1991 г. число зарегистрированных наркозависимых выросло в 2 раза, достигнув к началу 1991 г. 28,3 тыс. человек. [31] При этом число пре-ступлений в сфере незаконного оборота нар-котиков выросло, однако рост преступности носил контролируемый характер (в 1985 г. - 15,8 тыс., в 1990 г. – 19,3 тыс.) [27, с. 101-103; 28, с. 310-311].

Следующий период, длящийся с 1991 г. до начала 2000-х гг., характеризовался кар-динальным смягчением антинаркотического законодательства в административно-право-вой сфере. С января 1992 г. исключены уго-ловная и административная ответственность за потребление наркотиков без назначения врача. [7] С указанного времени основанием для направления наркоманов в ЛТП стало являться только систематическое нарушение ими общественного порядка либо ущемление прав других лиц на почве наркомании. [5] С июля 1993 г. система лечебно-трудовых про-филакториев МВД России была упраздне-на, и к 1 июля 1994 г. ликвидированы ЛТП и их предприятия. [8] Вплоть до принятия в 1998 г. Федерального закона N№3-ФЗ «О на-ркотических средствах и психотропных веще-ствах» потребление наркотических средств, если это не было связано с управлением транспортными средствами, не являлось за-прещенным деянием. Фактически перестали существовать такие виды медицинского ос-видетельствования как освидетельствование больных наркоманией для направления на принудительное лечение и освидетельство-вание для установления факта потребления наркотических средств в целях последую-


- 37 -

щего привлечения к административной от-ветственности по ст. 44 КоАП РСФСР или к уголовной ответственности по ст. 224.3 УК РСФСР.

Сотрудникам милиции разрешалось на-правлять или доставлять лиц, подозреваемых в совершении преступления или админист-ративного правонарушения, в медицинское учреждение для определения наличия в орга-низме наркотических средств в целях объек-тивного рассмотрения дела о правонаруше-нии. [6] Сотрудникам Госавтоинспекции при наличии достаточных оснований полагать, что водители транспортных средств нахо-дятся в состоянии опьянения, предоставля-лось право направлять или доставлять их в медицинские учреждения для проведения освидетельствования. [14] При этом поря-док направления на освидетельствование и непосредственно медицинского освидетель-ствования определяли ст. 11 Закона РФ от 18 апреля 1991 г. N№1026-1 «О милиции», ст. 245 КоАП РСФСР и ранее упоминаемые нормативные акты: Инструкция о порядке направления граждан на освидетельствова-ние для установления состояния опьянения и проведения освидетельствования; Времен-ная инструкция о порядке медицинского ос-видетельствования для установления факта употребления алкоголя и состояния опьяне-ния и методические указания «Медицинское освидетельствование для установления фак-та употребления алкоголя и состояния опья-нения».

С принятием Федерального закона от 8 января 1998 г. N№3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» ор-ганы, осуществляющие оперативно-розыск-ную деятельность, органы прокуратуры, дознания, следователи и судьи получили полномочия направлять на медицинское ос-видетельствование в учреждения здравоох-ранения лиц, в отношении которых имелись достаточные основания полагать, что они больны наркоманией, находятся в состоянии наркотического опьянения либо потребили наркотическое средство. При этом перечень признаков, дающих достаточные основания полагать, что лицо потребило наркотическое средство, психотропное веществ без назначе-

ния врача, являлся открытым, а само меди-цинское освидетельствование рассматрива-лось как правовой механизм для постановки лиц на наркологический учет для дальнейше-го их лечения в учреждениях здравоохране-ния. Порядок направления на медицинское освидетельствование нес в себе антинаркоти-ческую доктрину предыдущего историческо-го периода: направление лиц к психиатрам-наркологам для определения необходимости их лечения от наркомании безотносительно к вопросу привлечения к административной ответственности. Потребление наркотиков не влекло административной ответственно-сти, и указанная мера принуждения не носи-ла характер меры обеспечения производства по делам об административных правонару-шениях.

Созданный Федеральным законом «О наркотических средствах и психотропных веществах» специализированный механизм направления на медицинское освидетельст-вование на состояние наркотического опья-нения продемонстрировал эффективность в работе по выявлению лиц, потребляющих наркотики. В период кардинального смягче-ния антинаркотического законодательства с 1992 г. по 2001 г. выявленные заболева-емость наркоманией и распространенность наркомании в Российской Федерации бес-прецедентно выросли: заболеваемость – с 3,5 до 50,7 на 100 тыс. человек, распространен-ность наркомании – с 28,2 до 237,5 на 100 тыс. человек. [31] В 8 раз увеличилось число зарегистрированных наркопреступлений (с 29,8 тыс. до 241,6 тыс. преступлений). [29] К началу 2000 г. показатели, характеризу-ющие заболеваемость, распространенность наркомании и криминальную пораженность, свидетельствовали о качественном измене-нии обстановки.

С принятием КоАП РФ начался новый этап, характеризующийся введением адми-нистративной ответственности за потребле-ние наркотиков и активным развитием в этой связи законодательства по вопросам меди-цинского освидетельствования на состояние наркотического опьянения. Совершенству-ются правила направления на медицинское освидетельствование лиц, которые управля-


- 38 - № 3 (32) • 2018

ют транспортными средствами. [16] Актуали-зируются вопросы, связанные с основанием и порядком направления на медицинское осви-детельствование отдельных категорий субъ-ектов. [Подр.: 35, с. 280-281] Федеральным законом от 7 февраля 2011 г. N№ 3-ФЗ «О по-лиции» подтверждены полномочия сотрудни-ков полиции направлять лиц на медицинское освидетельствование для определения нали-чия в организме наркотических средств, если резутльтат освидетельствования необходим для подтверждения либо опровержения фак-та совершения преступления или админист-ративного правонарушения, для объективно-го рассмотрения дела об административном правонарушении. В 2014 г. в КоАП РФ вве-дена ст. 27.12.1, регламентирующая основа-ния и порядок направления на медицинское освидетельствование на состояние опьяне-ния лиц, совершивших административные правонарушения. Данная мера определена как мера обеспечения производства по де-лам об административных правонарушениях и ориентирована на случаи, когда состояние опьянения является квалифицирующим об-стоятельством, когда ответственность прямо связана с состоянием опьянения или обсто-ятельством, отягчающим административную ответственность. [34, с. 81-84] Постановле-нием Правительства РФ от 23 января 2015 г. N№ 37 утверждены правила направления на такое освидетельствование, а также исчер-пывающий перечень оснований (критерии) для направления лица на медицинское осви-детельствование. [15] Отменена Временная инструкция Минздрава СССР от 8 сентября 1988 г. и утвержден порядок проведения медицинского освидетельствования на состо-яние опьянения, охватывающий случаи при-менения ст. 27.12 и ст. 27.12.1 КоАП РФ и ст. 13 Федерального закона «О полиции». [21]

Наконец, для выявления фактов потре-бления наркотиков широко используются полномочия по направлению на медицинское

освидетельствование лиц, предоставленные ст. 44 Федерального закона «О наркотиче-ских средствах и психотропных веществах». Должностные лица, осуществляющие произ-водство по делам об административных пра-вонарушениях, наделены правом направле-ния на медицинское освидетельствование в порядке ст. 44 данного Федерального зако-на. [9] Вместе с тем, данная мера принужде-ния по-прежнему находится вне процесса по делу об административном правонарушении: ее применение не связано с возбуждением дела об административном правонарушении; она может применяться в отношении лиц, не являющихся субъектами административной ответственности [34, с. 81-84]; перечень при-знаков, дающих достаточные основания для ее применения, является открытым.

Ретроспективный анализ свидетельст-вует, что каждый из указанных видов меди-цинского освидетельствования на состояние наркотического опьянения в своем развитии сохранил заложенную в предыдущих пери-одах правовую природу. Для медицинского освидетельствования, проводимого в поряд-ке ст. 44 Федерального закона N№3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах», таковой является нацеленность на выявление наркопотребителей для прове-дения профилактической и лечебной работы органами здравоохранения. Для медицин-ского освидетельствования, проводимого на основании ст. 27.12 и ст. 27.12.1 КоАП РФ, таковыми являются нацеленность на обеспе-чение охраны общественного порядка и без-опасности дорожного движения, объектив-ное рассмотрение дела об административном правонарушении.

Предложенный ретроспективный анализ имеет учебно-методическую направленность, позволяет понять правовую природу каждо-го случая освидетельствования, определить основания проведения и границы государст-венного принуждения.

- 39 -


1. О здравоохранении : Закон РСФСР от 29.07.1971 // Ведомости ВС РСФСР. – 1971. – N№ 31. – Ст. 656; 1987. – N№ 36. – Ст. 1295.

2. О принудительном лечении и трудовом перевоспитании больных наркоманией : Указ Пре-зидиума Верховного Совета РСФСР от 25.08.1972 // Ведомости ВС РСФСР. – 1972. – N№35. – Ст. 870; 1987. – N№27. – Ст. 961.

3. Об усилении борьбы с наркоманией : Указ Президиума ВС СССР от 25.04.1974 N№5928-VIII // Ведомости ВС СССР. – 1974. – N№18. – Ст. 275.

4. О законодательстве по вопросу о принудительном лечении и трудовом перевоспитании лиц, страдающих алкоголизмом и наркоманией : заключение Комитета конституционного надзо-ра СССР от 25.10.1990 N№8 // Ведомости СНД СССР и ВС СССР. – 1990. – N№47. – Ст. 1001.

5. Об освобождении лиц из лечебно-трудовых профилакториев для хронических алкого-ликов : постановление ВС РСФСР от 28.02.1991 N№754-1 // Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР. – 1991. – N№ 10. – Ст. 262.

6. О милиции : Закон РСФСР от 18.04.1991 N№1026-1 // Ведомости СНД и ВС РСФСР. – 1991. – N№ 16. – Ст. 503.

7. О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР, Уголовно-процессуаль-ный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях : Закон РСФСР от 5.12.1991 N№1982-I // Ведомости СНД и ВС РСФСР. – 1991. – N№52. – Ст. 1867.

8. О порядке введения в действие Закона Российской Федерации «Об учреждениях и орга-нах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» : постановление ВС РСФСР от 21.07.1993 N№ 5474-1 // Ведомости СНД и ВС РФ. – 1993. – N№33. – Ст. 1317.

9. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации : Феде-ральный закон от 25.11.2013 N№313-ФЗ // Российская газета. – 2013. – 27 ноября.

10. О мерах борьбы с авариями на автомобильном транспорте и городском электротран-спорте : постановление Совета Министров РСФСР от 24.05.1956 N№382 // Хронологическое собрание законов, указов Президиума Верховного Совета и постановлений Правительства РСФСР: 1954 – 1956 гг. – Т. 5. – М., 1959. – С. 462-465.

11. Об утверждении Положения о Государственной автомобильной инспекции Министер-ства охраны общественного порядка РСФСР : постановление Совмина РСФСР от 20.12.1963 N№1428 // Собрание постановлений правительства РСФСР. – 1963. – N№23. – Ст. 152.

12. О дальнейшем совершенствовании правового регулирования деятельности советской ми-лиции : постановление Совмина СССР от 8.06.1973 N№385 // СПС КонсультантПлюс.

13. Об утверждении Положения о Государственной автомобильной инспекции: Постанов-ление Совмина СССР от 10.08.1978 N№ 685 // Собрание постановлений правительства СССР. 1978. N№ 20. Ст. 124.

14. Об утверждении Положения о Государственной автомобильной инспекции Министерст-ва внутренних дел Российской Федерации : постановление Правительства РФ от 28.05.1992 N№354 // СПС КонсультантПлюс.

15. Об утверждении Правил направления на медицинское освидетельствование на состоя-ние опьянения лиц, совершивших административные правонарушения : постановление Прави-тельства РФ от 23.01.2015 N№37 // Российская газета. – 2015. – 04 февраля.

16. Об утверждении Правил освидетельствования лица, которое управляет транспортным средством, на состояние алкогольного опьянения и оформления его результатов, направления указанного лица на медицинское освидетельствование на состояние опьянения, медицинского освидетельствования этого лица на состояние опьянения и оформления его результатов и пра-вил определения наличия наркотических средств или психотропных веществ в организме чело-века при проведении медицинского освидетельствования на состояние опьянения лица, которое управляет транспортным средством : постановление Правительства РФ от 26.06.2008 N№ 475 // Российская газета. – 2008. – 02 июля.


№ 3 (32) • 2018- 40 -

17. Инструкция о порядке направления граждан на освидетельствование для установления состояния опьянения и проведения освидетельствования : утверждена 29.06.1983 МВД СССР N№45, Минздравом СССР N№06-14/14, Минюстом СССР N№ К-8-347 // СПС КонсультантПлюс.

18. О мерах улучшения экспертизы алкогольного опьянения : приказ Министерства Здраво-охранения СССР от 22.11.1954 N№523 // СПС КонсультантПлюс.

19. Об утверждении Положения о медицинском вытрезвителе при горрайоргане внутренних дел и Инструкции по оказанию медицинской помощи лицам, доставляемым в медицинские вы-трезвители : приказ МВД СССР от 30.05.1985 N№106 [Электронный ресурс] // СПС Консуль-тантПлюс.

20. Об утверждении Положения о наркологическом диспансере : приказ Минздрава СССР от 14.08.1985 N№1078 [Электронный ресурс] // СПС КонсультантПлюс.

21. О порядке проведения медицинского освидетельствования на состояние опьянения (ал-когольного, наркотического или иного токсического) : приказ Минздрава России от 18.12.2015 N№933н // Российская газета. – 2016. – 23 марта.

22. Клиника, дифференциальная диагностика и судебно-психиатрическая оценка опьяне-ний, вызванных гашишем и алкоголем : методическое письмо от 24.02.1972 N№21-27/13-6 председателя Постоянного комитета по наркотикам при Министерстве здравоохранения СССР // СПС КонсультантПлюс.

23. Положение о враче участковом психиатре-наркологе : утв. Минздравом СССР 19.03.1976 N№06-14/5 // СПС КонсультантПлюс.

24. Инструкция о порядке медицинского освидетельствования больных хроническим алко-голизмом и наркоманиями для направления на принудительное лечение : утв. Минзравом СССР 1.12.1977 N№06-14/13 // СПС КонсультантПлюс.

25. Медицинское освидетельствование для установления факта употребления алкоголя и состояния опьянения : методические указания Минздрава СССР 02.09.1988 N№06-14/33-14 // СПС КонсультантПлюс.

26. Временная инструкция о порядке медицинского освидетельствования для установ-ления факта употребления алкоголя и состояния опьянения Минздрава СССР 1.09.1988 N№06-14/33-14 // СПС КонсультантПлюс.

27. Народное хозяйство в РСФСР в 1989 году : статистический ежегодник. – М.: Редакци-онно-издательский центр, 1990. – 692 с.

28. Преступность и правонарушения 1991 : статистический сборник. – М.: Финансы и ста-тистика, 1992. – 172с.

29. Статистика: преступность в России. – URL: https://ruxpert.ru/Статистика:Преступность_в_России (дата обращения: 24.04.2018).

31. Коршунов, В.А. Эпидемиологические закономерности распространения наркопотребле-ния и наркозависимости и направления по оптимизации мер профилактики : дис. … канд. мед. наук / В.А. Коршунов. –. – М.: ФБУН Центральный НИИ Эпидемиологии Роспортебнадзора, 2017. – 213 с.

34. Цуканов, Н.Н. Статья 44 Федерального закона от 8 января 1998 г. N№ 3-ФЗ «О наркоти-ческих средствах и психотропных веществах» и статья 27.12.1 КоАП РФ: к вопросу о соотноше-нии оснований направления на медицинское освидетельствование на состояние наркотического опьянения / Н.Н. Цуканов // Актуальные проблемы борьбы с преступностью: вопросы теории и практики : материалы XХ международной научно-практической конференции (20-21 апреля 2017 г.) : в 2 ч. - Красноярск: СибЮИ МВД России, 2017. – С. 81-84.

35. Цуканов, Н.Н. Теория и практика производства по делам об административных право-нарушениях, осуществляемого органами внутренних дел : дис. … докт. юрид. наук : 12.00.14 / Н.Н. Цуканов. – Челябинск, 2011.

- 41 -

З А Р У Б Е Ж Н Ы Й О П Ы Т

УДК 656.1

В статье рассматривается динамика дорожной аварийности на территории Республики Беларусь. Исследуются основные причины и условия, способствующие возникновению дорожной аварийности. Описываются меры обеспечения безопасности дорожного движения, а также способы их реализации на территории страны. Проведен анализ резервов дальнейшего снижения дорожной аварийности. Осо-бое внимание уделено роли органов внутренних дел при проведении проверки транспортных средств. Предложено создание базы данных информации, позволяющей оценить риск управления автомобилем особыми категориями водителей. Изложен механизм накопления информации в базе данных различ-ными способами.

The dynamics of decrease in road accident rate in the territory of the Republic of Belarus is considered in the article. The main reasons and conditions promoting the road accident rate are under study. Traffic security measures as well as ways of their realization in the territory of our country are described. The analysis of reserves of further decrease in road accident rate is carried out. Special attention is paid to the role of traffic police when conducting inspection of vehicles. Creation of the database of information allowing to estimate the risk of driving a car by special categories of drivers is proposed. The mechanism of accumulation of information by various ways in the database is presented.

Ключевые слова: аварийность, база данных, безопасность, водитель, дорожное движение, ин-формация, массированная проверка, метод, развитие, риск, способ, управление.

Keywords: accident rate, database, safety, driver, traffic, information, massive inspection, method, development, risk, way.

Денис Юрьевич МАКАЦАРИЯ, доцент кафедры прикладной физической и тактико-специальной подготовки Могилевского института МВД Республики Беларусь (г. Минск, Республика Беларусь), кандидат технических наук, доцент

[email protected]

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ АВТОМАТИЗИРОВАННЫХ СИСТЕМ ДЛЯ ПОВЫШЕНИЯ ЭФФЕКТИВНОСТИ ИЗОБЛИЧЕНИЯ ВОДИТЕЛЕЙ,

СКЛОННЫХ К НАРУШЕНИЮ ПРАВИЛ ДОРОЖНОГО ДВИЖЕНИЯ

USE OF THE AUTOMATED SYSTEMS FOR INCREASING EFFICIENCY OF EXPOSURE OF DRIVERS INCLINED TO TRAFFIC OFFENCE

Интенсивность движения на дорогах и улицах городов Республики Беларусь

ежегодно увеличивается. Процесс автомоби-лизации населения и субъектов хозяйство-

вания постоянно растет и порождает собой оживленный дорожный трафик. Возника-ют проблемы снижения трафика движения транспортных средств и числа конфликтных


- 42 - № 3 (32) • 2018

ситуаций, возникающих между участниками дорожного движения. При столкновении автомобилей результаты аварии могут быть катастрофичными. В зависимости от видов транспортных средств, скорости их движе-ния, дорожных, погодных и иных условий движения последствия дорожно-транспорт-ных происшествий (ДТП) будут иметь различ-ный масштаб. [2]

На территории Республики Беларусь еже-годно совершаются тысячи ДТП, в которых погибают сотни человек, а количество лю-дей, получивших различные травмы, еще в шесть раз выше. По итогам 2017 г. на тер-ритории Республики Беларусь произошли 3418 ДТП, в которых 589 человек погибли и 3620 человек получили ранения различной степени тяжести. Если провести анализ до-рожной аварийности, можно заметить поло-жительную тенденцию снижения как общего количества ДТП, так и пострадавших в них участников дорожного движения. По срав-нению с 2016 г. количество учтенных ДТП снизилось на 6,35%, при этом количество по-гибших уменьшилось на 1,36%, а раненых – на 7,73%. Данная динамика сохраняется на протяжении последних 10 лет. Так, по отно-шению к 2007 г. количество ДТП снизилось практически в 2,2 раза, количество погиб-ших – почти в 2,6 раза, а количество раненых – чуть более чем в 2,2 раза. [8; 9; 10]

Наибольшее количество ДТП происходит в крупных городах с оживленным дорожным трафиком. Однако ежедневная работа со-трудников Государственной автомобильной инспекции (ГАИ) и других органов государ-ственного управления приводит к посте-пенному снижению числа ДТП и их тяжких последствий. Приведенные выше данные демонстрируют прорыв в сфере безопасно-сти дорожного движения, наблюдаемый за последнее десятилетие на территории нашей страны. Эффективная совместная работа, проводимая в направлении укрепления без-опасности, позволила достигнуть уровня, сопоставимого по значениям аварийности с серединой 60-х годов XX века. При этом условия дорожного движения на территории Республики Беларусь сильно изменяются в зависимости от сезона года. Исследования

климатических факторов, состояния авто-мобильных дорог, изменения условий види-мости позволяют постоянно корректировать реализуемые мероприятия. [7]

Нормативное правовое регулирование деятельности по обеспечению безопасности дорожного движения базируется на Законе Республики Беларусь от 5 января 2008 г. N№313-З «О дорожном движении», в котором определены основы движения по автомо-бильным дорогам страны, необходимые для сохранения жизни и здоровья участников до-рожного движения, а также их транспортных средств и иного имущества. В целях совер-шенствования организации дорожного дви-жения, снижения количества ДТП и повыше-ния уровня культуры участников дорожного движения Указом Президента Республики Беларусь от 28 ноября 2005 г. N№551 «О ме-рах по повышению безопасности дорожного движения» утверждены Правила дорожного движения (ПДД). Основания и условия при-влечения к административной ответственно-сти, перечень административных взысканий, которые могут быть применены к лицам, совершившим административные правона-рушения против безопасности движения и эксплуатации автомобильного транспорта, отражены в Кодексе Республики Беларусь об административных правонарушениях. Уго-ловная ответственность за нарушение правил безопасности движения или эксплуатации ав-томобильного транспорта закреплена в Уго-ловном Кодексе Республики Беларусь.

Однако проблема дорожной аварийности не потеряла актуальности и сегодня. Необхо-димо изыскивать новые резервы повышения безопасности дорожного движения, которые позволят снизить смертельные последствия автомобильных аварий. Сложившаяся в на-стоящее время ситуация требует использо-вания комплексного подхода к решению за-дач по развитию сети автомобильных дорог и транспортной инфраструктуры с учетом приоритета принципов обеспечения безопас-ности.

Использование мирового опыта и его адаптация к условиям эксплуатации автомо-бильного транспорта в Республике Беларусь дало положительный эффект. Налаживание

Зарубежный опыт

- 43 -

массового производства изделий из свето-возвращающих материалов и их повсемест-ное использование участниками дорожного движения, а также соответствующая норма-тивная база позволили существенно снизить аварийность с участием пешеходов в темное время суток. Накопленный опыт необходимо использовать в дальнейшем при проведении разъяснительной работы с населением. Это необходимо не только для поддержания до-стигнутого низкого уровня летальных исхо-дов наездов на пешеходов, но и снижения ко-личества последствий, в результате которых причиняются различные травмы. Получен-ных темпов снижения ДТП повторно достичь будет уже сложно. Массовое внедрение за-щитных заграждений и турникетов, примене-ние специальных щитов со светоотражающей поверхностью для размещения дорожных знаков, использование специальной разметки привели к существенному снижению дорож-ной аварийности. [3]

В настоящее время сформирована до-вольно эффективная система управления до-рожным движением. Задачами ближайшего периода являются ее совершенствование и развитие. Приумножить достигнутые резуль-таты можно только при использовании но-вых рычагов воздействия как на дорожный трафик в целом, так и на каждого участника дорожного движения в частности. Одним из направлений формирования дорожного тра-фика является внедрение современных тех-нических устройств и инженерных решений по управлению дорожным движением, а так-же постоянное совершенствование норма-тивной базы, отражающей возникающие но-вые сопутствующие развитию транспортной инфраструктуры общественные отношения.

Отдельной проблемой остается наличие на дороге автомобилей под управлением во-дителей, которые не должны участвовать в дорожном движении, а именно находящих-ся в состоянии алкогольного или других ви-дов опьянения, а также не имеющих права на управление транспортным средством или лишенных данного права на определенный промежуток времени по причине привлече-ния к ответственности за нарушение требо-ваний ПДД. Участие в дорожном движении

данной категории водителей приводит к рез-кому увеличению показателей социального риска нахождения в ДТП, которые являются отражением реализации концепции обеспе-чения безопасности дорожного движения. [5]

В нашей стране проводится непрерывная, планомерная работа по недопущению к уча-стию в дорожном движении водителей, нахо-дящихся в состоянии опьянения. За последние 10 лет постоянно изменялись и совершенст-вовались меры ответственности за участие в дорожном движении водителей, находящихся в состоянии алкогольного опьянения. Начи-ная с 2007 г. на территории Республики Бе-ларусь введена уголовная ответственность за повторное в течение года управление транс-портным средством в состоянии опьянения, а также увеличен минимальный срок лишения права управления транспортным средством с одного года до трех лет. В 2011 г. пере-смотрены нормы оценки состояния алкоголь-ного опьянения путем снижения допустимой концентрации алкоголя с 0,5‰ до 0,3‰. Начиная с 2013 г. увеличен размер штрафа за управление транспортным средством в со-стоянии алкогольного опьянения до 2450 бе-лорусских рублей (более 75000 российских рублей), в случае повторного в течение года управления транспортным средством в состо-янии алкогольного опьянения введена мера конфискации транспортного средства, а при совершении ДТП с тяжкими последствиями ужесточена уголовная ответственность, при этом максимальный срок лишения свобо-ды увеличен до 7 лет в случае причинения тяжкого телесного повреждения или гибели одного человека и до 10 лет – в случае при-чинения тяжкого телесного повреждения или гибели двух и более человек. Использование данного перечня инструментов позволило почти в 1,8 раза снизить количество ДТП за рассматриваемое десятилетие – с 822 до 466 случаев в год.

Кроме этого проводится изучение воз-можных средств и рычагов воздействия на данную категорию водителей. Определяется социальный эффект от использования плани-руемых мер, время его достижения, а также возможный уровень повышения безопасно-сти.


- 44 - № 3 (32) • 2018

Одной из основных причин возникнове-ния дорожной аварийности являются води-тели транспортных средств, находящиеся в состоянии алкогольного опьянения. Из об-щего количества учетных ДТП, произошед-ших на территории Республики Беларусь в 2017 г., 81% были совершены водителями, из которых 13% находились в состоянии опьянения. [10] Исследования показывают, что вероятность возникновения ДТП резко возрастает с увеличением концентрации ал-коголя в крови, при этом усиливается тяжесть их последствий. [4] Поэтому на первоначаль-ном этапе снижения дорожной аварийности необходимо применять меры ответственно-сти, направленные на лишение права управ-ления транспортным средством, и лишь при их недостаточности принудительно изымать данные источники повышенной опасности у собственников. Эти меры позволяют доволь-но эффективно снизить дорожную аварий-ность, однако они не затрагивают причины возникновения такого социального явления, как пьянство. На последующих этапах необ-ходимо смещать акцент в сторону профилак-тики и пропаганды здорового образа жизни. Воспитание будущих водителей начинается на этапе их обучения в автошколе, а в насто-ящее время курсантами автошкол в основном является молодежь. Внедрение в образова-тельный процесс автошкол современных ме-тодик воспитания позволит не только сфор-мировать у молодежи ценностный приоритет здорового образа жизни, но и твердую гра-жданскую позицию, а также нетерпимое от-ношение к пьянству в любом его проявлении.

Однако для предупреждения трагедии и применения мер воздействия к водителю, управляющему автомобилем в состоянии опьянения или не имеющего права на управ-ление автомобилем, его необходимо изобли-чить. В процессе несения службы сотрудни-ки ГАИ визуально оценивают движущиеся транспортные средства на предмет наруше-ния водителями требований ПДД, в том чи-сле касающихся физического состояния во-дителя. Даже внешне исправный автомобиль может управляться нетрезвым водителем. Для его изобличения оценивается траекто-рия движения автомобиля, рывки в движе-

нии транспортного средства, логичность и последовательность действий, выполняемых водителем. Если линия, по которой движется автомобиль, отличается от прямой, присутст-вует волнообразность траектории, скорость движения изменяется не плавно, рывками, траектория движения не логична, имеются наезды на дорожные неровности, выбоины и другие препятствия, а также наблюдается уход из полосы движения, то велика вероят-ность того, что данным транспортным сред-ством управляет водитель в неудовлетвори-тельном физическом состоянии. [1]

Сформированный подход позволяет по комплексу внешних признаков движения транспортного средства и поведения водите-ля с высокой долей вероятности установить, что водитель нетрезв, и принимать меры по остановке данного автомобиля. Этот под-ход эффективен в условиях трафика низкой и средней интенсивности движения. На до-рогах с высокой интенсивностью движения и большими скоростями произвести оценку комплекса признаков весьма затруднительно. Для решения поставленной задачи в данных условиях используется способ массирован-ной проверки автомобилей, т.е. последова-тельной остановки транспортных средств, пе-редвигающихся по контролируемому участку автомобильной дороги, с целью обеспечения выполнения требований ПДД, в том числе предъявляемых к физическому состоянию водителя.

В настоящее время данный способ явля-ется компромиссным решением и неодноз-начно влияет на безопасность дорожного движения. С одной стороны, изобличение водителей, управляющих автомобилями в состоянии опьянения, положительно влияет на снижение аварийности, а с другой сто-роны, торможение транспортного потока не только снижает интенсивность движения и пропускную способность магистралей, но и создает состояние напряженности и нервоз-ности среди добропорядочных водителей. При этом особую значимость приобретает разъяснительная работа, проводимая с ка-тегорией добропорядочных водителей и их пассажирами. В процессе объяснения причи-ны остановки и разъяснения важности про-


- 45 -

водимых мероприятий не только происходит психологическое разряжение сложившейся обстановки, но и формируется понимание необходимости принимаемых мер и адекват-ное отношение к данным мерам у водителя и пассажиров. [6]

Организация работы способом масси-рованной проверки автомобилей является весьма трудоемким процессом, который при условии автоматизации может перейти в обо-снованную выборочную и контрольную про-верки. Реализация данной идеи может быть осуществлена путем создания базы данных (БД), содержащей информацию об автомоби-лях и их водителях, полученную в процессе проведения проверок. Информация в БД поступает следующими способами. В пер-вый раздел заносится информация об авто-мобиле и водителе – собственнике данного автомобиля, не имеющем нарушений требо-ваний ПДД. В связи с тем, что в процессе первичной остановки транспортного средст-ва нарушений требований ПДД допущено не было, то велика вероятность того, что и при повторной остановке нарушений требований ПДД не будет. Однако при проведении по-вторного контроля данным автомобилем мо-жет управлять другой водитель, не собствен-ник этого транспортного средства, который еще не подвергался проверке. То есть необ-ходимо определить вероятность управления данного автомобиля собственником. Поэто-му не исключается возможность повторной остановки данного автомобиля, и только в случае достаточного количества повторности факта управления данного автомобиля од-ним водителем, являющимся собственником транспортного средства и соблюдающим во всех случаях требования ПДД, можно пола-гать, что данное лицо не будет нарушителем. Эта информация заносится в первый раздел БД, а водитель считается добропорядочным, при этом его автомобиль в последующем под-лежит только контрольной проверке, пери-одичность проведения которой на порядок ниже.

В случае если в момент проведения мас-сированной проверки автомобилем управ-лял водитель, не являющийся собственником автомобиля, и он не нарушил требования

ПДД, информация также заносится в первый раздел БД. При этом если данный водитель был случайным для данного автомобиля, то использовать полученную информацию для составления прогноза будет недостаточно. Повторная остановка данного автомобиля под управлением другого водителя может как подтвердить, так и опровергнуть полученную информацию. Для рассматриваемой катего-рии автомобилей важно определить, являлся ли данный водитель случайным или нет. Если при повторных проверках подтвердится тот факт, что данный водитель не случайный и требований ПДД он не нарушает, то это яв-ляется достаточным основанием полагать, что этот водитель в процессе управления данным автомобилем будет добропорядоч-ным и автомобиль можно подвергать только контрольной проверке.

При эксплуатации автомобиля право соб-ственности на него может перейти к другому лицу, что является важным фактором фор-мирования БД. В случае если право собст-венности на автомобиль перешло к третьему лицу, которое никогда не управляло данным автомобилем, и информация о нем в БД от-сутствует, то общая информация об этом транспортном средстве подлежит записи в архив БД. Однако в некоторых случаях в результате смены собственника реальный владелец автомобиля не меняется. И если информация, содержащаяся в БД, подтвер-ждает тот факт, что до момента оформления смены собственника автомобилем владел данный водитель, то этот факт фиксируется в БД, и информация по автомобилю продол-жает накапливаться.

Контрольная проверка является одним из необходимых методов повторного конт- роля. Водитель должен понимать, что факт его добропорядочности не дает ему имму-нитета при участии в дорожном движении, поэтому накопленным авторитетом нельзя злоупотреблять. Проведение контрольной проверки лишь подтверждает степень дове-рия к водителю и позволяет оценить уровень его самосознания. Выявление в ходе контр-ольной проверки водителя, управляющего автомобилем в состоянии опьянения, гово-рит о недостаточности использования форм


- 46 - № 3 (32) • 2018

и методов проведения профилактической ра-боты, которая использовалась по отношению к нему. Необходимо изучить причины и ус-ловия, способствующие возникновению фак-та нарушения ПДД. Информация о данном автомобиле подлежит перемещению в дру-гой раздел БД и особому контролю в выборе форм и методов дальнейшей работы.

Второй раздел БД формируется на осно-ве фиксации транспортных средств, управля-емых водителями, нарушившими требования ПДД. Здесь особое внимание должно быть уделено информации об автомобиле, кото-рым управлял нетрезвый водитель, особенно если данный водитель является его собствен-ником. После лишения этого водителя пра-ва управления автомобилем участие данного транспортного средства в дорожном движе-нии на протяжении срока лишения является весьма подозрительным. Это связано с тем, что велика вероятность повторного управ-ления данным автомобилем лишённым прав собственником. В связи с этим данная кате-гория транспортных средств в обязательном порядке должна подвергаться массированной проверке. Переход к обоснованной выбо-рочной проверке возможен только в резуль-тате неоднократного подтверждения факта, что данным автомобилем начал управлять другой водитель, соблюдающий требования ПДД. Кроме этого факт смены собственника автомобиля в результате продажи третьему лицу является основанием для записи инфор-мации в архив БД.

Сложнее осуществить контроль за управ-лением автомобиля, водитель которого в результате массированной проверки был вы-явлен в нетрезвом состоянии, лишен права управления транспортным средством, но при этом не являлся собственником автомобиля. Здесь необходимо искать компромиссное ре-шение, основываясь на том, что, с одной сто-роны, собственник автомобиля, зная об от-ветственности, не заинтересован в передаче управления потенциальному нарушителю, а с другой стороны, существует вероятность по-вторного управления данным автомобилем. При этом потенциально возможную вероят-ность нельзя недооценивать, и данное транс-

портное средство в обязательном порядке подлежит контролю при проведении масси-рованной проверки. Переход к проведению обоснованной выборочной проверки, а так-же записи информации в архив БД подлежит только в случаях, аналогичных рассмотрен-ным выше.

Внедрение данной БД позволит автома-тизировать процесс контроля за автомоби-лями, участвующими в дорожном движении, а также постепенно перейти от проведения массированной проверки к обоснованной выборочной и контрольной проверкам. При этом реализуемый в настоящее время ком-промиссный подход позволит решать задачи выявления транспортных средств, которыми потенциально могут управлять водители в со-стоянии опьянения. Для оперативного выяв-ления данных автомобилей в транспортном потоке необходимо использовать техниче-ские средства фотофиксации. В настоящее время на территории Республики Беларусь создана и введена в эксплуатацию Единая си-стема фотофиксации нарушений скоростно-го режима (ЕСФНСР). Она включает в себя комплекс аппаратно-программных, инфор-мационных, технических и других средств, позволяющих идентифицировать движущи-еся транспортные средства и фиксировать их скоростной режим. Предлагаемая БД может быть интегрирована в данную авто-матизированную систему МВД Республики Беларусь. При подключении к БД появится возможность в автоматическом режиме ана-лизировать транспортный поток, определяя в первую очередь транспортные средства, нуждающиеся в проведении обязательной проверки, а также указывая на автомобили, информация о которых отсутствует в БД.

Постоянное накопление информации в БД позволит дифференцировать транспорт-ный поток, сконцентрировать внимание на автомобилях, которыми могут управлять во-дители в состоянии опьянения или лишённые права управления, а также проверить их со-стояние и организовать профилактическую работу с водителями, информация о транс-портных средствах которых в настоящий мо-мент отсутствует.


- 47 -


1. Об утверждении Положения о порядке проведения освидетельствования физических лиц на предмет выявления состояния алкогольного опьянения и (или) состояния, вызванного потреблением наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов, токсических или других одурманивающих веществ : постановление Совета Министров Республики Беларусь от 14.04.2011 N№497 (в действ ред.).

2. Врубель, Ю.А. Водителю о дорожном движении : учебно-методическое пособие / Ю.А. Врубель. – Мн. : БНТУ, 2010. – 137 с.

3. Голощапов, А.А. Пути уменьшения дорожной аварийности с участием пешеходов / А.А. Голощапов, Д.Ю. Макацария // Чрезвычайные ситуации : теория, практика и инновации : материалы междунар. науч.-практ. конф. – Гомель : ГГТУ им. П.О. Сухого, 2016. – С. 181-182.

4. Кушель, С.М. Пути снижения аварийности по вине участников дорожного движения в состоянии алкогольного опьянения / С.М. Кушель // Курсантские исследования : сборник науч-ных работ. – Могилев: МИ МВД, 2015. – С. 141-143.

5. Макацария, Д.Ю. Оценка социального риска нахождения в дорожно-транспортном про-исшествии и снижение дорожной аварийности / Д.Ю. Макацария, М.М. Барауля, А.Н. Ковале-вич // Предупреждение и ликвидация чрезвычайных ситуаций : противодействие современным вызовам и угрозам : сборник научных трудов международной научно-практической конферен-ции. – Мн. : УГЗ, 2017. – С. 293-296.

6. Макацария, Д.Ю. Психологическое отношение водителя к организации контроля за со-блюдением правил дорожного движения / Д.Ю. Макацария, М.М. Барауля, А.Н. Ковалевич // Актуальные вопросы права, образования и психологии : сборник научных трудов. – Могилев : Могилев. Институт МВД, 2016. – С. 322-327.

7. Озем, Д.И. Влияние эксплуатации автомобильного транспорта в условиях Республики Беларусь на процесс возникновения аварийности и его последствия / Д.И. Озем // НИРС 2016 : сборник научных работ студентов Республики Беларусь / БГУ ; редкол. : В.А. Богуш (пред.) [и др.]. – Мн., 2017. – С. 125-126.

8. Сведения о дорожно-транспортных происшествиях на автомобильных дорогах общего пользования Республики Беларусь в 2007 году : аналитический сб. – Мн.: РУП «Белдорцентр», 2008. – 21 с.




- 48 - № 3 (32) • 2018

УДК 343.9

Александр Борисович СВИСТИЛЬНИКОВ,

прoфeccoр кaфeдры оперативно-разыскной деятельности Бeлго-родского юридического института МВД Рoccии имени И.Д. Путилина, кaндидaт юридичecких нaук, дoцeнт, пoчeтный coтрудник МВД России

[email protected]

Борис Николаевич СЕЛИН,

доцент кафедры иностранных языков Бeлгородского юридичес-кого института МВД Рoccии имени И.Д. Путилина, кaндидaт педагоги-ческих нaук

[email protected]

Александр Сергеевич СЕРГИЕНКО,

заместитель начальника кафедры огневой и тактико-специальной подготовки Сибирского юриди-ческого института МВД России (г. Красноярск), кандидат психологи-ческих наук

[email protected]

ОБ ОПЫТЕ ВЕЛИКОБРИТАНИИ И РОССИИ ПО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЮ ТЕРРОРИСТИЧЕСКИХ АКТОВ НА ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОМ

ТРАНСПОРТЕ И МИНИМИЗАЦИИ ИХ ПОСЛЕДСТВИЙ

ABOUT EXPERIENCE OF GREAT BRITAIN AND RUSSIA ON PREVENTION OF THE TERRORIST ATTACKS CONDUCTED

ON RAILWAY MINIMIZATION OF THEIR DESTRUCTIVE CONSEQUENCES

В статье рассматривается опыт Великобритании по осуществлению различных форм предупре-дительной деятельности, направленной на предотвращение террористических актов, совершаемых на железнодорожном транспорте и объектах транспортной инфраструктуры, а также минимизацию сопутствующих взрыву разрушительных последствий.

Рассматриваются факторы первичного и вторичного поражения, возникающие в результате тер-рористических актов, совершаемых путем взрыва в ограниченном, замкнутом пространстве помеще-ний железнодорожных вокзалов, приводятся примеры совершенных террористических актов с ана-логичными последствиями.

Описывается алгоритм предупредительной деятельности транспортной полиции России, направ-ленной на предупреждение терактов. Предлагаются эффективные меры по совершенствованию пра-воохранительной деятельности в этой сфере.

The experience of Great Britain on implementation of various forms of precautionary activity directed to prevention of the terrorist attacks conducted on railway transport and objects of transport infrastructure and to the minimization of the destructive consequences following up the explosion is considered in the article.

The factors of primary and secondary destruction made by explosion in the limited closed space of railway stations are considered; examples of committed acts of terrorism with similar consequences are presented.

The algorithm of precautionary activity of transport police of Russia directed to prevention of terrorist attacks is described. The effective measures directed to improvement of law-enforcement activity in this sphere are proposed.

Ключевые слова: террористический акт, предупреждение, транспортная безопасность, желез-ные дороги, взрыв, фактор поражения, полиция Великобритании, последствия теракта.

Keywords: terrorist act, prevention, traffic safety, railways, explosion, factor of destruction, British police.


- 49 -

в многолюдном месте подрывают замаски-рованное на себе взрывное устройство. [3, с.33-37] По разным оценкам специалистов, на современном этапе от 50% до 70% терро-ристических актов совершаются на объектах транспортной инфраструктуры или с их ис-пользованием.

С целью обеспечения безопасности гра-ждан от террористических угроз на объек-тах транспорта необходимо осуществлять превентивные организационно-технические мероприятия по предупреждению проно-са оружия, взрывчатых веществ и взрывных устройств, средств биологического и ради-ационного терроризма, а также принимать меры, направленные на снижение факторов вторичного поражения при совершении тер-рористических актов.

В этой сфере профилактической деятель-ности значительный интерес представляет зарубежный опыт организации противодей-ствия террористическим актам и его исполь-зование в работе полиции нашей страны.

В вопросах, связанных с обеспечением безопасности на авиатранспорте, эталоном заслуженно считается система, действующая в аэропортах Израиля, многократно подтвер-дившая свою эффективность.

В реализации комплексных мер, направ-ленных на обеспечение безопасности на железнодорожном транспорте, наибольших результатов удалось достичь британским пра-воохранительным органам. Это объясняется многими причинами, в том числе и тем, что исторически этот вид транспорта является наиболее традиционным для данной страны. Так, именно здесь в 1804 г. появилась первая железная дорога, в 1830 г. по ней уже нача-ли осуществляться пассажирские перевозки, а в 1861 г. открылось первое метро.

Британские правоохранительные органы функционируют достаточно эффективно. Так, 3 июня 2018 г. Министерство внутрен-них дел Великобритании сообщило, что их спецслужбы и контртеррористические подра-зделения с марта 2017 г. пресекли 12 терро-ристических актов, планируемых исламиста-ми, и 4 – ультраправыми группировками. В настоящее время контрразведка королевства МИ-5 и полиция осуществляют разработ-

Печально известные террористиче-ские акты, совершенные 11 сентября

2001 г. в Нью-Йорке и унесшие жизни 2977 человек, положили начало новому этапу противодействия террористической угрозе во всех странах. Этот этап характеризуется пониманием, что терроризм есть глобальное зло, для борьбы с которым необходима кон-солидация сил всего мирового сообщества, накопление и систематизация информации, обмен опытом, особенно в вопросах, связан-ных с транспортной безопасностью.

К сожалению, Россия также ведет свою печальную статистику терактов, совершен-ных на объектах транспортной инфраструк-туры, вызывающих большой общественный резонанс ввиду их высокой общественной опасности и значительного причиняемого вреда государству и обществу. Приведем примеры лишь за несколько последних лет.

29 декабря 2013 г., район досмотро-вой зоны здания железнодорожного вокзала г. Волгограда. Террористом-смертником взорвано самодельное взрывное устройство (далее – СВУ), составляющее в тротиловом эквиваленте более 10 кг. От продуктов взры-ва и вторичных поражающих факторов поги-бли 17 человек, более 40 получили ранения различной степени тяжести. [6, с.105-112]

27 ноября 2009 г. скорый поезд 166 «Невский экспресс» сообщением Москва-Санкт-Петербург потерпел крушение, при-чиной которого стал взрыв СВУ мощностью 7 кг в тротиловом эквиваленте. В катастрофе погибли 28 человек, более 90 ранены.

5 декабря 2003 г. в вагоне пригородно-го электропоезда, следовавшего по маршруту Кисловодск-Минеральные Воды, произошел взрыв. В результате теракта погибли 47 чело-век, ранения получили 180 человек.

Это лишь некоторые примеры терактов на объектах железнодорожного транспорта, но даже их достаточно, чтобы прийти к выводу, что объекты железнодорожного транспорта подвержены террористическим угрозам.

Анализ накопленной информации о по-добных трагедиях по всему миру показывает, что в последние годы для совершения тер-рористических актов используются преиму-щественно террористы-смертники, которые


- 50 - № 3 (32) • 2018

ку около 20 тыс. жителей Великобритании, которые ранее попадали в поле их зрения и потенциально могут представлять угрозу для населения. (URL: https://www.kp.ru/online/news/3134428)

Основными направлениями деятельнос-ти антитеррористических органов и органов местного самоуправления Великобритании, можно назвать следующие:

– включение элементов физической за-щиты при строительстве или реконструкции объектов транспорта;

– обеспечение элементами пассивной за-щиты от взрывов конструкции объектов;

– выявление характеристик, недостатков имеющейся инфраструктуры;

– принятие комплексных мер, направлен-ных на усиление безопасности примыкающих к железнодорожной инфраструктуре объектов;

– оптимизация интерьера и экстерьера объектов железнодорожной инфраструктуры.

Вышеуказанные направления предупре-дительной деятельности осуществляются в двух формах, а именно путем реализации мер активной и пассивной безопасности.

Так, в современный период времени для Британии обычной практикой стало возведе-ние новых и реконструкция старых объектов железнодорожной инфраструктуры на ос-нове Единых требований к строительству и управлению объектами (далее – Единые тре-бования). Планирование и реализация мер физической безопасности граждан являются ключевыми элементами данных требований, которые включаются в список документов, подлежащих обязательному согласованию с надзорными органами, куда входят пред-ставители фирм-подрядчиков, архитекторов, строительных организаций, органов местного самоуправления, министерства транспорта, сотрудников отдела контртеррористической безопасности транспортной полиции и т.д.

Большое внимание уделяется мерам, на-правленным на снижение вероятности причи-нения вреда жизни и здоровью пассажиров, персоналу подвижного состава и стационар-ных объектов железнодорожного транспорта от последствий взрывов СВУ.

Для создания паники и страха среди пас-сажиров террористы осуществляют взрывы в

замкнутом пространстве, поскольку в нем со-здается значительное избыточное давление, формируемое за счет процессов отражения взрывной волны от стен и иных преград, со-ставляющее величину в 5-6 раз больше избы-точного давления, возникающего при взрыве на открытой местности. [5, с.12-16]

При взрыве в замкнутом пространстве количество человеческих жертв на порядок больше, чем при аналогичном взрыве, совер-шенном на открытом воздухе. Причина в том, что в замкнутом пространстве гораздо боль-ше факторов вторичного поражения (эле-менты разрушенных взрывом помещений и зданий, куски облицовочной плитки и иного облицовочного материала, строительной ар-матуры, осколки кирпича, бетона и стекла и т.п.), которые причиняют множество ранений находящимся в этих помещениях гражданам. Поэтому террористические акты, совершае-мые во внутренних помещениях вокзалов, в вагонах и в тоннелях, представляют наиболь-шую опасность.

Практика совершения терактов, как в Ве-ликобритании, так и на территории России, показывает, что именно факторы вторично-го поражения являются основной причиной травм пострадавших. Основной акцент при планировании мер безопасности делается на разработку и внедрение средств, снижающих возможность образования вторичных пора-жающих факторов.

Таким образом, деятельность по реализа-ции мер защиты осуществляется уже в период проектирования зданий либо подготовки к реконструкции функционирующих объектов, и состоит она из двух этапов.

Первый этап предполагает разработку подробного плана, реализация которого при-ведет к снижению несанкционированного проникновения граждан на территорию объ-екта и проезда к нему транспортных средств. Это достигается посредством ограждения пе-риметра объекта, установки дополнительных источников освещения и устройств видео-фиксации.

Второй этап предполагает практическую реализацию намеченных в плане мероприя-тий. В период подготовки к планированию либо на этапе осуществления реконструкции


- 51 -

объектов большое внимание уделяется во-просам, касающимся стоянки автомобилей. С целью недопущения дополнительных жертв и причинения материального ущерба зданиям и иным строениям от террористических актов, совершаемых путем взрыва, правовые нормы Единых требований рекомендуют отказаться от организации стоянок и парковочных мест как под, так и над основными объектами же-лезнодорожного транспорта, а также под мостами, переходами и иными нависающими конструкциями.

Принимаются меры по контролю и ог-раничению доступа транспортных средств к зданию вокзала и на прилегающую к вокзалу территорию. Для этого строятся жесткие ог-раждения, разделяются транспортные пото-ки, предпринимаются иные прогрессивные технические решения. За автопарковками осуществляется непрерывное визуальное наблюдение как с целью предупреждения террористических актов, так и для предупре-ждения краж и угонов транспортных средств. При этом запрещается обустройство автосто-янок на расстоянии менее 30 метров от стан-ционных зданий.

Кроме того, с целью обеспечения безопас-ности пассажиров и иных категорий граждан вся территория железнодорожного комплек-са разграничивается на зоны служебного и общественного пользования, которые контр-олируются вспомогательным персоналом пу-тем визуального или видеонаблюдения, в том числе с помощью иных технических средств, а также моторизованного или пешего патру-лирования. Важным условием обеспечения безопасности является установка щитового или проволочного ограждения на всем про-тяжении железнодорожного полотна.

Не остаются без внимания наземные и подземные переходы, пешеходные мосты, которые подлежат обязательному контролю посредством видеонаблюдения за ними.

Британские специалисты считают, что наиболее доступными средствами для совер-шения террористических актов являются лег-ковые автомобили. В связи с этим полиция принимает меры для расположения термина-лов общественного транспорта за пределами зоны безопасности. В иных случаях располо-

жение должно осуществляться не напротив входов в основные объекты, а рядом с ними. При планировании приоритет отдается остановкам общественного транспорта, ко-торые могут быть расположены более близ-ко по отношению к местам стоянки личных автомобилей.

Для снижения вероятности причинения вреда жизни и здоровью граждан от факто-ров вторичного поражения при совершении террористических актов Единые требования предусматривают жесткий выбор отделочных материалов и конструктивных элементов объ-ектов железнодорожной инфраструктуры.

Прочностные характеристики здания должны исключать возможность его прогрес-сирующего разрушения после совершения взрыва. Поэтому в его конструкции должны быть предусмотрены железобетонные фер-мы, а в бетонных половых покрытиях – не из-влекаемые металлические каркасы, которые существенно снижают вторичные поражаю-щие элементы, образующиеся после взрыва. Кроме того, используемые при отделке ма-териалы при воздействии на них не должны дробиться на осколки и причинять вред, а также представлять потенциальную угрозу для жизни либо здоровья человека.

Анализ открытых источников правоохра-нительных органов Великобритании показал, что в настоящее время значительное количе-ство площадей как внешнего, так и внутрен-него остекления различных объектов желез-нодорожной инфраструктуры заключены в прочные рамы и заламинированы стойкой к разрыву пленкой, которая снижает, а в от-дельных случаях и исключает разлет оскол-ков стекла.

Для обеспечения безопасности интерье-ра работает целый комплекс архитектурных мероприятий, которыми предусматривается планировка прямых коридоров, удлиненных залов улучшающих возможность осуществ-лять качественное наблюдение за потенци-альными террористами и быстро проводить эвакуацию пассажиров при возникновении чрезвычайных ситуаций.

Внутри помещений вокзалов не рекомен-дуется размещение цветочных горшков или кашпо, а если они необходимы, то растения


- 52 - № 3 (32) • 2018

нельзя высаживать густо, чтобы в них нельзя было спрятать взрывное устройство.

Контейнеры для сбора мусора должны быть прозрачными и не располагаться у вхо-дов (выходов) и на пути пассажиропотоков.

Места забытых либо утерянных вещей, а также камеры хранения багажа должны рас-полагаться в стороне от входов (выходов) и от мест концентрации пассажиров. Целесо-образно при проектировании располагать их ближе к границе зоны безопасности, чтобы сводить к минимуму возможные последствия от взрывов устройств, находящихся в сдан-ном на хранение багаже.

Аспект предупредительной антитеррори-стической деятельности Соединенного Ко-ролевства рассмотрен авторами наиболее подробно, поскольку аналогичные формы превентивной деятельности в нашей стране практически не осуществляются.

Рассматривая вопрос обеспечения анти-террористической защищенности объектов транспортной инфраструктуры в Российской Федерации, авторы склонны отметить, что инженерной защищенности объектов желез-нодорожного транспорта также уделяется внимание, но наши требования значительно уступают установленным в Великобритании правилам.

Органы внутренних дел на транспорте са-мостоятельно и во взаимодействии с други-ми заинтересованными субъектами проводят большую работу, направленную на повыше-ние уровня безопасности пассажиров и ан-титеррористической защищенности, однако аналогичным Великобритании аспектам пре-дупредительной деятельности уделяется зна-чительно меньше внимания. Причины этого различны – экономические, организацион-ные, юридические и др.

Ведущую роль приобретает деятельность сотрудников полиции, задействованных в ох-ране вокзалов, привокзальной территории, составов и т.п., а также персонала «Россий-ских железных дорог». В целях изобличения лиц, причастных к террористическим актам, иным преступлениям и правонарушениям, ими ежедневно в штатном режиме организу-ются, контролируются и осуществляются сле-дующие мероприятия:

– сопровождение сотрудниками полиции значительного количества поездов дальне-го следования. При необходимости с целью предупреждения и раскрытия преступлений сопровождение осуществляется и в приго-родных поездах;

– досмотр пассажиров, их ручной клади и багажа при входе в железнодорожный вокзал работниками охраны, зачастую совместно с сотрудниками патрульно-постовой службы полиции и с применением различных техни-ческих средств контроля;

– организация приёма ручной клади в ка-меры хранения железнодорожных вокзалов после предъявления пассажирами билетов и документов, удостоверяющих личность;

– проведение обследования вокзалов, а также всех поездов дальнего следования, прибывших из сопредельных государств, с применением служебно-розыскных собак на предмет обнаружения взрывчатых веществ, взрывных устройств и других запрещенных в обороте предметов и веществ;

– проведение в период несения патруль-ной службы сотрудниками полиции проверки отдельных лиц, представляющих оператив-ный интерес;

– функционирование на постоянной ос-нове «посадочных групп» из числа сотрудни-ков патрульно-постовой службы полиции и уголовного розыска, которые осуществляют проверку пассажиропотока поездов дальнего следования и пригородных электропоездов с целью выявления лиц, находящихся в розы-ске, а также лиц, представляющих оператив-ный интерес;

– ежеквартальное проведение комисси-онных обследований на предмет соответст-вия требованиям антитеррористической за-щищенности, технической укрепленности и жизнеобеспечения объектов транспортной инфраструктуры.

Для повышения качества и результатив-ности этой деятельности сотрудники ОВД на транспорте осуществляют работу во вза-имодействии с центрами по противодей-ствию экстремизму, оперативными подра-зделениями территориальных ОВД и иных правоохранительных органов. Взаимодейст-вие направлено на проведение совместных


- 53 -

мероприятий, взаимный обмен информацией о лицах, причастных к международным тер-рористическим организациям и иным экстре-мистским объединениям, а именно:

– постоянное проведение сотрудниками полиции занятий с работниками транспорт-ных предприятий в целях повышения уров-ня правовой грамотности и ответственности среди работников железнодорожного транс-портного комплекса. На занятиях доводит-ся информация о повышении бдительности и соблюдении мер антитеррористической защищенности, рассматривается тактика их поведения при выявлении подозрительных вещей и предметов, доводятся типовые пор-треты террористов-смертников;

– регулярное проведение учебно-трени-ровочных мероприятий, направленных на выявление муляжей ВВ и ВУ сотрудниками железнодорожных служб и службой охраны. По результатам проводимых учебно-трениро-вочных мероприятий информация направля-ется руководителям вокзалов для устранения выявленных недостатков;

– организация и активное осуществление информационно-пропагандистской работы с населением для обеспечения безопасности пассажиров и повышения их бдительности ОВД на железнодорожном транспорте. На железнодорожных вокзалах, в залах ожида-ния пассажиров на линейных станциях уста-навливаются стенды с антитеррористической тематикой, на которых указаны телефоны для вызова правоохранительных органов и специальных служб. В помещениях вокзалов и на перронах по громкой связи системати-чески дается информация антитеррористиче-ского характера;

– во исполнение постановления Прави-тельства РФ от 26 февраля 2015 г. N№172 проведение проверки и выдача заключения о возможности допуска лиц к выполнению работ, связанных с обеспечением транспорт-ной безопасности.

Перечисленные меры по обеспечению безопасности граждан России от террористи-ческих угроз на железнодорожном транспорте дают положительный эффект. Так, в 2017 г. транспортной полицией был выявлен и пре-дупрежден готовящийся теракт – крушение

поезда «Сапсан», установлены все участники террористической группы.

Кроме того, в 2017 г. при проведении проверок с помощью кинологов на 350 объектах транспорта полицией было изъято 850 кг взрывчатых веществ. (URL: http://www.rzd-partner.ru/other/opinions/mvd-predupredilo-terakty-na-transporte)

Рассмотренный в статье опыт работы Ве-ликобритании и России по обеспечению безопасности от террористических угроз на железнодорожном транспорте наглядно демон-стрирует, среди прочих, наличие двух важных направлений деятельности: инженерно-техни-ческое обеспечение безопасности железнодо-рожных объектов и реализация защитно-про-филактических мероприятий личным составом транспортной полиции дел на объектах желез-нодорожного транспорта, а также работу с персоналом транспортной инфраструктуры и пассажирами. Задача государства в том, чтобы найти оптимальный баланс между указанными двумя составляющими.

По мнению авторов, в настоящее время для повышения безопасности на железнодо-рожном транспорте на территории Россий-ской Федерации необходимо в части работы с персоналом транспортной инфраструктуры («человеческим фактором») необходимо про-должать деятельность по:

– повышению правовой ответственности участников пассажирских и грузовых пере-возок с целью нивелирования правового ин-фантилизма и халатности;

– улучшению технической оснащенно-сти правоохранительных органов, охранных структур и подразделений безопасности, на которые возложена функция обеспечения транспортной безопасности на железнодо-рожном транспорте;

– требованию приобретения собствен-никами объектов транспорта необходимых технических и иных средств обеспечения безопасности, их грамотного размещения, а также создания конкурентно-способной службы безопасности.

Рассмотренный британский опыт по пре-дупреждению вредных последствий и обеспе-чению безопасности на объектах железнодо-рожного транспорта и его инфраструктуры в


- 54 - № 3 (32) • 2018

условиях террористической угрозы представ-ляет интерес и может быть использован по-лицией, а также иными субъектами, заинте-ресованными в снижении террористических угроз. Очевидно, что его внедрение (исполь-зование) возможно только при решении мно-гих сопутствующих задач. Так, необходимы разработка и принятие нормативных право-вых актов, аналогичных Единым требовани-ям к строительству и управлению объектами в Великобритании.

Отдельно можно выделить задачу, стоя-щую перед ОВД на транспорте, по взаимо-действию с антитеррористическими комис-сиями субъектов Российской Федерации, которым необходимо провести обследование железнодорожных вокзалов на предмет нали-чия выведенных за территорию вокзального комплекса павильонов (пунктов) для досмо-тра пассажиров.

Несмотря на совершение в последние годы ряда террористических актов в усло-виях замкнутого пространства вокзалов, во многих регионах страны контрольно-досмо-тровые пункты пассажиров продолжают оставаться внутри вокзалов. Так, после со-вершения террористического акта в здании железнодорожного вокзала г. Волгограда в 2013 г. и последующего ремонта новое до-смотровое оборудование было вновь уста-новлено на прежнее место внутри помеще-ния железнодорожного вокзала без учета требований безопасности.

Отдельной проблемой является инже-нерно-техническое обеспечение средствами безопасности действующих вокзалов. Напри-

мер, с собственниками объектов необходимо проработать вопрос о создании ограждений по периметру станций со стороны локомотив-ных и вагонных депо, а также близлежащих и примыкающих к вокзалу территорий, исклю-чающих свободный проход на вокзал посто-ронних граждан. На станциях, не имеющих ограждений по периметру, железнодорож-ные платформы целесообразно оборудовать турникетами для осуществления пропускного режима и контроля за ним.

Видеонаблюдение должно осуществлять-ся видеокамерами с хорошим разрешением, расположенными так, чтобы минимизиро-вать непросматриваемые зоны вокзала. Про-граммное обеспечение видеонаблюдения должно иметь функцию оповещения о непод-вижных (оставленных) объектах.

В завершение хотелось бы отметить, что, несмотря на общий высокий уровень тер-рористической угрозы в мире, деятельность государств по противодействию терроризму приносит очевидные положительные резуль-таты. В то же время нельзя не отметить, что имеются множество нерешенных вопросов как внутри нашей страны, так и в вопросах взаимодействия с иностранными государ-ствами. Не способствует этому и сложная внешнеполитическая ситуация.

Террористическая угроза в современных условиях стала одним из векторов диалога го-сударств, подготовки предложений по совер-шенствованию российского законодательства и государственной политики в сфере обеспе-чения безопасности на транспорте.


1. Anderson, D. The Terrorism Acts in 2012 / D. Anderson. – London: The Stationery Office, 2013.

2. Newman, O. Creating Defensible Space / O. Newman. – U.S. Department of Housing and Urban Development, 1996.


- 55 -

3. Remennikov, A., Carolan D. Building vulnerability design against terrorist attacks / A. Remennikov, D. Carolan ; Faculty of Engineering and Information Sciences – University of Wollongong. – Australia, 2006.

4. Security in Design of Stations (SIDOS) Guide / British Transport Police. – London: Department for Transport, 2012.

5. Свистильников, А.Б. Новые подходы к обеспечению безопасности от террористических угроз / А.Б. Свистильников // Актуальные проблемы противодействия терроризму : материалы международной научно-практической конференции (г. Белгород, 20 октября 2011 г.). – Белго-род: БелЮИ МВДРоссии, 2011.

6. Свистильников, А.Б. Использование информационно-поисковых систем органов внутрен-них дел в идентификации личности в регионах с повышенной террористической активностью / А.Б. Свистильников // Информатизация и информационная безопасность правоохрани-тельных органов : сборник трудов XXIII Всероссийской научной конференции. – М.: Академия управления МВД России, 2014. – С. 149-153.


№ 3 (32) • 2018- 56 -

В З Г Л Я Д . Р А З М Ы Ш Л Е Н И Я . Т О Ч К А З Р Е Н И Я

УДК 372.881.111.1

УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ЭЛЕМЕНТ ИНСТИТУТА АДМИНИСТРАТИВНОГО НАДЗОРА

CRIMINAL LAW ELEMENT OF THE INSTITUTE OF ADMINISTRATIVE SUPERVISION

Алина Олеговна АСТАХОВА,старший преподаватель кафедры административного права и административной деятельности органов внутренних дел Сибирского юридического института МВД России (г. Красноярск), кандидат юридических наук

[email protected]

Статья посвящена исследованию правовой природы института административного надзора. Автор обосновывает вывод о том, что административный надзор за лицами, освобожденными из мест лишения свободы, в современной редакции является комплексным межотраслевым институтом, включающим в себя уголовно-правовые, уголовно-исполнительные и административные элементы. Уголовно-правовая составляющая (элемент) этой меры правового воздействия определяется тем, что административный надзор имеет уголовно-правовую основу (судимость) и выступает средством обеспечения уголовно-пра-вового воздействия на лиц, освободившихся из мест лишения свободы. С учетом целей и задач адми-нистративного надзора, его сущности и социального предназначения он, по мнению автора, является превентивным. Автором обосновывается изменение названия исследуемого надзора, что позволит в полной мере раскрыть его специфику и комплексный характер.

The article is devoted to the study of legal nature of the institute of administrative supervision. The author substantiates the conclusion that the administrative supervision of persons released from prison is in the modern version a comprehensive inter-sectoral institution, including criminal law, criminal executive and administrative elements. The criminal law component (element) of this legal sanction is determined by the fact that administrative supervision has a criminal law basis (criminal record) and acts as a means of ensuring criminal legal sanction on persons released from prisons. In author’s opinion administrative supervision is of proactive character taking into account its goals and objectives, its nature and social purpose. The author substantiates that changing the name of the given type of supervision allows revealing its specific and complex nature in full measure.

Ключевые слова: административный надзор, превентивный надзор, мера воздействия, суди-мость, уголовно-правовая составляющая.

Keywords: administrative supervision, proactive supervision, legal measure, criminal record, criminal law component.

Взгляд, размышления, точка зрения

- 57 -

Федеральным законом от 6 апреля 2011 г. N№ 64-ФЗ «Об админист-

ративном надзоре за лицами, освободивши-мися из мест лишения свободы» [1] (далее – Федеральный закон об административном надзоре) в российскую правовую систему был возвращен институт административного надзора. Прототипом рассматриваемого ин-ститута послужил административный надзор органов внутренних дел за лицами, освобо-жденными из мест лишения свободы, дейст-вовавший в советской правовой системе. [2] В целях обеспечения правомерного поведе-ния поднадзорных лиц были предусмотрены определенные правовые средства воздейст-вия: за неисполнение требований админист-ративного надзора наступала административ-ная (ст. 167 КоАП РСФСР) либо уголовная (ст. 198.2 УК РСФСР) ответственность.

Выступая элементом сложившейся в совет-ском законодательстве системы мер безопас-ности [7, с. 6-7], данный институт эффектив-но использовался правоприменителем, в том числе в качестве средства предупреждения рецидива преступлений. Административный надзор являлся актуальной мерой, посколь-ку с ним связывалась возможность усиления превентивных начал уголовной ответствен-ности, особенно когда карательные меры не дали желаемого результата. [8, с. 29-35; 13, с. 81; 17, с. 105-107]. Фактически институт административного надзора органов вну-тренних дел за лицами, освобожденными из мест лишения свободы, перестал действовать в 1993 г., когда был отменен один из элемен-тов правовой основы обеспечения правомер-ного поведения поднадзорных лиц (ст. 198.2 УК РСФСР), [3] а формально этот институт утратил силу в 2009 г. [4]

Административный (полицейский, постпе-нитенциарный) надзор в современной регла-ментации является комплексным правовым институтом, который наряду с институтами патроната, пробации (испытания), мер ис-правления и безопасности входит в мировую систему контроля за поведением лиц, освобо-жденных из мест исполнения наказания.

Общепризнанным является понимание ад-министративного надзора как меры правово-го принуждения. В связи с этим неизбежно

встает вопрос о форме, в которой осуществ-ляется это государственное воздействие.

Определение сущности и правового харак-тера института административного надзора в российской юридической науке традицион-но является дискуссионным. Так, по мнению одних ученых (М.В. Бавсун, А.Н. Галкина, В.Г. Громов, К.Н. Карпов, А.И. Петров, А.П. Стеблянко, Н.В. Темникова, А.П. Филь-ченко и др.), рассматриваемый институт имеет уголовно-правовую природу, является крими-нологическим институтом. По мнению дру-гих (Л.В. Багрий-Шахматов, О.И. Бекетов, А.С. Бондаренко, А.А. Кокорев, О.В. Фили-монов и др.) – носит административно-право-вой характер. Третьи (А.С. Вельмин) отмеча-ют его цивилистическую сущность. Четвертые (А.В. Дружинин) указывают на самостоятель-ный (внеотраслевой) характер. Кроме того, административный надзор называют ком-плексным межотраслевым институтом, сло-жившимся на основе административного пра-ва. [6, с. 44-47] Следует согласиться с мнением исследователей, что отсутствие четко опреде-ленного на законодательном уровне статуса постпенитенциарного воздействия на лиц, от-бывших наказание в виде лишения свободы, в определенной мере ослабляет контроль как превентивную меру рецидивной преступно-сти. [5, с. 8; 12, с. 94] Следует отметить, что законодательная неопределенность правовой природы административного надзора негатив-но сказывается на эффективности его профи-лактического воздействия.

По нашему мнению, административный надзор за лицами, освобожденными из мест лишения свободы, в современной редак-ции является комплексным межотраслевым институтом, включающим в себя уголовно-правовые, уголовно-исполнительные и ад-министративные элементы. На комплексный характер рассматриваемого института ука-зывает, прежде всего, то обстоятельство, что регулирование административного надзора наряду со специальными нормами (Федераль-ный закон об административном надзоре) осу-ществляется нормами различной отраслевой принадлежности – уголовного, уголовно-ис-полнительного, административного, админис-тративно-процессуального законодательства.


- 58 - № 3 (32) • 2018

Например, уголовно-исполнительная составляющая административного надзора определяется тем, что организационные во-просы установления этой меры воздействия лицу, освобождающемуся из мест лишения свободы, отнесены к компетенции админи-страции исправительного учреждения и ре-гулируются ст. 173.1 УИК РФ. Кроме того, порядок установления факта негативного пенитенциарного поведения лица (признание его злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания) также регла-ментируется уголовно-исполнительным зако-нодательством (ст. 115-120 УИК РФ).

Административный элемент рассматрива-емого института включает в себя непосред-ственное осуществление надзора органами внутренних дел. При этом порядок произ-водства по делам об установлении админис-тративного надзора за лицами, освобождаю-щимися (освободившимися) из мест лишения свободы, регламентируется административ-но-процессуальным законодательством.

Уголовно-правовая составляющая (эле-мент) этой меры правового воздействия опре-деляется тем, что административный надзор имеет уголовно-правовую основу (судимость) и выступает средством обеспечения уголов-но-правового воздействия на лиц, освобо-дившихся из мест лишения свободы.

В обоснование обозначенного тезиса приведем следующие аргументы.

Целью административного надзора яв-ляется защита государственных и общест-венных интересов, защита общества от пре-ступных посягательств со стороны тех лиц, поведение которых имеет негативную соци-альную направленность, кто уже раннее со-вершил преступление, понес за него наказа-ние и освободился из мест лишения свободы. Эта цель может быть достигнута путем выпол-нения определенных задач и использования определенных мер.

Однако сущность административного надзора, его основной смысл и социальное предназначение – это предупреждение со-вершения поднадзорными лицами престу-плений и других правонарушений, оказание на них индивидуального профилактического воздействия. Из этого следует, что основной

задачей административного надзора является осуществление специальной превенции.

Специальная превенция представляет со-бой психолого-воспитательное воздействие на лиц, привлеченных к уголовной ответст-венности, оказываемое системой уголовно-правового воздействия, в которую входят и действие уголовно-материального, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного законодательства, и деятельность органов государства, реализующих уголовную ответ-ственность, и влияние уголовного наказания. [9, с. 263] Механизм специальной превенции (специальное предупредительное воздейст-вие на преступные проявления), в отличие от общепрофилактической деятельности, носит ретроспективный характер и реализуется по-сле совершения конкретного посягательства. [11, с. 16] При этом, по мнению А.И. Мар-цева, цель специальной превенции будет до-стигнута, если лицо, подвергнутое наказанию за совершенное ранее деяние, не допустит рецидива, то есть не совершит преступного деяния (иного) до момента окончания судимо-сти. [10, с. 25] Таким образом, сутью специ-альной превенции применительно к админи-стративному надзору является недопущение совершения новых преступлений (правона-рушений) со стороны лица, привлеченного к уголовной ответственности (и отбывшего наказание), – именно те задачи, которые за-конодатель определил в ст. 2 Федерального закона об административном надзоре.

Учитывая законодательную формулиров-ку задач, отдельные ученые рассматривают административный надзор даже как меру пресечения правонарушений (Д.Н. Бахрах). Однако в этом случае следует согласиться с А.П. Фильченко в том, что административ-ный надзор не предназначен для прекраще-ния уже готовящихся преступлений или иных правонарушений; он направлен на предупре-ждение возможных преступлений в будущем. [6, с. 55] По сути, криминологической пред-посылкой установления административного надзора является, с одной стороны, небла-гоприятный прогноз поведения освобожда-ющегося лица, с другой – отрицательное постпенитенциарное поведение освободив-шегося лица, выражающееся в совершении


- 59 -

действий, не относящихся к уголовно наказу-емым деяниям. Это и определяет профилак-тический (превентивный) смысл данной меры воздействия, содержание ее уголовно-право-вого элемента.

Следует заметить, что само по себе при-знание того, что институт административного надзора реализует превентивную функцию, еще не означает бесспорного признания того, что такой надзор имеет уголовно-пра-вовую составляющую. Превентивная функ-ция административного надзора в совокуп-ности включает в себя криминологический, уголовный и административный аспекты. Как справедливо отмечают специалисты (В.М. Хо- мич), уголовно-правовая природа админист-ративного надзора как меры государственно-го воздействия может быть предопределена при условии включения этого института в ка-честве системообразующего элемента содер-жания уголовной ответственности.

Именно судимость является одним из эле-ментов, входящих в содержание уголовной ответственности. Уголовный закон не рас-крывает понятие судимости, указывая толь-ко период ее действия, – со дня вступления обвинительного приговора суда в законную силу до момента погашения или снятия су-димости (ч. 1 ст. 86 УК РФ). Законодатель умышленно не говорит ни об уголовной от-ветственности, ни о видах наказания, ни об иных уголовно-правовых мерах, а лишь кон-статирует осуждение, которое может быть связано с каждым из этих элементов. В связи с этим судимость есть нормативный элемент, который сопровождает каждое уголовно-правовое последствие, возлагаемое на ви-новное в совершении общественно опасного деяния лицо.

Отбытие лицом наказания не прекращает действия уголовно-правовых отношений, они сохраняют силу до момента снятия или по-гашения судимости. Мы разделяем позицию В.И. Горобцова, который, признавая нали-чие уголовной ответственности после отбы-тия преступником наказания, считал, что ее завершающая стадия начинается с момента отбытия осужденным наказания и продолжа-ется до погашения либо снятия судимости. В этот постпенитенциарный период осуществ-

ляется применение различного рода лише-ний и ограничений прав и свобод лиц, осво-божденных из мест лишения свободы, что и является формой реализации уголовной от-ветственности на завершающей стадии. Су-димость при этом составляет «правовой фун-дамент осуществления постпенитенциарного воздействия» [7, с. 10-11].

Административный надзор может при-меняться только к лицу, имеющему непога-шенную или неснятую судимость, действует только в рамках срока судимости; снятие или погашение судимости является основанием для прекращения административного надзо-ра (ст. 3, 5, 9 Федерального закона об адми-нистративном надзоре).

Указанные положения Федерального за-кона об административном надзоре позво-ляют утверждать, что правовой основой, «фундаментом» административного надзора, общим правовым основанием применения его специальных мер (требований) являет-ся судимость лица, освобождаемого из мест лишения свободы. Состояние судимости об-условливает, с одной стороны, возможность, а с другой – необходимость постпенитенци-арного воздействия на это лицо в целях ог-раничения для него возможности совершить новое преступление. И это, по нашему глу-бокому убеждению, – главный аргумент, под-тверждающий наличие уголовно-правовой составляющей административного надзора.

На протяжении всего срока судимости между лицом, совершившим преступление, и государством сохраняются отношения, ре-гулируемые нормами уголовного права, что дает государству право в определенных пре-делах воздействовать на данное лицо.

Именно погашение или снятие судимости выводит лицо из сферы уголовно-правовых отношений, которые прекращают свое дей-ствие. Судимость является завершающим эта-пом уголовной ответственности, а админист-ративный надзор действует строго в рамках судимости и применяется к четко опреде-ленной законом категории лиц при наличии определенных оснований и условий. Он со-держательно и функционально направлен на осуществление наблюдения за осужденными лицами после отбытия ими уголовного нака-


- 60 - № 3 (32) • 2018

зания. Тем самым административный надзор неразрывно связан с реализацией уголовной ответственности на ее завершающем этапе (судимости).

Соглашаясь с тем, что административный надзор по общему правилу реализуется в рамках отношения судимости, Л.В. Лобанова и В.М. Степашин отмечают, что в соответст-вии с ч. 2.1 ст. 3, п. 3 ч. 1 ст. 5, п. 2 ч. 1 ст. 9 Федерального закона об администра-тивном надзоре в его действующей редакции административный надзор в отношении лиц, совершивших в возрасте старше восемнад-цати лет преступления против половой не-прикосновенности несовершеннолетнего, не достигшего четырнадцатилетнего возраста, и страдающих расстройством сексуального предпочтения (педофилией), не исключаю-щим вменяемости, может продолжаться и по-сле снятия судимости. К тому же продолжи-тельность срока административного надзора, по мнению ученых, может быть больше пога-шения срока судимости.

В этом случае следует обратить внима-ние, что, исходя из повышенной обществен-ной опасности лиц, указанных в ч. 2.1 ст. 3 Федерального закона об административном надзоре, законодатель в порядке исключе-ния предусмотрел возможность применения административного надзора за рамками ин-ститута судимости, но в пределах срока при-менения принудительных мер медицинского характера, которые являются иной мерой уголовно-правового характера (глава 15 УК РФ). Они применяются при наличии опре-деленных оснований и условий вне зависи-мости от отношений судимости. Однако при решении вопроса об установлении админист-ративного надзора таким лицам, его продле-нии (а в некоторых случаях и прекращении административного надзора) действует об-щее правило – наличие отношений судимо-сти. Так, если применение принудительных мер было прекращено ранее, погашение или снятие судимости поднадзорного лица, ука-занного в ч. 2.1 ст. 3 Федерального закона об административном надзоре, влекут пре-кращение административного надзора (п. 7 ч. 1 ст. 9 Федерального закона об админист-ративном надзоре).

Иными словами, административный над-зор не может быть назначен за пределами от-ношений судимости, в исключительных случа-ях он может продолжаться после погашения или снятия судимости, но только на время действия другой меры государственного при-нуждения – принудительных мер медицин-ского характера.

Таким образом, исходным моментом в определении сущности института админист-ративного надзора (его уголовно-правового элемента) является признание его зависимым (помимо прочих условий) от института суди-мости. Судимость, во-первых, определяет пределы уголовной ответственности лица за совершение преступления, во-вторых, обра-зует в отношении этого лица состояние под-надзорности. В течение всего срока судимо-сти (как во время отбывания наказания, так и после его отбытия) ее (судимости) режим выражает возможность принуждения лица в целях предупреждения совершения этим ли-цом преступлений и других правонарушений, оказания на него профилактического воздей-ствия. В данном случае система наблюдения за лицом, освобожденным из мест лишения свободы, сопровождается увеличенным объ-емом ограничения его прав и свобод и при-обретает надзорный характер. При этом раз-личные правоограничения, устанавливаемые при административном надзоре (правила и требования), выступают средством обеспече-ния уголовно-правового воздействия на лиц, освободившихся из мест лишения свободы.

Смысл административного надзора за-ключается в том, что лицо подвергается огра-ничениям прав и свобод в качестве индиви-дуального профилактического воздействия, а не кары за совершенное им ранее деяние. Установление административного надзора зависит от совокупности обстоятельств, с определенной вероятностью указывающих, что осужденный продолжит заниматься пре-ступной деятельностью в случае, если в от-ношении него не будут установлены опре-деленные ограничения. Эти обстоятельства касаются следующих обязательных моментов: во-первых, характера и степени обществен-ной опасности ранее совершенного преступ-ления, за которое лицо уже понесло нака-


- 61 -

зание в виде лишения свободы; во-вторых, данных о личности осужденного; в-третьих, его пенитенциарного поведения. При этом степень вероятности негативного поведения лица зависит исключительно от категории совершенного преступления (его характера и степени общественной опасности). В этом случае уголовная ответственность для осу-жденного переходит в завершающую стадию судимости и наполняется в рамках последней новым содержанием – в форме администра-тивного надзора.

Предпосылками установления админист-ративного надзора являются законодательно определенные основания и условия. Статья 3 Федерального закона об административном надзоре содержит ряд требований (критери-ев), при наличии которых может быть принято решение об установлении надзора в отноше-нии лица, освобождаемого или освобожден-ного из мест лишения свободы.1 Данные критерии неравнозначны. Можно отдельно выделить обстоятельства, которые представ-ляют собой причину, являются достаточным поводом, позволяющим принять решение, – основания установления, и обстоятельства, от которых зависит решение, то есть условия установления.

Основанием установления администра-тивного надзора следует считать сам факт совершения преступления, за которое лицо, его совершившее, подвергнуто наказанию в виде лишения свободы (совершение тяжкого или особо тяжкого преступления; при реци-диве преступлений; умышленного преступле-ния в отношении несовершеннолетнего; двух

и более преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 228, ст. 228.3, ч. 1 ст. 231, ч. 1 ст. 234.1 УК РФ;2 преступления против по-ловой неприкосновенности и половой свобо-ды несовершеннолетнего; тяжкого или особо тяжкого преступления, предусмотренного п. «л» ч. 2 ст. 105, п. «е» ч. 2 ст. 111, п. «з» ч. 2 ст. 117, ч. 4 ст. 150 (в случае соверше-ния преступления по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы), ст. 205-205.5, 206, 208, 211, 220, 221, 277-279, 282-282.3, 295, 317, 357, 360 и 361 УК РФ; совершение преступления в период на-хождения под административным надзором, за которое лицо осуждено к реальному ли-шению свободы). Совершеннолетний возраст лица, отбытие наказания в виде лишения сво-боды (освобождение из мест лишения сво-боды), отрицательное пенитенциарное или постпенитенциарное поведение выступают в качестве условий установления администра-тивного надзора.

Признание за институтом административ-ного надзора уголовно-правовой природы общественных отношений вовсе не отрицает присутствие в нем определенных элементов, относящихся к иным отраслям права (уго-ловно-исполнительного, административного, административно-процессуального), а лишь акцентирует его специфику.

Непосредственное осуществление адми-нистративного надзора возложены на органы внутренних дел.3 Здесь необходимо отме-

1 С 9 июня 2017 г. значительно расширена сфера деятельности института административного надзора. См.: О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам административного надзора за лицами, освобожденными из мест лишения свободы : Федеральный закон от 28 мая 2017 г. N№ 102-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2017. N№ 22, ст. 3071.

2 С 10 августа 2017 г. в сферу деятельности института административного надзора включены повторные преступ-ления в сфере незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ. В частности, закреплено, что такой надзор устанавливается в числе других за совершеннолетними лицами, освобождаемыми или освобожденными из мест лишения свободы, имеющими две и более непогашенные или неснятые судимости за преступления неболь-шой тяжести в указанной сфере (незаконный оборот в значительном размере наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов; незаконный оборот в крупном размере прекурсоров указанных средств и веществ; незаконное культивирование в крупном размере растений, содержащих такие средства, вещества либо их прекурсоры; незакон-ный оборот новых потенциально опасных психоактивных веществ). См.: О внесении изменений в ст. 173.1 УИК РФ и ст. 3 и 5 Федерального закона «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы» : Федеральный закон от 29 июля 2017 г. N№ 252-ФЗ // Российская газета. 2017. 31 июля. N№ 7333 (167).

3 Деятельность по осуществлению административного надзора органы внутренних дел осуществляют на основа-нии соответствующего подзаконного нормативного акта – приказа МВД России от 8 июля 2011 г. N№ 811 «О Порядке осуществления административного надзора за лицами, освобожденными из мест лишения свободы».


- 62 - № 3 (32) • 2018

тить, что в обобщенном виде под админист-ративным надзором понимается деятельность административных органов государства по контролю и надзору за различными видами деятельности, то есть управленческий аспект. Что касается института административно-го надзора, то перед ним стоят совершен-но другие цели и задачи – не управление, а превенция, то есть, учитывая цели и задачи административного надзора, его сущность и социальное предназначение, этот надзор яв-ляется превентивным. В целях унификации законодательства и правоприменительной практики целесообразно, по нашему мне-нию, изменить его название в соответствии с внутренним наполнением на «превентивный надзор».

Под превентивным надзором следует по-нимать основанное на судимости и назначае-мое судом в соответствии с федеральным за-коном наблюдение за выполнением лицами, освобожденными из мест лишения свободы, временных ограничений их прав и свобод с целью предупреждения с их стороны престу-плений и оказания на них профилактическо-го воздействия.

Превентивную составляющую институ-та административного надзора как средства обеспечения уголовно-правового воздейст-вия на поднадзорных лиц опосредованно можно подтвердить статистическими данны-ми. Несмотря на значительный рост реци-дивных преступлений в общем количестве расследованных (в 2011 г. – 40,7% от об-щего числа расследованных преступлений, в 2012 г. – 46,6%, в 2013 г. – 49,6%, в 2014 г. – 53,7%, в 2015 г. – 55,1%, в 2016 г. – 56,7%, в 2017 г. – 58,2%), удельный вес ранее суди-мых лиц среди выявленных лиц, совершивших преступления, остается на прежнем уровне: в 2011 г. – 28,7%, в 2012 г. – 32,3%, в 2014 г. – 30,7%, в 2015 г. – 28,2%, в 2016 г. – 26,9%, в 2017 г. – 28,3% (Состояние пре-ступности в России (по годам). URL: https://mvd.ru/ Dejatelnost/statistics/reports).

Подводя итог, необходимо заметить, что административный надзор за лицами, осво-божденными из мест лишения свободы, яв-ляется комплексным правовым институтом, включающим в себя уголовно-правовые, уго-

ловно-исполнительные и административные элементы. Уголовно-правовая составляющая административного надзора определена тем, что он обусловлен совершением преступле-ния, назначается и существует исключитель-но в рамках судимости, действуя в процессе реализации уголовной ответственности. При этом различные правоограничения (требова-ния), устанавливаемые при административ-ном надзоре, выступают средством обеспече-ния уголовно-правового воздействия на лиц, освободившихся из мест лишения свободы.

Социальным предназначением админи-стративного надзора является специальная превенция – предупреждение совершения поднадзорными лицами преступлений и дру-гих правонарушений, оказание на них инди-видуального профилактического воздейст-вия. И по своему внутреннему смыслу этот вид постпенитенциарного контроля является превентивным надзором за лицами, освобо-дившимися из мест лишения свободы, кото-рый состоит во временном ограничении их прав и свобод.

Правовой базой административного над-зора является институт судимости. Именно погашение или снятие судимости выводит лицо из сферы уголовно-правовых отноше-ний, которые прекращают свое действие. Административный надзор как средство обеспечения предупредительного уголовно-правового воздействия, являясь самостоя-тельным институтом, неразрывно связан с ре-ализацией уголовной ответственности на ее завершающем этапе – с момента отбытия ли-цом наказания в виде лишения свободы и до момента погашения либо снятия судимости.

По своей сути административный надзор, являясь одним из правовых последствий со-вершенного ранее преступления (после от-бытия за него наказания), дополняет институт судимости; его содержанием выступают кон-кретные ограничения прав и свобод поднад-зорного лица (в виде требований и правил), устанавливаемые в целях профилактического воздействия на это лицо.

Учитывая комплексность института адми-нистративного надзора, его связь и обуслов-ленность институтом судимости, действую-щее его название (административный надзор)


- 63 -

не в полной мере отражает содержание рассматриваемого института, поскольку не ограничивается лишь административно-пра-вовыми элементами. Исходя из сущности и социального предназначения административ-ного надзора – специальной превенции – этот

вид постпенитенциарного контроля является превентивным, в связи с чем целесообразно изменение его названия на «превентивный надзор», что позволит в полной мере рас-крыть специфику и комплексный характер рассматриваемого института.


1. Об административном надзоре за лицами, освободившимися из мест лишения свободы : Федеральный закон от 6.04.2011 N№64-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федера-ции. – 2011. – N№ 15. – Ст. 2037.

2. Положение об административном надзоре органов внутренних дел за лицами, освобо-жденными из мест лишения свободы : Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26.07.1966 N№ 5364-VI // Ведомости ВС СССР. – 1966. – N№ 30. – Ст. 597.

3. О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР, Уголовно-процессу-альный кодекс РСФСР и Исправительно-трудовой кодекс РСФСР: Закон РФ от 29.04.1993 N№4901-1 // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. – 1993. – N№ 22. – Ст. 789.

4. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в свя-зи с введением в действие положений Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации о наказании в виде ограничения свободы : Федеральный закон от 27.12.2009 N№377-ФЗ // Собрание законодательства Российской Феде-рации. – 2009. – N№52 (ч. 1). – Ст. 6453.

5. Бавсун, М.В. Контроль за поведением лиц, осужденных условно или освобожденных от наказания, как иная мера уголовно-правового характера / М.В. Бавсун, К.Н. Карпов // Уголов-но-исполнительная система: право, экономика, управление. – 2010. – N№ 3.

6. Бузина, М.В. Административный надзор за лицами, освобожденными из мест лишения свободы: от теории к практике / М.В. Бузина, Ю.В. Юдина // Административное право и про-цесс. – 2017. – N№4.

7. Горобцов, В.И. Проблемы реализации мер постпенитенциарного воздействия: вопросы теории и практики : автореф. дис. … докт. юрид. наук / В.И. Горобцов. – Екатеринбург, 1995.

8. Зубков, В.И. Понятие профилактической функции уголовного права / В.И. Зубков // Вестник МГУ. Право. – 1975. – N№5.

9. Марцев, А.И. Общие вопросы учения о преступлении : избранные труды / А.И. Марцев. – Омск, 2005.

10. Марцев, А.И. Специальное предупреждение преступлений / А.И. Марцев. – Омск, 1977.11. Марцев, А.И. Общее предупреждение преступлений и его эффективность / А.И. Мар-

цев, С.В. Максимов. – Томск, 1989.12. Репьев, А.Г. Запреты и временные ограничения прав лиц, находящихся под администра-

тивным надзором, как средство обеспечения правопорядка / А.Г. Репьев // Юридическая наука и правоохранительная практика. – 2015. – N№ 2(32).

13. Филимонов, О.В. Посткриминальный контроль: теоретические основы правового регу-лирования / О.В, Филимонов. – Томск, 1991.

14. Фильченко, А.П. Административный надзор за лицами, освобожденными из мест лише-ния свободы: правовая природа и перспективы законодательного регулирования / А.П. Филь-ченко // Административное право и процесс. – 2012. – N№ 2.

15. Хомич, В.М. Превентивный надзор в системе мер воздействия уголовной ответственно-сти / В.М. Хомич // Право и демократия : сб. трудов. Вып. 8. – Мн.: Изд-во БГУ, 1997.


- 64 - № 3 (32) • 2018

К признакам, характеризующим объ-ект преступления, относят предмет

преступления и потерпевшего. Сторонники отождествления человека с предметом пре-ступления считают, что «потерпевший» – это процессуальное понятие, так как во многих преступлениях, например против собствен-ности, их предмет и потерпевший не совпа-дают. Кроме этого потерпевшим может быть признано лицо, не подвергшееся непосред-ственному воздействию (собственник при

краже, родственники убитого), поэтому его как разновидность предмета преступления следует выделять лишь в составах, предусма-тривающих наказание за непосредственное воздействие на человека. [2, с. 102-103; 9, с. 107] С этим сложно согласиться.

Признаки субъекта отношений как основ-ного элемента их структуры, которому при-чинен вред, после совершения преступления – потерпевшего, позволяют установить ха-рактер правоотношений и причиняемого им

УДК 343.343.5

Сергей Михайлович МАЛЬКОВ,начальник кафедры уголовного права и криминоло-гии Сибирского юридического института МВД России (г. Красноярск), кандидат юридических наук, доцент

[email protected]

Виктор Николаевич ВИНОКУРОВ,доцент кафедры уголовного права и криминологии Сибирского юридического института МВД России (г. Красноярск), кандидат юридических наук, доцент

[email protected]

ПОТЕРПЕВШИЙ ОТ ПРЕСТУПЛЕНИЯ: УГОЛОВНО-ПРАВОВОЕ И УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПОНЯТИЕ

THE VICTIM OF A CRIME: CRIMINAL LAW OR CRIMINAL PROCEDURAL CONCEPT

Несмотря на то, что понятие потерпевшего сформулировано в ст. 42 УПК РФ, потерпевший явля-ется признаком, характеризующим объект преступления, и его свойства учитывают при квалификации деяний. В статье рассматриваются особенности правовой природы потерпевшего от преступления, проводится соотношение уголовно-правового и уголовно-процессуального понятия потерпевшего. Де-лается вывод о том, что соприкосновение уголовно-правового и уголовно-процессуального понятий потерпевшего происходит по таким признакам, как основание появления потерпевшего и непосред-ственность причинения вреда.

Despite the fact that the notion of victim is formulated in article 42 of the Criminal Procedure Code, the victim is a sign describing the object of the crime, and its properties are taken into account while classifying a crime. This article discusses the features of the legal nature of the victim of crime. The notion of victim is correlated from the perspective of criminal law and criminal procedure law. It is concluded that criminal law and criminal procedure concepts of victim share characteristics such as the basis of the appearance of the victim and the immediacy of the injury.

Ключевые слова: потерпевший, непосредственность причинения вреда, совокупность престу-плений, последствие преступления.

Keywords: victim, immediacy of injury, totality of crimes, consequence of the crime.


- 65 -

вреда. Физический вред потерпевшему мо-жет быть причинен и опосредованно, путем нарушения правил безопасности, ответствен-ность за которые предусмотрена в разных главах Особенной части УК РФ (ст. 143, 246, 266 УК РФ), когда вред в конечном счете причиняется здоровью человека. Так, потер-певшим от преступления, предусмотренного ст. 143 УК РФ, может быть только лицо, чья деятельность постоянно или временно связана с данным производством. Если вред причинен другим лицам, то это будет пре-ступлением против государственной службы (ст. 293 УК РФ), личности (ст. 109, 118 УК РФ), общественной безопасности (ст. 216 УК РФ. [23, с. 226-227, 234]

Согласно частям вторым ст. 158-160 УК РФ значительный ущерб может быть причи-нен только гражданину (физическому лицу), а в соответствии с ч. 1 ст. 176 УК РФ потер-певшим является только банк или иной кре-дитор. Поэтому лицо, незаконно получившее кредит в организации, не имевшей лицензии на его выдачу, не подлежит ответственности по ст. 176 УК РФ. [5, с. 257-258] Потер-певшим от преступления, предусмотренного ст. 138 УК РФ, может быть только физиче-ское лицо. Нарушение тайны переписки меж-ду юридическими лицами преступлением не является. [11, с. 51]

Согласие потерпевшего разграничивает ряд преступлений. Так, незаконное преры-вание беременности с согласия женщины следует квалифицировать по ст. 123 УК РФ, а против ее воли – по ст. 111 УК РФ; добровольное половое сношение или иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим 16 лет, следует квалифицировать по ст. 134 УК РФ, а против его воли – по ст. 131, 132 УК РФ [15, с. 114]; введение инъекции не принадлежащего лицу наркоти-ческого средства лицу с его согласия – как сбыт наркотических средств (ст. 228.1 УК РФ), а против его воли, повлекшее заболе-вание наркоманией, – как тяжкий вред здо-ровью (ст. 111 УК РФ). Это объясняется тем, что объектом преступления, предусмо-тренного ст. 230 УК РФ, выступает здоро-вье населения, а потерпевшим – только лицо, не употреблявшее до этого наркотические

средства. Таким образом, потерпевший как признак объекта преступления влияет на ква-лификацию не только при непосредственном воздействии на него, но и при опосредован-ном лишении его возможности реализовывать свои интересы, и его необходимо отличать от предмета преступления. [25, с. 30] В теории обоснованно разграничивают преступления против несовершеннолетнего и преступ-ления, где несовершеннолетний выступает потерпевшим (возраст указан как квалифи-цирующий признак). В любом преступлении против несовершеннолетнего он является по-терпевшим, но не всякое преступление, где потерпевший несовершеннолетний, является преступлением против него. [18, с. 69-70]

В то же время трудно согласиться с пред-ложением сформулировать определение по-нятия «потерпевший» в УК РФ. [20, с. 13] Во-первых, российское право представляет систему, где одни и те же понятия должны иметь одинаковое значение в его различных отраслях, если это не оговорено в законе. Уголовно-процессуальные отношения воз-никают и развиваются в связи и по поводу уголовно-правовых, реализующихся через уголовно-процессуальные отношения, а уго-ловно-правовые понятия «преступление» и «наказание» без процессуального механизма их действия сведутся к абстракциям. Такие единые для уголовного права и процесса ка-тегории, как «освобождение от уголовной от-ветственности и наказания», «потерпевший» и т.д., должны иметь одно содержание. Одним из принципов толкования закона является использование одних и тех же терминов в различных отраслях права. Во-вторых, су-ществуют и иные понятия уголовного права, используемые в УПК РФ, например «состав преступления», определений которых в УК РФ нет.

Хотя понятие потерпевшего сформули-ровано в УПК РФ, оно принадлежит мате-риальному праву, поскольку вытекает из представления о вреде, причиненном кому-либо преступлением. Понятие потерпевшего в процессуальном законодательстве следует понимать в том же смысле, что и в материаль-ном праве: так, согласно ст. 53 УПК РСФСР потерпевшим признавалось лицо, которому


- 66 - № 3 (32) • 2018

преступлением причинен моральный, физи-ческий или имущественный вред. О призна-нии гражданина потерпевшим лицо, произво-дящее дознание, следователь и судья выносят постановление, а суд – определение. Из этого определения П.С. Дагель обоснован-но сделал вывод: «Его первое предложение дает именно материально-правовое понятие потерпевшего, а второе предложение опре-деляет, при каких условиях потерпевший становится участником уголовного процесса, приобретает процессуальные права и обязан-ности». Уголовно-правовое и уголовно-про-цессуальное понятия потерпевшего, будучи в принципе едиными, в то же время могут и не совпадать. Во-первых, лицо, которому при-чинен вред, могут не признать потерпевшим (факт преступления остался неизвестным), и оно может не стать участником уголовного процесса. Во-вторых, потерпевшим в уголов-ном процессе может быть признано лицо, ко-торому вред причинен не преступлением, а деянием невменяемого. Уголовно-правовое значение потерпевшего заключается в том, что его признаки устанавливают пределы уго-ловной ответственности и влияют на ее диф-ференциацию и индивидуализацию. [6, с. 17-18] В уголовном процессе потерпевший – это лицо, имеющее право на возмещение вреда, причиненного преступлением, и обязанное содействовать правосудию. [7, с. 11]

В уголовном праве понятие «потерпев-ший» характеризуется следующими при-знаками: 1) принадлежность субъекта к ох-раняемым отношениям, обеспечивающим возможность пользоваться благами; 2) не-посредственное причинение фактического вреда или реальная возможность его причи-нения; 3) запрещенность причинения вреда той правовой нормой, за нарушение запрета или велений которой виновный привлекает-ся к ответственности, что позволяет устано-вить наличие необходимой причинной свя-зи. [20, с. 20] С.В. Анощенкова считает, что признаки потерпевшего должны отражать его: 1) физическую природу; 2) сущностный (социально-правовой) признак; 3) характер причиняемого вреда; 4) юридический факт, порождающий его появление; 5) отношение к причиненному вреду. [1, с. 10]

Таким образом, потерпевший в уголов-ном праве характеризуется следующими при-знаками: 1) является субъектом отношений, обеспечивающих реализацию своих интере-сов; 2) вред причинен преступлением (раз-граничивает уголовно-правовое, уголовно-процессуальное понятия потерпевшего); 3) характер причиненного вреда; 4) непосредст-венность причинения вреда, который должен охватываться диспозицией нормы Особенной части УК РФ; 5) отношение к причиненному вреду. Эти признаки влияют на квалифика-цию деяний и формы реализации уголовной ответственности.

Соприкосновение уголовно-правового и уголовно-процессуального понятий потер-певшего происходит по таким признакам, как основание появления потерпевшего и непо-средственность причинения вреда. Рассмо-трим эти признаки.

Юридическим фактом возникновения понятия «потерпевший» является соверше-ние преступления. А.А. Лакеев полагает, что потерпевшим является лицо, которому причинен вред и действиями невменяемого [14, с. 92], отождествляя уголовно-правовое и уголовно-процессуальное понятия потер-певшего. Действительно, согласно постанов-лению Пленума Верховного Суда РФ от 29 июня 2010 г. N№17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие по-терпевшего в уголовном судопроизводстве» вред потерпевшему может быть причинен как преступлением, так и запрещенным уго-ловным законом деянием, совершенным ли-цом в состоянии невменяемости, когда лицо, которому причинен вред, имеет право на его возмещение. Вред лицу может быть причи-нен действиями невменяемого, стихийным бедствием, вследствие невиновного причи-нения вреда и т.д. Но в уголовном праве он не является потерпевшим. Это обусловле-но тем, что факт совершения преступления строго юридически может быть установлен исключительно вступившим в законную силу приговором суда, а до этого человек, кото-рому причинен вред, должен обладать опре-деленным статусом. [13, с. 336] Действия не-вменяемого хотя и общественно опасны, но непреступны. Определение природы, объема


- 67 -

прав и обязанностей потерпевшего устанав-ливаются нормами соответствующей отрасли права [10, с. 37-45] и отлично от обыденного представления о нем (пострадавшем).

Вред, причиненный потерпевшему, дол-жен охватываться диспозицией нормы, т.е. быть непосредственно причинен носителю интереса, охраняемого ею. [22, с. 1-3] Этот вред позволяет отграничить уголовно-право-вое понятие потерпевшего от уголовно-про-цессуального и бытового понимания и уста-новить необходимую причинную связь между деянием и последствиями. Так, Верховный Суд РФ признал правомерным освобожде-ние от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76 УК РФ) – женой убитого при превышении преде-лов необходимой обороны (ч. 1 ст. 114 УК РФ) (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2001. N№3. С. 17-18). В данном случае речь идет о потерпевшем в уголовно-процессуальном аспекте, поскольку вред жене убитого был причинен опосредованно. К близким родст-венникам потерпевшего согласно ч. 8 ст. 42 УПК РФ переходят только права. Обосно-ванным представляется мнение о том, что родственников погибшего человека следует именовать правопреемниками потерпевшего, а потерпевшим является лицо, которому вред причинен непосредственно. [4, с. 197-98]

В теории полагают, что потерпевшими в уголовно-правовом смысле следует считать родственников умершего, в отношении ко-торого распространяют заведомо ложные сведения, задевающие честь и достоинст-во живущих. [24, с. 97-98] Поскольку вред потерпевшему должен быть причинен непо-средственно, Н.И. Коржанский предложил в диспозиции нормы о клевете указать на распространение заведомо ложных пороча-щих сведений, позорящих не только опреде-ленное лицо, а также его родных и близких. [8, с. 45] Другие авторы считают, что в УК РФ следует установить наказание за клевету, диффамацию или оскорбление в отношении умершего. [3, с. 96; 12, с. 79; 16, с. 16]

От формулировки диспозиции нормы за-висит квалификация преступлений по сово-купности или поглощении составов при при-менении насилия к двум и более лицам. Так,

ч. 1 ст. 117 УК РСФСР предусматривала наказание за половое сношение с примене-нием насилия, угрозы или с использованием беспомощного состояния потерпевшей. Поэ-тому применение насилия к иным лицам сле-довало квалифицировать по совокупности преступлений. В ч. 1 ст. 131 УК РФ пред-усмотрена ответственность за половое сно-шение с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или другим лицам. По мнению Т.В. Кондрашовой, наси-лие, применяемое к третьим лицам, как с це-лью сломить сопротивление женщины, так и с целью устранения очевидцев и лиц, препятст-вующих изнасилованию, следует квалифици-ровать дополнительно как причинение вреда здоровью, побои и истязания, так как эти лица не являются потерпевшими от изнасилова-ния. [19, с. 362] Это положение закреплено в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 декабря 2014 г. N№ 16 «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой сво-боды личности», согласно которому если при изнасиловании или совершении насильствен-ных действий сексуального характера в целях преодоления сопротивления потерпевшего применялось насилие или выражалась угроза его применения в отношении других лиц (на-пример, родственника потерпевшей), такие действия требуют дополнительной квалифи-кации по иным статьям Особенной части УК РФ. Однако более обоснованна позиция, что насилие, применяемое при изнасиловании к другим лицам с целью подавления воли потер-певшей, полностью охватывается ст. 131 УК РФ [17, с. 73], а его применение для устра-нения очевидцев, защитников потерпевшей следует дополнительно квалифицировать по статьям, предусматривающим наказание за причинение вреда здоровью.

Указание на вред, причиненный потер-певшему, как последствие преступления, га-рантирует от необоснованно широкого при-менения норм уголовного права. Так, при нарушении специальных правил, повлекшем причинение вреда здоровью человека, что впоследствии из-за особенностей его орга-низма приводит к смерти, виновному следу-ет вменять лишь ту часть статьи (например,


- 68 - № 3 (32) • 2018

ст. 264 УК РФ), которая предусматривает на-казание за вред, причиненный потерпевшему непосредственно при нарушении правил.

Признак непосредственности причине-ния вреда должен учитываться для установ-ления потерпевшего при мошенничестве, когда виновный, используя документы других лиц, приобретает с рассрочкой оплаты на их имя телефон либо получает кредит, уверяя владельцев документов, что он оплатит по-купку или вернет кредит банку, но своих об-ещаний не выполняет. Возникает вопрос: кто является потерпевшим: продавец телефона, банк или владелец документов, на чье имя был приобретен в рассрочку телефон или получен кредит? В теории обоснованно по-лагают, что потерпевшим является банк или продавец, так как непосредственно ущерб был причинен им, несмотря на то, что они, имея возможность взыскать задолженность по кредитному договору, тогда ущерб будет причинен владельцу документов, могут её и не получить. [21, с. 71; 26, с. 58]

Таким образом, уголовно-правовое и уголовно-процессуальное понятия потерпев-шего, являясь едиными, в то же время могут и не совпадать. Во-первых, лицо, которому причинен вред, могут не признать потерпев-шим (факт преступления остался неизвест-

ным), и оно может не стать участником уго-ловного процесса. Во-вторых, потерпевшим в уголовном процессе может быть признано лицо, которому вред причинен не преступле-нием, а деянием невменяемого.

Уголовно-правовое значение потерпев-шего заключается в том, что его признаки устанавливают пределы уголовной ответст-венности, влияют на ее дифференциацию и индивидуализацию. В уголовном процессе потерпевший – это лицо, имеющее право на возмещение вреда, причиненного преступле-нием, и обязанное содействовать правосу-дию.

Для признания лица потерпевшим в уго-ловном праве необходимо, чтобы вред, при-чиняемый потерпевшему, охватывался дис-позицией статьи Особенной части УК РФ. В противном случае расширяется круг лиц, которых можно признать потерпевшими: очевидцев, присутствовавших на месте пре-ступления, которым преступлением причи-нен моральный вред, а также родственников и близких лиц. Близких родственников при-знают потерпевшими в уголовно-процессу-альном смысле для предоставления им права на возмещение причиненного преступлением ущерба. Более обоснованно именовать их правопреемниками потерпевшего.


1. Анощенкова, С.В. Уголовно-правовое учение о потерпевшем / С.В. Анощенкова. – М., 2006.

2. Бикмурзин, М.П. Предмет преступления: теоретико-правовой анализ / М.П. Бикмурзин. – М., 2006.

3. Блинникова, Д.В. Некоторые актуальные вопросы уголовной ответственности за пре-ступления против чести и достоинства / Д.В. Блинникова // Библиотека уголовного права и криминологии. – 2017. – N№5.

4. Божьев, В. Процессуальный статус гражданина, потерпевшего от преступления по зако-нодательству России и Казахстана / В. Божьев, А. Коомбаев // Уголовное право. – 2006. – N№5.

5. Волженкин, Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности (экономические преступления) / Б.В. Болженкин. – СПб., 2002.

6. Дагель, П.С. Потерпевший в советском уголовном праве / П.С. Дагель // В кн.: Потер-певший от преступления. – Владивосток, 1974.

7. Кокорев, Л.Д. Потерпевший от преступления в советском уголовном процессе / Л.Д. Кокорев. – Воронеж, 1964.


- 69 -

8. Коржанский, Н.И. О недостатках уголовно-правовой охраны чести и достоинства лично-сти / Н.И. Коржанский // Труды ВСШ МВД СССР. Вып.3. – Волгоград, 1970.

9. Коржанский, Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны / Н.И. Коржанский. – М., 1980.

10. Красиков, А.Н. Сущность и значение согласия потерпевшего в советском уголовном пра-ве / А.Н. Красиков. – Саратов, 1976.

11. Красиков, А.Н. Уголовно-правовая охрана политических, гражданских и иных конститу-ционных прав человека и гражданина в России / А.Н. Красиков. – Саратов, 2000.

12. Крылова, Н.Е. Уголовное право и биоэтика: проблемы, дискуссии, поиск решений / Н.Е. Крылова. – М., 2006.

13. Курс уголовного процесса / под ред. А.В. Головко. – М.: Статус, 2017.14. Лакеев, А.А. Виды субъектов уголовного права / А.А. Лакеев. – Рязань, 2003.15. Орешкина, Т.Ю. Уголовно-правовое значение согласия потерпевшего / Т.Ю. Орешкина

// Уголовное право: стратегия развития : материалы второй научно-практической конференции (25-27 января 2005 г.). – М., 2005.

16. Поезжалов, В.Б. Уголовно-правовая защита чести и достоинства личности : автореф. дисс. … канд. юрид. наук / В.Б. Поезжалов. – Рязань, 2003.

17. Попов, А. О новеллах в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной пра-ктике по делам о преступлениях против половой свободы и половой неприкосновенности лич-ности» / А. Попов // Уголовное право. – 2016. – N№2.

18. Пудовочкин, Ю.Е. Ответственность за преступления против несовершеннолетних по рос-сийскому уголовному праву / Ю.Е. Пудовочкин. – СПб., 2002.

19. Российское уголовное право : курс лекций. Т.3. Преступления против личности / под ред. А.И. Коробеева. – Владивосток, 2000.

20. Сидоренко, Э.Л. Отрицательное поведение и уголовный закон / Э.Л. Сидоренко. – СПб., 2003.

21. Смолин, С.В. Актуальные вопросы квалификации мошенничества в кредитной сфере / С.В. Смолин // Уголовное право. – 2014. – N№6.

22. Таубер, Л.Я. Понятие потерпевшего в уголовном праве / Л.Я. Таубер // Журнал Мини-стерства юстиции. – СПб., 1907. – N№5.

23. Тяжкова, И.М. Неосторожные преступления с использованием источников повышенной опасности / И.М. Тяжкова. – СПб., 2002.

24. Уголовное право России. Особенная часть : учебник / отв. ред. Б.В. Здравомыслов. – М., 1996.

25. Фролов, Е.А. Объект уголовно-правовой охраны и его роль в организации борьбы с посягательствами на социалистическую собственность : автореф. … дисс. докт. юрид. наук / Е.А. Фролов. – Свердловск, 1971.

26. Хилюта, В. Кому причиняется ущерб в результате хищения / В. Хилюта // Законность. – 2014. – N№5.


№ 3 (32) • 2018- 70 -

А Л Г О Р И Т М Ы В Ы С Ш Е Й Ш К О Л Ы

УДК 372.881.111.1

К ВОПРОСУ ОБ ОРГАНИЗАЦИИ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ ОБУЧАЮЩИХСЯ В УСЛОВИЯХ

ПРОФЕССИОНАЛЬНО ОРИЕНТИРОВАННОГО ОБУЧЕНИЯ ИНОСТРАННОМУ ЯЗЫКУ В ВУЗАХ МВД РОССИИ

TO THE ISSUE OF ORGANIZING TRAINEES’ INDEPENDENT WORK IN THE FRAME OF PROFESSION-ORIENTED TEACHING FOREIGN LANGUAGE AT HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS OF THE

MINISTRY OF INTERNAL AFFAIRS OF THE RUSSIAN FEDERATION

Наталья Александровна ЕРМЯКИНА,доцент кафедры иностранных и русского языков Сибирского юридического института МВД России (г. Красноярск), кандидат филологических наук, доцент,

[email protected]

В статье рассматриваются вопросы организации самостоятельной работы обучающихся в условиях профессионально ориентированного обучения иностранному языку в образовательных организациях МВД России, а также способы повышения ее эффективности. Являясь неотъемлемым компонентом образовательного процесса, самостоятельная работа не только позволяет совершенствовать иноязыч-ную компетенцию, но и готовит обучающихся к умению ставить и решать профессиональные задачи средствами иностранного языка. Автором представлен опыт организации самостоятельной работы обучающихся на кафедре иностранных и русского языков Сибирского юридического института МВД России.

The article considers the issues of organizing trainees’ independent work in the context of profession-oriented teaching foreign language at higher educational institutions of the Ministry of Internal Affairs of Russia as well as ways of improving its effectiveness. Being an integral component of the educational process, trainee’s independent work not only contributes to improving their linguistic competence but also enables them to assign and solve professional tasks by means of a foreign language. The experience of organizing trainee’s independent work at the Department of Foreign and Russian Languages of the Siberian Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia is presented by the author of the article.

Ключевые слова: самостоятельная работа обучающихся, профессионально ориентированное обучение, образовательные организации МВД России, иностранный язык.

Keywords: trainees’ independent work, profession-oriented teaching, educational organizations of the Ministry of Internal Affairs of Russia, foreign language.

Алгоритмы высшей школы

- 71 -

Вопросы организации самостоятель-ной работы обучающихся уже давно

находятся в центре внимания как зарубеж-ных, так и отечественных исследователей. Изучению различных аспектов организации самостоятельной работы посвящены ряд работ С.И. Архангельского, Б.П. Есипова, И.А. Зимней, П.И. Пидкасистого, И.Я. Лер-нера, Н.Д. Гальсковой, И.А. Гиниатуллина, Т.Е. Землинской и др.

Как вид деятельности, стимулирующий активность, творческий подход, познаватель-ный интерес с целью поиска необходимой информации, приобретения знаний, исполь-зования этих знаний для решения учебных, научных и профессиональных задач, само-стоятельная работа представляет собой не-отъемлемый компонент образовательного процесса. Вместе с тем организация эффек-тивной самостоятельной работы является одним из наиболее слабых мест в практике вузовского образования. При разработке проблемы повышения эффективности учеб-ной деятельности поиск путей активизации самостоятельной работы обучающихся явля-ется, на наш взгляд, наиболее актуальным и перспективным.

В процессе профессионально-языкового становления личности будущего специали-ста целью самостоятельной работы по ино-странному языку является формирование у обучающихся умений и навыков работы с иноязычными источниками информации (профессионально ориентированной лите-ратурой, информационными ресурсами), что включает чтение, перевод, поиск и извле-чение профессионально значимой инфор-мации, ее личностную оценку и дальнейшее использование в возможных ситуациях пред-стоящего профессионального общения, а также формирование устных и письменных речевых умений по общеобразовательным и профессионально ориентированным темам. Таким образом, в условиях профессионально ориентированного обучения иностранному языку самостоятельная работа обучающихся приобретает особую роль, так как не только позволяет совершенствовать языковую ком-петенцию, но и готовит к умению ставить и решать профессиональные задачи средства-ми иностранного языка.

Формы и виды самостоятельной работы определяются содержанием учебной дисци-плины. Место, время проведения самостоя-тельной работы, формы контроля самосто-ятельной работы могут быть разными. Это может быть:

- самостоятельная работа на аудиторных занятиях, которая включает перевод со сло-варем, составление планов, просмотр фраг-мента учебного фильма, прослушивание аудиозаписи, составление ситуаций с исполь-зованием лексических единиц, подготовка диалогов по ситуации и т.д.;

- самостоятельная работа под контролем преподавателя в форме тестов, выполнение письменных заданий, реферирование текс-тов и т.д.;

- внеаудиторная самостоятельная рабо-та, выполняемая обучающимися по заданию преподавателя, но без его непосредственно-го участия.

Внеаудиторная самостоятельная рабо-та обучающихся по иностранному языку в неязыковых вузах является одной из обяза-тельных форм учебных занятий. Являясь про-должением правильно организованной учеб-ной деятельности на занятии, она позволяет сделать процесс формирования иноязычной коммуникативной компетенции обучающихся непрерывным и развить у них потребность в постоянном самообразовании.

Виды заданий для внеаудиторной само-стоятельной работы могут включать: чтение дополнительных текстов, аналитическую обработку текста (реферирование и анно-тирование текстов правовой тематики на иностранном языке), работу со словарями и справочниками, использование аудио- и ви-деозаписей, компьютерных программ, сети Интернет и др., ответы на контрольные во-просы, подготовку сообщений, докладов. Их содержание и характер могут иметь вариант-ный и дифференцированный характер, учи-тывать специфику специальности, изучаемой дисциплины, индивидуальные особенности обучающихся.

В данной работе представлен опыт кафе-дры иностранных и русского языков Сибир-ского юридического института МВД России по организации самостоятельной работы


- 72 - № 3 (32) • 2018

обучающихся при изучении иностранного языка.

Помимо внеаудиторного чтения, которое является обязательным компонентом учебно-го плана, рабочими учебными программами дисциплин «Иностранный язык», «Иностран-ный язык (углубленное изучение)» и «Ино-странный язык в сфере юриспруденции» предусмотрены следующие виды внеаудитор-ной самостоятельной работы обучающихся:

- выполнение заданий и упражнений по грамматике и лексике;

- выполнение заданий поисково-иссле-довательского характера (проектов) по про-фессионально ориентированной тематике с использованием интернет-ресурсов;

- реферирование и аннотирование текс-тов правовой тематики на иностранном язы-ке и др.

Перечисленные формы занятий могут дополняться внеаудиторной работой раз-ных видов, характер которой определяется интересами обучающихся (встречи с носи-телями языка, просмотры художественных и видеофильмов, участие в научно-практиче-ских конференциях и т.д.). [3]

Важнейшим условием эффективности са-мостоятельной работы обучающихся является разработка комплекса методического обес-печения самостоятельной работы. Для этой цели на кафедре подготовлены методические указания для обучающихся по освоению дис-циплины [7], составленные таким образом, чтобы компенсировать отсутствие контакта с преподавателем и, следовательно, взять на себя основную его функцию – управление самостоятельной деятельностью обучающих-ся при изучении дисциплины. Методические указания представляют собой систему трени-ровочных упражнений по лексике, предтек-стовых и послетекстовых упражнений для работы с аутентичными текстами, заданий коммуникативного характера, направленных на развитие и совершенствование навыков коммуникации на английском языке в рамках профессионально ориентированных тем.

Дидактическое обеспечение внеаудитор-ного чтения по иностранному языку представ-лено сборниками «English Reader for Students of Law» и «English Reader for Students of Law.

Police Operations and Investigations», вклю-чающими специально отобранные профес-сионально ориентированные аутентичные тексты в рамках тематики, предусмотренной рабочими учебными программами препода-ваемых дисциплин, а также систему заданий, которые могут быть использованы на разных этапах работы с текстом. [1; 2].

В условиях неязыковой образовательной организации тексты для внеаудиторного чте-ния должны соответствовать целям и задачам профессионально ориентированного курса иностранного языка, обеспечивать интегри-рованное обучение всем видам речевой дея-тельности, содержать профессионально зна-чимую для обучающихся информацию.

Согласно рабочим учебным программам дисциплины «Иностранный язык» и «Ино-странный язык в сфере юриспруденции» в логическом и методическом отношении вза-имосвязаны с другими преподаваемыми в Сибирском юридическом институте МВД России дисциплинами, поскольку пользуются понятийно-терминологическим аппаратом и содержательной базой таких курсов, как «Те-ория государства и права», «Конституцион-ное право», «Уголовное право», «Уголовный процесс», «Правоохранительные органы», «Оперативно-розыскная деятельность», «Кри-миналистика». [4; 5; 6] Междисциплинарные связи реализуются через использование ино-странного языка как средства получения про-фессиональной информации из иноязычных источников, а также через использование научных и практических профессиональных знаний в качестве ситуативной основы для моделирования организации профессиональ-ного общения на занятиях. [3]

Работа по внеаудиторному чтению при-учает курсантов и слушателей к самостоятель-ной работе с литературой на иностранном языке, развивает и совершенствует их рече-вые умения, расширяет активный словарный запас обучающихся, способствует выявлению и развитию их индивидуальных творческих способностей, расширяет кругозор, способ-ствующий глубоким познаниям.

Роль преподавателя в организации само-стоятельной работы определяется конкрет-ными задачами, которые решаются курсан-


- 73 -

тами (слушателями) в зависимости от этапа обучения и уровня их подготовки. Задача преподавателя заключается в управлении са-мостоятельной деятельностью обучающихся, что предусматривает определение объема и содержания самостоятельной работы, обес-печение ее рациональной организации и формирование у обучающихся умений само-стоятельно получать и обрабатывать инфор-мацию, творчески решать задачи, формули-ровать собственное мнение по определенным вопросам и самостоятельно выполнять зада-ния. Преподаватель также осуществляет сис-тематический контроль качества выполнения учебных заданий, анализирует итоги самосто-ятельной работы обучающихся.

Как показывает опыт, наиболее распро-страненными трудностями, возникающими при организации самостоятельной работы, являются:

1) неготовность значительной части об-учающихся к самостоятельному выполнению работы;

2) нерегулярность самостоятельной под-готовки;

3) отсутствие у обучающихся мотивации к самостоятельной учебной деятельности.

Преодолению обозначенных проблем бу-дет, на наш взгляд, способствовать создание определенных педагогических условий. Во-первых, задания для самостоятельной работы должны соответствовать уровню учебных воз-можностей обучающихся и носить личност-но-ориентированный характер. Во-вторых, самостоятельная работа должна проводиться на плановой и постоянной основе и являться логическим продолжением аудиторных заня-тий. Другим важным условием эффективной самостоятельной работы является осознание обучающимися ее важной роли в образова-тельном процессе, наличие у них познава-тельного интереса к осуществлению самосто-ятельной работы. Создание эмоционально благоприятной атмосферы и положительной мотивации к реализации самостоятельной деятельности также имеет существенное зна-чение. Кроме того, самостоятельная работа должна включать регулярный контроль и, в случае необходимости, корректировку дея-тельности обучающихся.

Созданию необходимых условий, спо-собствующих активизации самостоятельной работы и повышению ее эффективности, призваны помочь разработанные на кафе-дре иностранных и русского языков СибЮИ МВД России задания для аудиторной и вне-аудиторной самостоятельной работы обуча-ющихся по каждой из тем, предусмотрен-ных тематическими планами преподаваемых дисциплин. Задания включают выполнение языковых (лексических, грамматических), условно-речевых и речевых упражнений, под-готовку монологического или диалогического высказывания на заданную тему, написание эссе, составление глоссария, реферирование и аннотирование текстов правовой темати-ки на английском языке, работу с аудио- и видеосюжетами, выполнение заданий про-блемно-поискового характера, в том числе с использованием информационно-телеком-муникационной сети Интернет, проведение дискуссий, «круглых столов», ролевых игр, разработку проектов, подготовку и защиту презентаций и др. Значительная часть разра-ботанных заданий предусматривает исполь-зование активных и интерактивных методов и приемов, предполагающих взаимодействие обучающихся не только с преподавателем, но и друг с другом в ходе выполнения задания.

Приведем примеры некоторых заданий для самостоятельной работы, в том числе с использованием интерактивных методов и приемов.

1. Search the Internet to find out how to become a Police Officer in the USA (Great Britain). Fill in the table below comparing the requirements for becoming a police officer in Russia and in the USA. You can use information from the following sites:

http://www.nypdcadets.com.ht tp ://www.exc i te .com/educat ion/

criminal-justice/crime-scene/careers/how-to-become-a-police-officer.

ht tp://s tudy.com/requ i rements_to_become_a_police_officer.html.

http://discoverpolicing.org/what_does_take/?fa=requirements.

https://www.prospects.ac.uk/job-profiles/police-officer.


- 74 - № 3 (32) • 2018

2. Do you know, which Drug ...– is the second most trafficked illegal drug in

the world?– creates the greatest psychological

dependence of any drug?– is sometimes mixed with substances such as

rat poison, caffeine, dog deworming substances, etc.?

– can contain a wide mixture of other substances – LSD, cocaine, heroin, amphetamine and methamphetamine?

– is 100 times more potent than hallucinogenic mushrooms?

– is the most commonly used illegal drug?– is so named because of the sound it makes

when heated?To answer these questions get the

information from the site: http://www.drugfreeworld.org/drugfacts.html.

3. Role play: Police InvestigationOne student is a suspected murderer and

the other a police officer. The suspect is being investigated by the officer and must lie so they don’t get caught.

Police officer: Where were you yesterday at 7.00 pm?

Suspect: ………Police officer: But we have you CCTV.

Suspect: …..Police officer: The victim’s phone had your

number in it. How did he know you?Suspect: ….Police officer: When did you see him last?Suspect: ….Police officer: Did you have an argument?Suspect: ….Police officer: Did you kill him?Suspect: ….Police officer: Why did you have his blood

on your shoe? Suspect: ….Police officer: Two witnesses saw you

running from the scene. Why?Suspect: ….Police officer: Why did you have the murder

weapon?Suspect: ….Четкая профессиональная направлен-

ность тематики предлагаемых заданий вызы-вает неизменный познавательный интерес и обеспечивает обучающимся осознание себя в качестве субъекта осуществляемой самостоя-тельной деятельности, что ведет к росту мо-тивации и повышению эффективности учеб-ной деятельности курсантов и слушателей образовательных организаций МВД России в условиях профессионально ориентированно-го обучения иностранному языку. Системное использование различных форм и методов самостоятельной работы не только способст-вует непрерывному совершенствованию ино-язычной коммуникативной компетенции об-учающихся, но и готовит их к умению ставить и решать профессиональные задачи средст-вами иностранного языка.

Requirements for Becoming a Police Officer

Russia USA

General requirements

Education requirements

Health Requirements

Physical fitness requirements

Disqualifiers


1. English Reader for Students of Law : сборник текстов для внеаудиторного чтения (англий-ский язык) / сост. Т.В. Куприянчик, Н.А. Ермякина, М.А. Арская. – Красноярск: СибЮИ ФСКН России, 2015. – 96 с.

2. English Reader for Students of Law. Police Operations and Investigations : сборник тек-стов для внеаудиторного чтения (английский язык) / сост. Т.В. Куприянчик, Н.А. Ермякина, М.А. Арская. – Красноярск : СибЮИ МВД России, 2017. – 136 с.


- 75 -

3. Ермякина, Н.А. Обучение чтению профессионально-ориентированных текстов при ор-ганизации самостоятельной работы по иностранному языку : отчет о НИР (заключ.) / Н.А. Ер-мякина, Т.В. Куприянчик, М.А. Арская. – Красноярск: СибЮИ ФСКН России, 2013. – 126 с. – N№ ГР 01201351062. – Инв. N№ 02201451471.

4. Иностранный язык : рабочая учебная программа дисциплины по специальности 40.05.02 Правоохранительная деятельность, специализация N№ 1 «Оперативно-розыскная деятельность», узкая специализация «Деятельность подразделений по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ органов внутренних дел» / Т.В. Куприянчик, М.А. Арская, А.А. Арский. – Красноярск: СибЮИ МВД России, 2017. – 35 с. – URL: https://mvd.ru/upload/site1528/document_file/Metodika/PD/InYaz.pdf.

5. Иностранный язык : рабочая учебная программа дисциплины по специальности 40.05.01 Правовое обеспечение национальной безопасности, специализация N№ 1 «Уголовно-правовая», узкая специализация «Предварительное следствие в органах внутренних дел» / Т.В. Куприян-чик, М.А. Арская, А.А. Арский. – Красноярск: СибЮИ МВД России, 2017. – 33 с. – URL: https://mvd.ru/upload/site1528/document_file/Metodika/NB/InYaz.pdf.

6. Иностранный язык в сфере юриспруденции : рабочая учебная программа дисциплины по направлению подготовки 40.03.01 Юриспруденция, профиль подготовки «Уголовно-право-вой» (деятельность антинаркотических подразделений компетентных органов иностранных госу-дарств) / Т.В. Куприянчик, М.А. Арская, Н.А. Ермякина. – Красноярск: СибЮИ МВД России, 2017. – 21 с. – URL: https://mvd.ru/upload/site1528/document_file/Metodika/IN/InYazSU.pdf.

7. Иностранный язык : методические указания по освоению дисциплины по специально-сти 40.05.02 Правоохранительная деятельность, специализация N№ 1 «Оперативно-розыск-ная деятельность», узкая специализация «Деятельность подразделений по контролю за оборо-том наркотических средств и психотропных веществ органов внутренних дел» / О.А. Килина, А.Ю. Рогозин. – Красноярск: СибЮИ МВД России, 2017. – 60 с.


- 76 - № 3 (32) • 2018

Интерес к исследованию организаци-онной культуры значительно возрос

в последнее время, что связано с проблемой повышения результативности профессио-нальной деятельности и организационной эффективности сотрудников различных ве-домств и профессий. В организационной культуре заложены профессиональные нор-мы и традиции, она отражает и регламенти-рует профессиональное поведение и взаимо-отношения сотрудников и является важным управленческим ресурсом руководителя, т.к. в ситуации отсутствия прямых предписаний как поступить в той или иной ситуации имен-но организационная культура определяет особенности поведения людей и их отноше-ние к профессиональной деятельности.

Особое внимание в современных усло-виях уделяется изучению организационной культуры в ведомственных образовательных учреждениях МВД России. Особенностью подобных вузов является то, что они являют-ся закрытыми образовательными организаци-ями, курсанты значительную часть времени находятся на территории вуза с ограничени-ем свободы выхода за его пределы. Поэто-му существенная часть профессионального и социального взаимодействия обучающихся происходит в пространстве образовательной организации – в организационной культуре вуза, вносящей существенный вклад в фор-мирование личности и профессиональной компетентности обучающихся. При этом осо-бенностью организационной культуры вуза

УДК 378Олег Владимирович ЕВТИХОВ,начальник кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Сибирского юридического института МВД России (г. Красноярск), кандидат психологических наук, доцент

[email protected]

ОРГАНИЗАЦИОННАЯ КУЛЬТУРА ВУЗА МВД РОССИИ

ORGANIZATIONAL CULTURE OF A HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTION OF THE MINISTRY OF INTERNAL AFFAIRS OF THE RUSSIAN FEDERATION

В статье рассматривается организационная культура как компонент образовательной среды вуза МВД России. Раскрывается общее представление об организационной культуре, содержание таких артефактов организационной культуры, как традиции и ритуалы, нормы и правила, применительно к ведомственным вузам МВД России. Представлены краткие результаты оценки курсантами и сотруд-никами типа организационной культуры вуза МВД России, проанализированы различия имеющихся и предпочтительных параметров организационной культуры в восприятии курсантов и сотрудников постоянного состава.

The article considers the organizational culture as a component of educational environment of a higher educational institution of the MIA of Russia. The notion of organizational culture, the content of such organizational culture artifacts as traditions and ceremonies, norms and rules of educational institutions of MIA of Russia as well as the results of cadets’ and stuff assessment of the type of organizational culture of a higher educational institution of the MIA of Russia and the difference between existing and preferred parameters in cadets’ and stuff organizational culture perception are presented in the article.

Ключевые слова: организационная культура, образовательная среда, курсант, образователь-ная организация.

Keywords: organizational culture, educational environment, cadet, educational institution.


- 77 -

является высокая сменяемость ее носителей – обучающихся. Каждый год выпускаются курсанты, окончившие образовательную про-грамму, и зачисляются на обучение граждан-ские лица. Это придает организационной культуре большую динамику и требует прило-жения постоянных усилий по реинтеграции первокурсников, обеспечению принятия ими существующих профессиональных правил и норм поведения.

В данной статье представлены краткие результаты исследования, направленного на изучение специфики организационной куль-туры вуза МВД России и выявление различий в субкультурах сотрудников постоянного и переменного составов.

Первоначально отметим ключевые по-нятия и наиболее значимые структурные элементы. Под термином «организационная культура вуза» далее понимается совокуп-ность коллективных базовых представлений, групповых норм и ценностей образователь-ного учреждения, определяющих особенно-сти поведения и взаимодействия ее сотруд-ников и обучающихся в различных видах деятельности, а также функционирующей в ней системы управления.

Организационная культура во многом отвечает на вопрос: «Как мы себя ведем?». Она регламентирует поведение в отношении коллег, руководителей, партнеров и особен-ности выполнения профессиональных задач. При этом организационная культура является важным компонентом образовательной сре-ды вуза МВД России, выступает носителем и транслятором профессиональных правил, норм, традиций и ценностей профессиональ-ной деятельности, выполняет нормативно-регулирующую, интеграционную, адаптив-ную и охранную функции. Соответственно, в процессе профессиональной подготовки курсантов необходимо учитывать особенно-сти организационной культуры образователь-ного учреждения и управляемо формировать организационную культуру вуза, способст-вующую формированию соответствующих компетенций и профессионально важных качеств курсантов, что требует ее детального изучения.

В структуре организационной культуры традиционно выделяются три базовых уров-ня: внешний (поверхностный), внутренний (подповерхностный) и глубинный.

Внешний (поверхностный) уровень – ви-димые артефакты организационной куль-туры. Это видимая часть организационной культуры, включающая в себя такие конкрет-ные наблюдаемые артефакты, как символика организации (профессиональной структуры, ведомства), форменная одежда, архитекту-ра зданий, планировка и оформление поме-щений, действия людей (традиции, ритуалы, церемонии, взаимоотношения и т.д.), осо-бенности структурирования времени и т.п. На этом уровне артефакты организационной культуры легко обнаружить, но их непросто интерпретировать без анализа содержания ее внутреннего и глубинного уровней.

Внутренний (подповерхностный) уровень – провозглашаемые в организации и при-нимаемые сотрудниками общие ценности, убеждения и нормы поведения. Все внешне наблюдаемые проявления организационной культуры являются отражением и проявле-нием общепринятых в организации норм, убеждений и ценностей. Процесс формиро-вания последних достаточно сложен, требу-ет времени и во многом связан с лидерскими позициями формальных и неформальных ли-деров, а также с основополагающими куль-турными представлениями.

Глубинный уровень – основополагающие культурные представления. К ним относятся традиционные, национальные, культурно-исторические и религиозные основы и пред-посылки организационной культуры, вклю-чающие в себя базовые основополагающие представления о характере окружающего мира, человеческой природы, человеческих взаимоотношений и другие проявления мен-талитета. Эти во многом неосознаваемые представления (часто принимаемые как ес-тественные, само собой разумеющиеся) ока-зывают существенное влияние на общий ха-рактер организационной культуры. Человек может не осознавать нормы и традиции наци-ональной культуры, в которой он живет, хотя и придерживается их. Но он сразу замечает их изменение, если оказывается в другой на-циональной культуре. [6]


- 78 - № 3 (32) • 2018

Организационная культура вуза МВД России состоит из множества взаимосвязан-ных компонентов, в том числе сложившихся в органах внутренних дел и образовательной организации традиций и ритуалов, норм и правил поведения, особенностей профессио-нального и управленческого взаимодействия сотрудников и обучающихся и др. Рассмо-трим наиболее значимые из этих компонен-тов. Наиболее заметным компонентом орга-низационной культуры является форменная одежда сотрудников органов внутренних дел. Ее ношение подчеркивает ведомственную принадлежность, соответственно, предпола-гает и приверженность профессиональным ценностям. При этом одевание форменной одежды курсантами не приводит к автома-тической актуализации профессиональных ценностей и требует дополнительных целена-правленных действий со стороны носителей профессиональной культуры (постоянного состава) по отношению к обучающимся, на-правленных на трансляцию профессиональ-ных ценностей и обеспечение принятия.

Еще одним значимым компонентом орга-низационной культуры являются поддержи-ваемые в организации традиции и ритуалы. В самом общем виде традиции – это духовный кодекс, передающийся из поколения в поко-ление, оберегаемый и поддерживаемый неу-коснительным соблюдением требований, из-ложенных в нем. Другими словами, традиция – это разновидность обычая, отличающаяся особой устойчивостью и повторяемостью из поколения в поколение. Каждому обществу присущи свои традиции, многие из которых представляют собой совокупность устойчи-вых идеалов, обычаев, норм и правил по-ведения, в которых запечатлен богатейший опыт борьбы и созидания. Как отмечает В. Акиндинов, в нашей стране традиции – это краткая летопись всех народов России. Это сплав духовной культуры с трудовым и бое-вым опытом. В качестве традиций выступают правила и нормы поведения, взгляды, обы-чаи и общественные установки. Все традиции буквально дышат историей. На протяжении веков одни из них крепли и развивались, другие постепенно теряли значение и отми-рали. [1]

В вузах МВД России соблюдаются многие воинские традиции которые являются частью национально-государственных традиций. Под ними понимаются исторически сложив-шиеся в правоохранительных органах устой-чивые специфические формы общественных отношений в виде установленного порядка, правил и норм поведения военнослужащих, сформированных ценностей и поддерживае-мых обычаев. Формируя порядок поведения и взаимодействия сотрудников, традиции вносят существенный вклад в подготовку спе-циалистов в вузах МВД России и оказывают значительное влияние на их морально-психо-логическое состояние. В организационной культуре вуза МВД России традиции выпол-няют следующие функции: нормообразую-щую – формируют стандарты последователь-ности действий, которых придерживаются сотрудники в процессе взаимодействия; ре-гулятивную – регулируют отношения и связи внутри вуза; сохранно-консервативную – со-храняют позитивный опыт вуза как организа-ции и препятствуют «бездумным» нововведе-ниям.

Особое внимание в ведомственных вузах уделяется ритуалам (принятие присяги, по-строения, прохождение торжественным мар-шем, торжественные поздравления/вручение наград, чествование ветеранов, почитание знамени и др.). Все это является компонен-тами организационной культуры и оказывает значительное влияние на формирование лич-ности обучающихся и их профессиональное становление. Под ритуалами подразумева-ются повторяющиеся действия и процедуры, имеющие символическое значение. Воинский ритуал – это исторически сложившаяся фор-ма поведения военнослужащих при соверше-нии торжественных и траурных церемоний, а также обрядов. К ним относятся празднова-ние государственных праздников, вручение наград, присвоение специальных званий, за-крепление личного оружия и другие. На по-лях сражений воинские ритуалы были испы-танным средством формирования и закалки боевого духа, укрепления братского единст-ва и нерушимой сплоченности бойцов и ко-мандиров. В них ярко воплощались героизм, мужество и отвага, проявленные защитника-ми Родины в боях против врагов России. [3]


- 79 -

Ритуалы закреплены в уставах, наставле-ниях, инструкциях, положениях. Заступление на дежурство, развод и смена караула, строе-вые смотры, парады, общие вечерние повер-ки, учения раскрывают взаимосвязь учебной и служебной деятельностей, курсантских буд-ней, воспитывают профессионально важные качества сотрудника полиции. Прикладной смысл ритуала в том, что он на сознатель-ном и бессознательном уровнях оказывает определенное эмоциональное воздействие на сотрудников, создавая у них ощущение единства, психологической готовности к вы-полнению приказов распоряжений.

Для того чтобы понять смысл любого ри-туала, необходимо обратиться к истории его возникновения. История позволяет понять, почему ритуал именно такой, что означает каждое составляющее его действие. Напри-мер, ритуал принятия присяги не только при-общает курсантов к организационно-профес-сиональной культуре МВД России, но задает отношение курсантов к правоохранительной деятельности в виде принятия соответствую-щих обязательств.

В вузах МВД России проводятся ритуалы, связанные с:

государственной символикой: вручение Знамени, вынос Знамени, относ Знамени и др.;

поступлением на службу в правоохранитель-ные органы: принятие присяги, посвящение в сотрудники органов внутренних дел и др.;

добросовестным исполнением служебных обязанностей: вручение государственных и ведомственных наград, нагрудных знаков, объявление поощрений и т.п.;

выполнением служебных обязанностей в местах постоянной дислокации: построения, строевые смотры, прохождение торжествен-ным маршем, вечерней поверки и др.;

выполнением служебных обязанностей вне места постоянной дислокации: проводы личного состава, командируемого для выпол-нения специальных заданий в других регио-нах, встреча личного состава после выполне-ния специальных заданий и т.п.;

отданием почестей: возложение венков, цветов к памятникам, мемориалам, обели-скам сотрудников, погибших при исполнении служебных обязанностей, и т.п.;

завершением службы: проводы сотрудни-ка в отставку, чествование ветеранов и др. [2]

Нормы и правила, с формальной точки зрения, – это закрепленные в профессио-нальной деятельности вуза (письменно или устно) стандарты поведения, которых при-держиваются ее сотрудники в процессе де-ятельности и взаимодействия. Нормы могут быть не прописаны, но выполняться, потому что «так принято».

В органах внутренних дел регламентиро-ваны этические правила поведения и взаимо-действия сотрудника полиции. До октября 2013 года они были закреплены в Кодексе профессиональной этики сотрудника ор-ганов внутренних дел Российской Федера-ции (приказ МВД РФ от 24 декабря 2008 г. N№ 1138). Данный кодекс отменен приказом МВД РФ от 31 октября 2013 г. N№883. Этим же приказом рекомендовано руководство-ваться Типовым кодексом этики и служеб-ного поведения государственных служащих Российской Федерации и муниципальных служащих (одобрен решением президиума Совета при Президенте Российской Феде-рации по противодействию коррупции от 23 декабря 2010 г.).

Указанный Типовой кодекс представляет собой свод общих принципов профессио-нальной служебной этики и основных правил служебного поведения, которыми должны руководствоваться государственные (муни-ципальные) служащие независимо от заме-щаемой ими должности. Он служит основой для формирования должной морали в сфере государственной и муниципальной службы, уважительного отношения к государственной и муниципальной службе в общественном сознании, а также выступает как институт общественного сознания и нравственности государственных (муниципальных) служащих, их самоконтроля.

Так, в соответствии с основными принци-пами данного кодекса сотрудники органов внутренних дел призваны:

– исполнять должностные обязанности добросовестно и на высоком профессиональ-ном уровне в целях обеспечения эффектив-ной работы государственных органов и орга-нов местного самоуправления;


- 80 - № 3 (32) • 2018

– соблюдать нормы служебной, профес-сиональной этики и правила делового пове-дения;

– проявлять корректность и вниматель-ность в обращении с гражданами и должност-ными лицами;

– проявлять терпимость и уважение к обычаям и традициям народов России и дру-гих государств, учитывать культурные и иные особенности различных этнических, социаль-ных групп и конфессий, способствовать меж-национальному и межконфессиональному согласию;

– не использовать служебное положение для оказания влияния на деятельность госу-дарственных органов, органов местного са-моуправления, организаций, должностных лиц, государственных (муниципальных) слу-жащих и граждан при решении вопросов лич-ного характера;

– воздерживаться от публичных выска-зываний, суждений и оценок в отношении деятельности государственного органа или органа местного самоуправления, его руко-водителя, если это не входит в должностные обязанности государственного (муниципаль-ного) служащего;

– соблюдать установленные в государст-венном органе или органе местного самоу-правления правила публичных выступлений и предоставления служебной информации; и другие. [5]

Предполагается, что профессиональ-но-служебная этика выполняет различные функции, в том числе способствует сплоче-нию сотрудников, формированию здорово-го психологического климата, обеспечению эффективности служебной деятельности, нравственному и эстетическому воспитанию. Также разработано множество различных специальных рекомендаций руководителям и сотрудникам, содержащих правила поведе-ния в различных сферах профессиональной деятельности.

Следует отметить значимую особенность организационной культуры вуза МВД России – это наличие как минимум двух глобальных субкультур: культуры сотрудников посто-янного состава (преподаватели, курсовые командиры, обеспечивающий персонал) и

культуры переменного состава – обучающи-еся. Эти субкультуры отличаются, что связа-но с различием ведущей профессиональной деятельности, социально-бытовых условий проживания, возрастных различий в интере-сах и много другого. При этом необходимо отметить и неоднородность самих указанных субкультур. Специфика профессиональной деятельности преподавательского и обеспе-чивающего персоналов вуза различна. Не тождественна организационная культура и в образовательных сферах курсантов и слу-шателей, обучающихся на факультетах про-фессиональной подготовки и повышения квалификации. Это вызывает необходимость исследования различий курсантской орга-низационной субкультуры и субкультуры со-трудников (работников) постоянного состава вуза.

Для изучения особенностей организа-ционной культуры в СибЮИ МВД России проводится мониторинг с использованием методики К. Камерона и Р. Куинна (вариант Т.О. Саламанидиной [4]). Методика использу-ется в адаптации опросника и описания типов организационной культуры применительно к специфике ведомственного вуза. В основу методики положена типология, описываю-щая иерархическую (бюрократическую), ры-ночную, клановую и адхократическую типы организационной культуры.

Клановая культура (тип А) характеризу-ется организацией деятельности на основе общности интересов, доброжелательности и дружественности. Подобные организа-ции похожи на «большие семьи». Лидеры или главы организаций воспринимаются как воспитатели и, возможно, даже как родите-ли. Организация держится вместе благодаря преданности и традициям. Высока обяза-тельность организации. Она делает акцент на долгосрочной выгоде совершенствования личности, придает значение высокой степе-ни сплоченности коллектива и моральному климату.

Адхократическая культура (тип В) харак-теризуется организацией деятельности на основе творчества и предприимчивости со-трудников. Лидеры считаются новаторами и людьми, готовыми созидать и рисковать.


- 81 -

Связующей сущностью организации является преданность инновациям и развитию. Под-черкивается необходимость деятельности на переднем рубеже. В долгосрочной перспек-тиве организация делает акцент на росте и обретении новых ресурсов. Организация по-ощряет личную инициативу и свободу.

Иерархическая (бюрократическая) куль-тура (тип С) характеризуется организацией деятельности на основе рациональности, формализованности и структурированности процедур. Организацию объединяют фор-мальные правила и официальная политика. Лидеры выступают основными организатора-ми и координаторами. Долгосрочные заботы организации состоят в обеспечении стабиль-ности и стабильных показателей деятельности.

Рыночная культура (тип D) характеризу-ется организацией деятельности, ориентиро-ванной на результат. Главной заботой руково-дителей и сотрудников является выполнение поставленной задачи. Лидеры – твердые и требовательные руководители. Организацию связывает акцент на стремлении добиваться поставленных целей, при этом результат важ-нее средств (исполнителей).

Респондентам предлагается оценить име-ющиеся и предпочитаемые параметры орга-низационной культуры.

По результатам исследования, проведен-ного в 2017 г., обобщенный тип организаци-онной культуры вуза определяется как «иерар-хический» с элементами «рыночной» (как и в более ранних исследованиях), для которых характерны высокий уровень формализации и структурированности жизни и деятельности сотрудников. Данная организационная куль-тура ориентирована на жесткое руководст-во, подчинение формальным и нормативным правилам и приказам. Преобладают верти-кальные служебные отношения, основанные на иерархии и субординации, что вполне со-ответствует специфике профессиональной деятельности силовых структур.1

При этом и курсанты, и сотрудники по-стоянного состава предпочли большую вы-раженность в организационной культуре элементов «кланового «типа» – формируемо-го на основе общности интересов, доброже-лательности и дружественности. Результаты восприятия имеющихся и предпочтительных параметров организационной культуры кур-сантами и сотрудниками постоянного состава вуза приведены на рисунках 1 и 2. При этом отмечаются различия в восприятии имеющих-ся и предпочтительных параметров организа-ционной культуры курсантами и сотрудника-ми постоянного состава. Различия касаются многих компонентов, но курсанты и сотруд-ники предпочли бы большую выраженность организационной культуры по следующим:

«организационная сплоченность» – орга-низация подобна большой семье, люди имеют много общего – за счет снижения компонента «организационная структурность» – организа-ция жестко структурирована и строго контр-олируется, действия людей определяются правилами, инструкциями, процедурами» (см. рис. 3);

«успех как слаженность» – в организации считается, что успех это в первую очередь слаженно работающий коллектив, увлечен-ность людей делом и забота о людях» – за счет снижения компонента «успех как надеж-ность» – надежность, неизменность и стабиль-ность» (см. рис. 4);

«организационная командность» – харак-теризуется поощрением командной работы, единодушием и участием в принятии реше-ний» – за счет снижения компонента «органи-зационная стабильность» – характеризуется гарантией занятости, требованиями подчи-нения, предсказуемостью и стабильностью в отношениях» (см. рис. 5).

Цифровые данные оценки некоторых параметров организационной культуры вуза МВД России курсантами и сотрудниками по-стоянного состава приведены в таблице.

1 Общая выборка исследования составила 224 сотрудника постоянного и переменного составов. В число сотруд-ников постоянного состава вошли преподаватели и сотрудники обеспечивающих подразделений, проработавшие в вузе более 1 года. Из числа переменного состава были опрошены курсанты, проживающие на территории института в течение года (перешедшие на 2 курс).


- 82 - № 3 (32) • 2018

Рис. 1. Результаты исследования организационной культуры в среде сотрудников переменного состава

Рис. 2. Результаты исследования ор-ганизационной культуры в среде со-

трудников постоянного состава

Рис. 3. Восприятие имеющихся и предпочтительных компонентов организа-ционной культуры по параметру «критерии успеха организации»

Рис. 4. Восприятие имеющихся и предпочтительных компонентов организа-ционной культуры по параметру «критерии успеха организации»


- 83 -

ТаблицаДАННЫЕ ОЦЕНКИ ПАРАМЕТРОВ ОРГАНИЗАЦИОННОЙ КУЛЬТУРЫ ВУЗА

МВД РОССИИ КУРСАНТАМИ И СОТРУДНИКАМИ ПОСТОЯННОГО СОСТАВА

ПАРАМЕТР КУЛЬТУРЫ ТипСотрудники Курсанты

наст предп наст предп

ОБЩИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ

Организация подобна большой семье. Люди выглядят как имеющие много общего

А 20,8 31,8 24,6 33,2

Организация жестко структурирована и строго контр-олируется. Действия людей определяются правилами, инструкциями, процедурами

D 37,6 24,7 39,3 23,0

КРИТЕРИИ УСПЕХА ОРГАНИЗАЦИИ

В организации считается, что успех – это в первую очередь слаженно работающий коллектив, увлечен-ность людей делом и забота о людях

A 25,0 39,1 30,5 45,4

Успех определяют надежность, неизменность и ста-бильность

B 30,1 19,3 28,5 16,5

УПРАВЛЕНИЕ СОТРУДНИКАМИ В ОРГАНИЗАЦИИ

Характеризуется поощрением командной работы, единодушием и участием в принятии решений

A 22,2 33,5 26,7 34.3

Характеризуется гарантией занятости, требованиями подчинения, предсказуемостью и стабильностью в от-ношениях

D 30,8 22,3 28,7 18,7

СВЯЗУЮЩАЯ СУЩНОСТЬ ОРГАНИЗАЦИИ

Организацию связывают воедино преданность делу и взаимное доверие. Обязательность в организации на-ходится на высоком уровне

A 21,2 31,9 26,7 29,6

Организацию связывают воедино формальные прави-ла и официальная политика. Плановый ход деятель-ности организации считается необходимым

D 31,1 17,3 29,2 22,2

Рис. 5. Восприятие имеющихся и предпочтительных компонентов организацион-ной культуры по параметру «управление сотрудниками в организации»


- 84 - № 3 (32) • 2018

Следует отметить, что различия в воспри-ятии имеющихся и предпочтительных компо-нентов организационной культуры, с одной стороны, могут быть отражением имеющих-ся «полюсов напряжения» организационной культуры, с другой – выступать ресурсом раз-вития и индикатором производимых измене-ний.

В меньшей степени различаются ответы «в настоящее время» и «предпочитаемые» по таким компонентам организационной культу-ры, как «организация служит примером пред-приимчивости, новаторства и склонности к риску», «является примером координации и четкой организации», «организация опреде-ляет успех на базе обладания уникальными и современными технологиями и оказания самых современных образовательных услуг»,

что может отражать достаточную удовлетво-ренность респондентов этими компонентами.

В заключение можно еще раз отметить, что организационная культура является важ-ным компонентом образовательной среды образовательной организации, выступает но-сителем и транслятором профессиональных правил, норм и ценностей профессиональ-ной деятельности, выполняет нормативно-регулирующую, интеграционную, адаптив-ную и охранную функции. Соответственно, для обеспечения результативности процесса формирования профессиональной компе-тентности обучающихся необходимо учиты-вать особенности организационной культуры вуза и управляемо формировать ее значимые компоненты.


1. Акиндинов, В. История становления и традиции офицерского корпуса русской армии / В. Акиндинов // Ориентир. – 2001. – N№ 3. – С. 12-16.

2. Евтихов, О.В. Формирование профессиональной компетентности курсантов в образова-тельной среде вуза правоохранительных органов : монография / О.В. Евтихов. – М.: ИНФРА-М, 2016. – 181 с

3. Серых, В. Воинские ритуалы / В. Серых. – М: Воениздат, 1981. – 161 с.4. Соломанидина, Т.О. Организационная культура компании / Т.О. Соломанидина. – М.:

ИНФРА-М, 2009. – 624 с.5. Типовой кодекс этики и служебного поведения государственных служащих Российской

Федерации и муниципальных служащих : одобрен решением президиума Совета при Президен-те Российской Федерации по противодействию коррупции от 23 декабря 2010 г., протокол N№21.

6. Шейн, Э. Организационная культура и лидерство / Э. Шейн ; пер. с англ. под ред. Т.Ю. Ковалевой. – СПб.: Питер, 2007. – 336 с.


- 85 -

УДК 355.541.1

Александр Григорьевич

ЛИТВИНЕНКО,доцент кафедры огневой подготовки Дальневосточного юридического института МВД России (г. Хабаровск)

[email protected]

Александр Дмитриевич

КОЛИНЕНКО, старший преподаватель огневой подготовки Дальневосточного юри-дического института МВД России (г. Хабаровск)

Ольга Анатольевна ЮСУПОВА,

начальник кафедры огневой и такти-ко-специальной подготовки Сибир-ского юридического института МВД России (г. Красноярск), кандидат педагогических наук, доцент

[email protected]

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ НАВЫКОВ СТРЕЛЬБЫ В ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ

ПОДГОТОВКЕ СОТРУДНИКОВ ПОЛИЦИИ

THEORETICAL ASPECTS OF SHOOTING SKILLS IMPROVEMENT IN THE POLICE OFFICERS’ VOCATIONAL TRAINING

В статье рассмотрены теоретические аспекты обучения сотрудников полиции эффективным дейст-виям по обращению с табельным оружием в процессе оперативно-служебной деятельности. Представ-ленная точка зрения на процесс формирования профессионально значимых умений и навыков обраще-ния с огнестрельным оружием является обобщением теоретических положений, научных исследований и практики огневой подготовки сотрудников полиции и курсантов образовательных организаций МВД России.

The article considers the theoretical aspects of training police officers in effective actions to deal with service weapons in the course of operational activities. The point of view presented in the article on the process of formation of professionally significant abilities and skills in dealing with firearms is a generalization of theoretical positions, scientific research and practice of firearms training of police officers and cadets of educational institution of the Ministry of Internal Affairs of Russia.

Ключевые слова: курсанты и слушатели, сотрудники органов внутренних дел, огневая подготов-ка, умения и навыки, методы мотивации к обучению.

Keywords: cadets and students, officers of internal affairs bodies, firearms training, skills and abilities, methods of motivation to training.

Огневая подготовка является состав-ной частью служебно-боевой подго-

товки сотрудников МВД России. В профес-сиональной подготовке сотрудников органов внутренних дел огневая подготовка направ-лена на совершенствование навыков, необ-ходимых в профессиональной деятельности. В рассматриваемом аспекте функциональ-ную основу составляют умения сотрудника

быстро и объективно визуально оценивать и осмысливать фиксируемую ситуацию, а затем своевременно принимать правильное реше-ние в конкретных ситуациях профессиональ-ной деятельности, особенно при работе с применением огнестрельного оружия.

Каждый сотрудник полиции должен быть компетентен в области владения огнестрель-ным оружием, в частности – производства


- 86 - № 3 (32) • 2018

меткого прицельного выстрела и выполнения практических стрелковых упражнений, кото-рые в полной мере оценивают уровень раз-вития его двигательных навыков в технике производства выстрела как в неограничен-ное время, так и в ограниченное. Техника производства меткого выстрела включает в себя следующие элементы: изготовка, прице-ливание, дыхание и спуск курка.

Каждый элемент техники производства выстрела заслуживает пристального внима-ния в процессе обучения как со стороны обу-чающегося, так и преподавателя (инструк-тора). На разных этапах подготовки нельзя забывать, что все элементы техники взаимо-связаны и разобщать их не следует.

Умение производства прицельного вы-стрела приходит в процессе многократных повторений, т.е. тренировок. Сотруднику полиции для совершенствования навыков владения табельным оружием это особенно важно. В процессе обучения сотрудник дол-жен развивать и совершенствовать навык об-работки спускового крючка изолированно от усилия, прилагаемого для удержания оружия (хватки оружия), но согласованно с прицели-ванием.

Выработанный неверный навык произ-водства выстрела приводит к одновременно-му нажиму на спусковой крючок и изменению усилия на пистолетную рукоятку.

Достижение максимальной неподвижно-сти изготовки требует усиленной статической работы. Поэтому при проведении занятий по огневой подготовке, стрелковых тренировок необходимо создавать наиболее благоприят-ные условия для функционирования двига-тельного аппарата, не перегружая его чрез-мерно длительной статической работой при производстве каждого выстрела.

Дополнительное включение в действие каких-то новых нервных центров коры боль-ших полушарий головного мозга сказывает-ся на общем увеличении продолжительно-сти двигательной реакции стрелка. Вместе с тем из-за недостаточного совершенства во взаимодействиях процессов возбуждения и торможения наблюдаются излишняя скован-ность, закрепощенность движений, в резуль-тате чего возникают трудности в выполнении согласованных действий.

При выполнении нового физическо-го упражнения необходимо, прежде всего, учитывать старый двигательный опыт и опи-раться на него. В большинстве случаев для быстрого освоения нового сложного дейст-вия приходится специально накапливать этот опыт, либо осваивать движение с использо-ванием подводящих упражнений, либо путем ступенчатого изучения ряда элементарных частных действий, каждое из которых будет способствовать освоению последующего, более сложного действия. Во всяком новом двигательном задании должно быть и новое, и общее с предыдущими упражнениями.

В начальный период обучения, когда временные нервно-мышечные связи, гене-рируемые в коре головного мозга, еще не окрепли, побочные внешние раздражители, вызывая также побочные очаги возбуждения, могут разрушить эти еще не окрепшие связи. Следовательно, на начальном этапе обуче-ния необходимо создавать условия, которые способствовали бы уверенному закреплению двигательного навыка, отрабатывать до проч-ного закрепления и автоматизма отдельные элементы техники производства выстрела, что, в свою очередь, положительно скажется на совершенствовании техники производ-ства выстрела. Необходимо отрабатывать отдельные элементы техники производства выстрела от простого к сложному до прочно-го усвоения и закрепления навыка. После ос-воения выполнять их в комплексе и в услож-няющихся условиях. Таким образом, будут выработаны стойкие условно-рефлекторные связи, прочные двигательные навыки с гиб-кой приспособляемостью их к переменным условиям ведения стрельбы.

Выстрел, как известно, сопровождается сильным звуковым эффектом и отдачей ору-жия, что является внешним раздражителем. На раздражение идет ответная реакция стре-ляющего, выражающаяся в непроизвольном вздрагивании, закрывании глаз, сокраще-нии или расслаблении мышц, участвующих в удержании оружия. Такая реакция стреляю-щего на внешний раздражитель препятствует качественному выполнению двигательного навыка производства прицельного выстрела как в целом, так и по элементам техники.


- 87 -

Зная, что выстрел сопровождается отда-чей оружия, начинающий стрелок вместе с нажатием на спусковой крючок невольно на-прягает мышцы и резко нажимает всей кистью на рукоятку пистолета, чтобы противодей-ствовать ожидаемому удару. В дальнейшем при неправильной организации тренировки, направленной на развитие техники обработ-ки спускового крючка, развивается одна из ошибок, влияющая на точность поражения цели и заключающаяся в ожидании стреляю-щим звукового эффекта и отдачи (ожидание выстрела). Все это приводит к смещению ору-жия относительно прицельной линии как по горизонтали, так и по вертикали. На мишени это может выражаться как в далеких отрывах от основной кучности стрельбы, так и в про-махах.

Резкое смещение оружия в момент вы-стрела происходит также по ряду других причин, вызванных ошибочными действиями обучающегося.

Практика показала, что, если в процес-се обучения технике производства выстрела обучающегося не предостеречь от опасности дерганья за спусковой крючок, не принять сразу мер к обнаружению, устранению этой грубой ошибки, в дальнейшем обучении эта ошибка может закрепиться на уровне подсоз-нания и потребуется приложить много сил для ее устранения.

В процессе обучения сотрудник сталки-вается с трудностью определения основных ошибок, совершаемых им при производстве прицельного выстрела. Такие трудности про-являются вследствие перемещения оружия во время отдачи, так как в момент отдачи оружия внимание сотрудника рефлекторно переключается с прицеливания и нажима на спусковой крючок на сам процесс отдачи. Можно утверждать, что отдача скрывает гру-бые ошибки, которые совершает сотрудник. Сотрудник просто теряет контроль за своими действиями.

В период обучения и совершенствова-ния приемов стрельбы с целью более проч-ного освоения и закрепления осваиваемых навыков необходимо получать срочную и объективную информацию о выполняемых действиях. Известно, что при выполнении

двигательного действия в качестве восприни-мающих систем используются различные ана-лизаторы. Легче (привычнее) человеком при-нимается зрительная и слуховая информация (например, «ровная мушка», звук выстрела), сложнее – информация о мышечно-двигатель-ных ощущениях. Исследования, проведенные в стрелковом спорте, показывают, что не опытные в огневой подготовке сотрудники плохо контролируют в период производст-ва выстрела физические и механические по-мехи, при этом контроль осуществляется в основном зрительно, произвольно. Действие не управляется сигналами проприорецепто-ров. Однако рабочий эффект может быть достигнут только посредством регуляции ра-боты мышц, т.е. именно сигналы о динамике мышечных сокращений – единственный канал регулирования действия. Необходимо понять и усвоить, что выстрел происходит только в результате нажатия на спусковой крючок, а не от взгляда на прицельные приспособления.

Срочная информация является органи-ческой частью педагогического процесса и выражается в конечном итоге в постановке корректирующих задач, указаний, инструк-ций и т.д., имеющих цель направить действия обучающегося на исправление конкретных недостатков движений и на формирование навыков сознательного контроля и специфи-ческих механизмов самоуправления и само-регулирования.

На первых порах овладения какими-либо действиями человек должен постоянно созна-тельно направлять и контролировать все эле-менты движения. Для того чтобы не утонуть в массе получаемой информации, обучающий-ся должен отработать наиболее значимые для него движения и действия в данное время, в данных обстоятельствах, ограничить доступ в сознание всего остального. Механизмом, выполняющим организацию психической де-ятельности, служит внимание.

Количество объектов, которые человек может воспринимать одновременно, инди-видуально. Средним считается одновремен-ное восприятие четырех-шести объектов при условии, что внимание фиксируется на одном-двух, а по остальным только скользит (два объекта могут контролироваться только


- 88 - № 3 (32) • 2018

различными анализаторами, например зри-тельным и двигательным).

Те или иные раздражители могут привле-кать к себе внимание человека и длительно поддерживать его, не требуя усилий. Чаще возникает необходимость сознательного сос-редоточения внимания на нужном объекте.

Концентрация (сосредоточенность) и устойчивость внимания в период выполне-ния сложных координационных действий, к которым относится стрельба, создают чрез-вычайную нагрузку на психику сотрудника полиции, требуют больших энергетических затрат. Эти свойства внимания имеют боль-шое значение при производстве меткого вы-стрела.

Так, концентрация (сосредоточенность) внимания позволяет сотруднику полиции выделять в своем сознании наиболее важ-ные элементы техники стрельбы, однако, с другой стороны, чрезмерная концентрация внимания приводит к снижению внимания на элементы техники производства выстрела. Например, при чрезмерной концентрации внимания за действиями по выполнению при-целивания выпадает из внимания контроль за нажимом на спусковой крючок. Динамика выполнения стрелковых упражнений приво-дит к необходимости постоянно менять объ-екты, на которые стрелок обращает внима-ние (устойчивость изготовки, прицеливание, нажим на спусковой крючок и т.д.). Происхо-дит переключение внимания.

Сознательный перенос внимания с одно-го объекта на другой и есть переключение внимания. Индивидуальная черта темпера-мента имеет достаточную подвижность нерв-ных процессов в организме, которые, в свою очередь, обеспечивают переход от одного объекта к другому. По степени и времени пе-рехода от одного к другому можно судить о подвижности и гибкости внимания. Если же у человека недостаточная подвижность нерв-ных процессов, этот переход происходит с усилием, трудно и медленно. Иногда плохая переключаемость наблюдается из-за недоста-точной подготовленности сотрудника поли-ции к предстоящей деятельности.

Сознательное усвоение навыка влияет на прочность его закрепления. Чем больше со-

знательности и отчетности в формировании навыка, тем прочнее он закрепляется. При наличии мотивации к изучаемому материалу освоение навыков будет проходить с боль-шим интересом и результативно, при этом активно задействуя воспитательные аспекты.

Известны различные методы создания мо-тивации в процессе обучения и совершенст-вования двигательных навыков. [2] Наиболее простой – создание занимательности (интере-са) занятий.

Новизна является почти обязательным фактором интереса. Это надежный актива-тор интереса, и для наших органов чувств он обладает мощной притягательной силой. Применительно к огневой подготовке новиз-на предусматривает на учебных стрельбах из-менение мишенной обстановки, расстояния до мишеней, положений для стрельбы, вы-полнение стрельб из различных пистолетов и револьверов, выполнение стрельб в раз-ных тирах, стрельбу в движении, стрельбу из различных положений, стрельбу на скорость, выполнение стрельб после выполнения ка-ких- либо профессионально значимых дей-ствий с оружием (разборка, сборка оружия устранение задержек при стрельбе и т.д.).

Эмоция интереса в определенных случаях порождает смелость у обучающихся. Выпол-нение новых приемов с пистолетом, включая стрельбу с применением ранее неизвестных изготовок, бросает вызов обучающемуся, по-буждает его испытать себя в такой ситуации. Эмоция интереса в этом случае берет верх над другими эмоциями. Любопытство и же-лание попробовать новое побеждают чувст-во страха. Осознание того, что он выполнил нечто важное, изучил новое, приводит к чув-ству удовлетворения и радости. Это, в свою очередь, повышает интерес к освоению при-емов стрельбы.

Предлагая на занятиях новые приемы стрельбы, действия с оружием, выполняя их в различной обстановке и экипировке, необхо-димо помнить, что при определенных услови-ях фактор новизны может стать источником негативной эмоции, например страха перед новым действием с оружием. Новизна не должна быть чрезмерной, вызывать у обуча-ющихся страх, неуверенность в своих силах.


- 89 -

Мотивация, построенная на интересе, менее эффективна мотивации, созданной по принципу ситуаций, постановки познаватель-ных задач, которые имеют практическую на-правленность в изучении профессионально значимых и эффективных приемов стрельбы. Необходимо в процессе обучения форми-ровать у обучающихся представление о пра-вильном двигательном навыке, который бу-дет им необходим в настоящей и дальнейшей служебно-профессиональной деятельности для дальнейшего совершенствования подго-товленности. При затрагивании вопросов проблемного и перспективного характера у обучающихся формируется более сознатель-ный подход к изучению и совершенствова-нию профессиональных действий с табель-ным оружием, соответственно, сам уровень подготовки.

Из вышеуказанного можно выделить три этапа подготовки, применение которых в технологии обучения сотрудников позволяет качественно усваивать навыки производства выстрела, навыки владения огнестрельным оружием, и предупреждать закрепление гру-бых ошибок в технике стрельбы.

На первом этапе формируются элементы техники производства выстрела как по разде-лениям, так и в целом. На этом этапе исполь-зуются большое количество подводящих и подготовительных упражнений, которые на-правлены на создание облегченных условий. Так сказать, условия, при которых сотрудник в достаточной мере сможет освоить и полу-чить поэлементное и целостное представле-ние о двигательном навыке. Как раз на этом этапе происходит формирование двигатель-ного навыка в три фазы.

Первая фаза характеризуется образова-нием условнорефлекторных связей при ши-роком распространении возбудительных про-цессов по коре головного мозга, что влечет за собой чрезмерное напряжение и сокращение большего количества мышц, сопровождается неточными и ненужными движениями.

Во второй фазе по мере многократного повторения упражнений излишние возбуди-тельные процессы ограничиваются развити-ем процессов торможения, в коре головного

мозга происходит концентрация возбужде-ния. Этому соответствует более правильное выполнение двигательных действий. На этой фазе еще возможны ошибки, а сам процесс выполнения действия, движения требует не-прерывного контроля (появляется двигатель-ное умение).

В третьей фазе формирования навыка происходит автоматизация движений, ста-новление двигательного динамического сте-реотипа, обуславливающего правильное и более совершенное выполнение действий. [1]

По мнению ведущих специалистов стрел-кового спорта, если все внимание сосредото-чено на какой-нибудь одной операции, она осваивается значительно быстрее и, что осо-бенно важно, качественнее. [3]

Второй этап – этап контроля. При выпол-нении техники производства выстрела необ-ходимо получать информацию о результатах проделанной работы оперативно и достовер-но. Основным источником информации при этом является обратная связь. Следователь-но, стрелкам необходимо получать срочную и объективную информацию о качестве вы-полнения элементов техники стрельбы, для чего можно использовать различные средства и методы в виде специальных упражнений, технических средств, компьютерных, лазер-ных, мультимедийных стрелковых тренаже-ров, громкого речевого сопровождения дей-ствий и т.д.

Третий этап – этап сознательного закре-пления и совершенствования двигательного навыка с повышенной мотивацией, основан-ной на практической направленности. На данном этапе применяются упражнения, на-правленные на развитие у сотрудника навыка действия с оружием в экстремальной ситуа-ции.

Изложенный выше обобщенный педаго-гический опыт организации и проведения за-нятий по огневой подготовке в полной мере может быть использован в целях эффектив-ного формирования, развития и совершен-ствования профессионально значимых дви-гательных умений и навыков обращения с огнестрельным оружием у сотрудников пра-воохранительных органов.


- 90 - № 3 (32) • 2018


1. Корх, А.Я. Совершенствование в пулевой стрельбе / А.Я. Корх. – М.: ДОСААФ, 1975. – 20 с.

2. Цепелев, А.К. Основные направления оптимизации образовательного процесса по ог-невой подготовке / А.К. Цепелев // Подготовка кадров для силовых структур: современные направления и образовательные технологии : материалы XVIII всероссийской научно-методиче-ской конференции. – Иркутск: ВСИ МВД России, 2013. – С. 265-269.

3. Юрьев, А.А. Пулевая спортивна стрельба / А.А. Юрьев. – М.: Физическая культура и спорт, 1973. – 432 с.

- 91 -

Д И С К У С С И О Н Н А Я Т Р И Б У Н А С О И С К А Т Е Л Е Й У Ч Е Н Ы Х С Т Е П Е Н Е Й И З В А Н И Й

УДК 342.7Елизавета Андреевна СОБОЛЕВА,преподаватель кафедры конституционного и административного права Национального исследовательского университета Высшей школы экономики (г. Санкт-Петербург)

[email protected]

РЕГИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ПО ЗАЩИТЕ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА И ГРАЖДАНИНА – ВАЖНАЯ СФЕРА СУДЕБНОГО

НОРМОКОНТРОЛЯ (В СВЕТЕ ПРАКТИКИ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РФ)

REGIONAL LEGISLATION ON THE PROTECTION OF HUMAN AND CIVIL RIGHTS AND LIBERTIES AS AN IMPORTANT AREA OF JUDICIAL

REGULATION CONTROL (IN THE LIGHT OF THE PRACTICE OF THE CONSTITUTIONAL COURT OF THE RUSSIAN FEDERATION)

На основе практики Конституционного Суда РФ в статье анализируются проблемы судебного нормоконтроля за региональным законодательством по защите прав и свобод человека и гражданина, обосновывается конституционный характер возникающих в связи с этим проблем, прежде всего свя-занных с разграничением федеральных и региональных полномочий в данной сфере. На этой основе делается вывод о предпочтительности конституционного нормоконтроля в соотношении с админис-тративным судебным нормоконтролем за такими законами субъектов Российской Федерации. Выяв-ляются конституционно значимые дефекты регионального законодательства в сфере защиты прав и свобод человека и гражданина.

Based on the practice of the Constitutional Court of the Russian Federation the article analyzes the problems of judicial regulation control over regional legislation on the protection of human and civil rights and liberties; substantiates the constitutional nature of the problems arising in this connection, primarily related to the distinction of federal and regional powers in this field. On this basis, the conclusion about the preferability of constitutional regulation control in relation to administrative judicial regulation control over such laws of the constituent entities of the Russian Federation is made. Constitutionally significant defects of regional legislation in the area of protection of human and civil rights and liberties are revealed.

Ключевые слова: конституционный нормоконтроль, конституционные коллизии, конституци-онные дефекты, законы субъектов Российской Федерации, защита прав и свобод.

Keywords: constitutional regulation control, constitutional conflicts, constitutional defects, laws of the constituent entities of the Russian Federation, protection of rights and liberties.


- 92 - № 3 (32) • 2018

Для защиты прав и свобод человека и гражданина важное значение имеют

как правоприменительная, в том числе пра-воохранительная, так и законотворческая деятельность. В этом плане справедливым является подход, основанный на понима-нии важности роли всех органов публичной власти, включая законодательные, в консти-туционно-правовом механизме обеспечения правопорядка в России. [6, с. 160-244.] Это в полной мере касается, в частности, зако-нодательного регулирования и защиты прав и свобод человека и гражданина в федера-тивном государстве, а также осуществления судебного нормоконтроля за соответствую-щими законодательными актами.

Вопросы защиты прав и свобод на ре-гиональном уровне правотворческой де-ятельности относятся к числу актуальных, недостаточно исследованных проблем кон-ституционно-правовой теории и практики государственного строительства. Это нахо-дит подтверждение и в конституционном ре-гулировании соответствующих отношений. Закрепляя разграничение компетенции меж-ду Российской Федерацией и ее субъектами, Конституция РФ исходит из того, что ответ-ственность за состояние прав и свобод чело-века и гражданина возлагается в равной мере как на Российскую Федерацию в целом, так и на каждый из субъектов РФ. Отнесение в силу п. «б» ч. 1 ст. 72 Конституции РФ за-щиты прав и свобод человека и гражданина к совместному ведению Российской Федера-ции и субъектов РФ предполагает, что субъ-екты РФ полномочны издавать в этой сфере законы и иные нормативные правовые акты, принимаемые в соответствии с федеральны-ми законами (ч. 2 ст. 76 Конституции РФ). Вместе с тем согласно п. «в» ст. 71 Консти-туции РФ регулирование и защита прав и свобод человека и гражданина составляют предмет исключительно федерального ве-дения. Это неизбежно порождает сложные проблемы практического плана, касающиеся оснований и пределов участия субъектов РФ в обеспечении прав и свобод. Отнесение ре-гулирования прав и свобод к федеральному ведению при отсутствии упоминания о нем в рамках совместного ведения (ст. 72 Консти-

туции РФ) нельзя считать объективным крите-рием разграничения полномочий, поскольку защита прав и свобод также неизбежно мо-жет предполагать правовое регулирование и необходимость принятия регионального за-конодательства. [8, с. 360; 9, с. 20]

Вероятно, логика конституционного регу-лирования состоит в том, что разграничение полномочий различных уровней публичной власти в данной сфере имеет подвижные гра-ницы; они могут изменяться в зависимости от конкретных исторических условий, а их ре-ализация предполагает согласованное взаи-модействие, сотрудничество федерального и регионального уровней публичной власти в целях достижения максимального эффекта, связанного с созданием условий для наибо-лее полного обеспечения реализации прав и свобод всеми гражданами РФ независимо от места жительства.

В этих условиях становится актуальной проблема соблюдения конституционных принципов разграничения федеральных и региональных законодательных полномочий по обеспечению прав и свобод человека и гражданина, повышения качества региональ-ного законодательства в данной в сфере. Важная роль в решении этих задач принадле-жит Конституционному Суду РФ (далее – КС РФ).

Воздействие конституционного правосу-дия на сферу регионального законодатель-ства путем преодоления нарушений, допу-скаемых региональными законодателями в соответствующей сфере, является одним из важных направлений обеспечения консти-туционной законности. Такое воздействие имеет значение, связанное не только с защи-той конституционных прав конкретных зая-вителей, но и с поддержанием, укреплением правопорядка, основанного на требованиях равенства всех перед законом (ч. 1 ст. 19 Конституции РФ) и принципиальном единст-ве конституционного статуса личности в фе-деративном государстве.

Вопросы защиты прав и свобод челове-ка и гражданина на уровне субъектов РФ в последнее время стали привлекать внимание исследователей. Что же касается конституци-онного нормоконтроля в данной сфере, зна-

Дискуссионная трибуна соискателей ученых степеней и званий

- 93 -

чения решений КС РФ, которые выступают в этом случае в роли правового гаранта по защите конституционных прав граждан на местном и региональном уровнях, не позво-ляя субъектам РФ нарушать права граждан, проживающих в данном субъекте РФ, то эта проблематика явно недостаточно исследо-вана. Между тем именно решения КС РФ призваны обеспечивать достижение необхо-димого уровня правовой безопасности гра-ждан, защиты их прав как жителей отдельных субъектов РФ, в том числе через преодоле-ние конституционных коллизий и дефектов. [11, с. 121-148.]

Раскрывая смысл вышеприведенных кон-ституционных положений о полномочиях РФ и ее субъектов по защите прав граждан, КС РФ сформулировал ряд важных нормативно-доктринальных подходов, имеющих принци-пиальное значение.

Во-первых, субъекты РФ вправе осу-ществлять собственное правовое регулирова-ние по вопросам, касающимся защиты прав и свобод; соответствующие законы субъектов РФ выступают в этом случае в качестве кон-кретизирующего нормативного регулятора конституционных прав. Такое правовое регу-лирование не является регулированием прав и свобод человека и гражданина в смысле п. «в» ст. 71 Конституции РФ, оно носит вто-ричный характер, производно от базового, устанавливаемого Конституцией РФ и феде-ральными законами в соответствии с вытека-ющим из ч. 2 ст. 4, ч. 1 ст. 15, ст. 17, ст. 18, п. «в» ст. 71, п. «б» ч. 1 ст. 72 и ст. 76 Кон-ституции РФ принципом единства правового регулирования, и конкретизирует содержа-щиеся в нем нормативные положения (абзац третий п. 4 мотивировочной части постанов-ления КС РФ от 18 июля 2012 г. N№ 19-П; абзац первый п. 3.3 мотивировочной части постановления КС РФ от 24 декабря 2012 г. N№ 32-П; абзац третий п. 3 мотивировочной части постановления КС РФ от 22 декабря 2015 г. N№ 34-П; абзац третий п. 2 мотивиро-вочной части определения КС РФ от 9 фев-раля 2016 г. N№ 337-О).

Во-вторых, субъекты РФ имеют возмож-ность наряду с основными гарантиями прав граждан, закрепленными федеральным за-

коном, установить в своем законе или ином нормативном правовом акте дополнительные гарантии этих прав, направленные на их кон-кретизацию, создание дополнительных меха-низмов реализации с учетом региональных особенностей и условий (абзац второй п. 2.6 мотивировочной части постановления КС РФ от 14 февраля 2013 г. N№ 4-П).

В-третьих, законодатель субъекта РФ не должен вводить процедуры и условия, кото-рые искажают само существо тех или иных конституционных прав, и снижать уровень их федеральных гарантий, закрепленных феде-ральными законами (абзац третий п. 4.1 мо-тивировочной части постановления КС РФ от 29 ноября 2004 г. N№ 17-П ), а также вво-дить какие-либо ограничения конституцион-ных прав и свобод, поскольку их может уста-навливать только федеральный законодатель (абзац четвертый п. 4 мотивировочной части постановления КС РФ от 18 июля 2012 г. N№ 19-П ).

Как само конституционное разграничение полномочий между Российской Федерацией и ее субъектами, так и практика законода-тельного и правоприменительного решения вопросов прав человека свидетельствуют о том, что реализация субъектами РФ полно-мочий в этой сфере сопряжена с возникнове-нием юридических противоречий, коллизий и дефектов.

Обращаясь к конституционно-правовым аспектам юридической дефектологии, нуж-но иметь в виду, что понятия «дефект права» и «юридическая коллизия» имеют различный объем наполнения и содержательные харак-теристики: если дефект права всегда опреде-ляет тот или иной юридический недостаток, то юридическая коллизия может охватывать как дефекты права, так и другие явления (на-пример, конкуренция общих и специальных норм). Коллизионность в известном смысле имманентна праву как сложноорганизован-ной, многоотраслевой и многоуровневой си-стеме.

Нужно также согласиться, что понятия конституционного дефекта, конституцион-ной коллизии специфичны в соотношении с понятиями правового дефекта, правовой коллизии. Речь идет о том, что конституци-


- 94 - № 3 (32) • 2018

онные дефекты, коллизии обосабливаются по своим качественным, а не формальным признакам, предполагают наличие таких не-достатков, которые проявляют себя в соот-ношении с требованиями Конституции РФ и при этом затрагивают конституционные права и свободы граждан. [7, с. 328-329] В этом смысле понимание конституционных дефектов, коллизий выходит на общетеоре-тический уровень, связанный с функциони-рованием всей правовой системы, поскольку проявления таких недостатков касаются раз-балансировки интересов человека, общества и государства, наличия комплексных, много-аспектных негативных моментов политиче-ского, социально-экономического, культур-ного и иного свойства.

Опираясь на выработанные в доктрине подходы к пониманию конституционной де-фектологии, можно в рамках анализа практи-ки конституционного правосудия в сфере ре-гионального законодательного обеспечения прав и свобод выделить следующие основные виды конституционных дефектов.

1. Концептуальные дефекты региональ-но-законодательного обеспечения прав и свобод, связанные с неверным, не соответ-ствующим Конституции РФ определением региональным законодателем основной идеи правовой регламентации того или иного за-трагивающего права человека института, некорректной трактовкой существа этого ин-ститута в его конституционном понимании.

Одним из наиболее ярких примеров здесь может быть дело о проверке конституцион-ности ряда положений Устава (Основного закона) Курской области, регулирующих во-просы местного самоуправления. КС РФ ка-тегорически отверг получившую закрепление на уровне Устава интерпретацию региональ-ным законодателем права на местное само-управление как допускающего возможность населения самостоятельно и добровольно через референдум решить вопрос о необхо-димости организации местного самоуправле-ния на своей территории и, соответственно, отказаться от реализации этого права в поль-зу осуществления государственной власти (п. 4 мотивировочной части постановления КС РФ от 30 ноября 2000 г. N№ 15-П ). В

качестве другого примера подобного рода дефектов можно привести отвергнутую КС РФ возможность распространения институ-та выражения недоверия представительным органом местного самоуправления, влекуще-го увольнение с должности, на всех муници-пальных служащих – КС РФ констатировал применительно к такому регулированию, установленному законодателем Ивановской области, что соответствующий институт мо-жет распространяться – исходя из его консти-туционной природы – на лиц, получающих право на осуществление соответствующих полномочий от самого представительного ор-гана местного самоуправления (п. 7.3 моти-вировочной части постановления КС РФ от 15 декабря 2003 г. N№ 19-П).

2. Юридико-технические конституцион-ные дефекты, связанные с ошибками, не-точностями, упущениями и иными такими недостатками в оформлении, изложении тек-ста регионального закона, регулирующего вопросы защиты прав и свобод человека и гражданина. Как показывает конституцион-но-судебная практика, нарушение в процессе законотворчества, в том числе на региональ-ном уровне, основополагающих принципов правового регулирования, нередко оборачи-вается неконституционностью нормативного регулирования, увеличивает риски неконсти-туционного правоприменения. В некоторых случаях нарушение прав граждан, выявля-емое КС РФ, обусловлено недоработками юридико-технического характера, допуска-емыми на различных стадиях законопроект-ной работы. Одновременно КС РФ исходит из того, что некоторая неточность юридико-технического характера, допущенная законо-дателем при формулировании юридической нормы, может затруднить уяснение ее дей-ствительного смысла, однако не всегда дает основания для вывода о том, что она являет-ся неопределенной, расплывчатой, не содер-жащей четких стандартов (абзац первый п. 3 мотивировочной части определения КС РФ от 1 октября 2009 г. N№ 1129-О-О). При этом не может рассматриваться как конституцион-но-дефектное в плане юридической техники такое региональное законодательное регули-рование, которое предполагает воспроизве-


- 95 -

дение положений федеральных законов, в частности общих терминов, понятий, опре-делений и формулировок (абзац пятый п. 2 мотивировочной части определения КС РФ от 7 октября 2005 г. N№ 342-О).

3. Конституционные дефекты норматив-ного регулирования субъектами РФ в сфере защиты прав и свобод, связанные с введением закона в действие, а также с отменой закона. Подход КС РФ состоит в том, что законода-тель субъекта РФ при внесении в действу-ющее правовое регулирование изменений, оказывающих неблагоприятное воздействие на правовое положение граждан, должен со-блюдать принцип поддержания доверия гра-ждан к закону и действиям государства, кото-рый предполагает сохранение стабильности правового регулирования и недопустимость внесения произвольных изменений в действу-ющую систему норм, а также в случае необ-ходимости – предоставление гражданам воз-можности в течение некоторого переходного периода адаптироваться к вносимым измене-ниям (см., например, п. 2.2-2.3 мотивировоч-ной части определения КС РФ от 3 апреля 2007 г. N№ 332-О-П; абзацы второй, третий п. 2.2 мотивировочной части определения КС РФ от 15 января 2008 г. N№ 108-О-О).

Вместе с тем КС РФ сформулировал пра-вовую позицию о недопустимости изменения региональным законодателем правил под-счета голосов при повторном голосовании в процессе уже начатых выборов, поскольку этим нарушается принцип равного избира-тельного права, а также подчеркнул недопу-стимость введения соответствующих вновь установленных правил со дня подписания закона, а не с момента его опубликования (п. 4 мотивировочной части постановления КС РФ от 10 июля 1995 г. N№ 9-П).

4. Содержательные (материальные) кон-ституционные дефекты региональных зако-нов по вопросам защиты прав человека. Они носят комплексный, многообразный харак-тер, могут проявляться, в частности, в виде: а) ограничения объема нормативного содер-жания конституционного права (например, через расширение перечня исключений из общего правила применения конкурсного порядка поступления на гражданскую служ-

бу) [1]; б) сужения круга субъектов право-пользования (например, путем увязывания пассивного избирательного права на выбо-рах в региональный парламент по одноман-датному округу с постоянным проживанием или работой на территории данного округа) [2]; в) введения ограничительных условий ре-ализации конституционных прав (например, введение такого условия включения в стаж государственной гражданской службы субъ-екта РФ периодов замещения соответствую-щих должностей в органах государственной власти и управления в СССР, в аппаратах партийных органов, как осуществление этой деятельности в указанных органах только на территории РСФСР, без учета единства всех уровней существовавшего в СССР государст-венно-партийного аппарата) [3]; г) введения произвольной дифференциации (например, установление различий в объеме социальных прав лиц, имеющих звание «Ветеран труда», в зависимости исключительно от момента при-своения этого звания) [4]; д) расширение объ-ема, введение дополнительных обязанностей (например, установление требований к пере-возчикам, осуществляющим перевозки таксо-моторами, за пределами вытекающих из фе-дерального законодательного регулирования требований, направленных на обеспечение безопасности пассажирских перевозок) [5].

Важное значение для понимания консти-туционных оснований и пределов участия субъектов РФ в сфере защиты прав чело-века, преодоления возможных дефектов и коллизий, допускаемых региональными за-конодателями, имеет постановление КС РФ от 25 октября 2016 г. N№ 21-П. Предметом рассмотрения стали положения ч. 3 ст. 8 Закона Алтайского края «О регулировании отдельных лесных отношений на территории Алтайского края», которыми был установлен правовой механизм удовлетворения потреб-ности граждан в древесине, предполагающий увязывание такой потребности с нуждаемо-стью в жилище. Заявитель полагал, что оспа-риваемые законоположения ограничивают право граждан, проживающих в Алтайском крае и не состоящих (или не состоявших) на учете в органах местного самоуправления в качестве нуждающихся в жилых помещениях,


- 96 - № 3 (32) • 2018

предоставляемых по договорам социального найма, на заготовку древесины для возве-дения строений (ст. 30 ЛК РФ) и ставят их в неравное положение с гражданами, про-живающими в других субъектах Российской Федерации, где подобное регулирование от-сутствует. КС РФ признал, что законодатель субъекта РФ, исходя из принципов равенства и справедливости, не должен был лишать не упомянутых в ч. 3 ст. 40 Конституции РФ, но испытывающих потребность в древесине для индивидуального жилищного строитель-ства граждан возможности ее заготовки для этих целей. Таким образом, подходы КС РФ могут по своему характеру претендовать на то, чтобы рассматриваться как имеющие об-щее значение для определения пределов за-конодательных полномочий субъектов РФ в сфере защиты прав и свобод человека и гра-жданина и при выработке новых решений по актуальным вопросам регионального право-творчества.

На основе анализа сформулированных в этом постановлении КС РФ правовых пози-ций можно сделать применительно к полно-мочиям субъектов РФ в сфере обеспечения прав граждан в рамках совместного ведения некоторые выводы, имеющие общее значе-ние. Например, определяя в соответствии с федеральным законом условия реализации конституционных прав, региональный зако-нодатель обладает дискрецией по урегули-рованию возможных коллизий интересов, связанных с осуществлением тех или иных прав в соотношении с правами других лиц и иными публично защищаемыми ценностями с тем, чтобы добиться в итоге согласованной реализации прав и законных интересов в конкретных условиях данного субъекта РФ. Одновременно, реализуя свои полномочия в сфере совместного ведения, субъект РФ в любом случае не может ставить под сомнение возможность реализации гарантированных Конституцией РФ и федеральным законом прав и свобод как имеющих всеобщий харак-тер даже по мотиву необходимости (целесо-образности) приоритета в обеспечении прав одной категории граждан в соотношении с другими.

5. Процедурно-процессуальные конститу-ционные дефекты регионального законода-тельства в сфере защиты прав человека. Они могут быть связаны, в частности, с несоблю-дением вытекающих из Конституции РФ и федерального законодательства требований, предъявляемых к порядку принятия тех или иных законодательных решений.

Одной из наиболее часто встречающих-ся в практике конституционного правосудия ситуаций, связанных с такими дефектами, являются обращения, касающиеся наруше-ния прав местного самоуправления в связи с изменением законом субъекта РФ границ территорий его осуществления без учета мне-ния населения, что прямо предписано ч. 2 ст. 131 Конституции РФ (например, опреде-ления КС РФ от 15 мая 2007 г. N№ 344-О-П; от 3 апреля 2007 г. N№ 171-О-П; от 19 февраля 2009 г. N№ 122-О-О; от 29 сентября 2011 г. N№ 1339-О-О; от 29 сентября 2015 г. N№ 2002-О). При этом КС РФ исходит из того, что учет мнения населения в опре-деленных конституционно-правовых ситуа-циях может осуществляться путем принятия населением решения на местном референду-ме; в иных случаях мнение населения может выявляться с помощью различных форм как непосредственного, так и опосредованного (через представительный орган власти) воле-изъявления граждан. К возможным формам подлежащего учету выражения мнения насе-ления могут относиться и решения предста-вительных органов местного самоуправления по принятию и изменению своих уставов, ко-торыми, в частности, устанавливается терри-ториальная основа местного самоуправления и, соответственно, определяется состав тер-ритории муниципальных образований.

Подводя итог, можно сделать вывод, что вопросы, связанные с законотворческой де-ятельностью субъектов РФ по защите прав и свобод человека и гражданина, носят в конечном счете конституционный характер. Поэтому оправданным является подход, основанный на предпочтительности не ад-министративного, а конституционного нор-моконтроля в данной сфере, имея в виду, что проверка таких региональных законов неизбежно затрагивает сложные, конститу-


- 97 -

ционно значимые проблемы, связанные с необходимостью разграничения законода-тельных полномочий Российской Федерации и субъектов РФ в данной сфере. Очевидной является также конституционно-правовая характеристика самой природы отношений, попадающих в сферу регионального право-вого регулирования в связи с законодатель-ным формированием субъектом РФ регио-

нальных механизмов защиты прав и свобод (чаще всего – в дополнение к федеральным). Поэтому данные вопросы должны быть сфе-рой нормоконтрольных полномочий прежде всего КС РФ, а не судов общей юрисдикции, что потребует, в конечном счете, внесения определенных изменений и в действующее законодательство.


1. По делу о проверке конституционности частей 1, 2, 3 и 4 статьи 22 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» и пунктов 2 и 4 части 2 статьи 13 Закона Псковской области «О государственной гражданской службе Псковской области» в связи с запросом Псковского областного Собрания депутатов» : постановление КС РФ от 3.02.2009 N№ 2-П // СЗ РФ. – 2009. – N№ 7. – Ст. 890.

2. По делу о проверке конституционности части второй статьи 69, чпсти второй статьи 70 и статьи 90 Конституции Республики Татарстан, а также пункта 2 статьи 4 пункта 8 статьи 21 закона Республики Татарстан «О выборах народных депутатов республики Татарстан» в связи с жалобой гражданина М.М. Салямова : постановление КС РФ от 22.01.2002 N№ 2-П // СЗ РФ. – 2002. – N№ 6. – Ст. 627.

3. По делу о проверке конституционности пунктов 9 и 10 статьи 7 Закона Нижегородской области «О пенсии за выслугу лет лицам, замещавшим государственные должности Нижего-родской области» в связи с жалобой гражданина Н.Д. Пирожкова : постановление КС РФ от 16.07.2007 N№ 12-П // СЗ РФ. – 2007. – N№ 30. – Ст. 3990.

4. По жалобе граждан В.В. Маштакова и Н.Э. Маштаковой на нарушение их конституцион-ных прав положениями Федерального закона « О внесении изменений в статью 7 Федерального закона «О ветеранах» и Закона Калининградской области « О порядке и условиях присвоения звания «Ветеран труда» в Калининградской области : определение КС РФ от 1.04.2008 N№ 479-О-П // СЗ РФ. – 2008. – N№44. – Ст. 5136.

5. По делу о проверке конституционности положений статей 6 и 7 Закона Краснодарского края « Об организации транспортного обслуживания населения таксомоторами индивидуально-го пользования в Кранодарском крае» в связи с жалобой граждан В.А. Береснева, В.А.Дудко и других : постановление КС РФ от 13.07.2010 N№ 16-П // СЗ РФ. – 2010. – N№ 31. – Ст. 4296.

6. Безруков, А.В. Конституционно-правовой механизм обеспечения правопорядка органами публичной власти в России / А.В. Безруков. – М.: Юстицинформ, 2018.

7. Бондарь, Н.С. Судебный конституционализм: доктрина и практика / Н.С. Бондарь. – 2-е изд., перараб. – М.: Норма, 2016.


- 98 - № 3 (32) • 2018

8. Бондарь, Н.С. Власть и свобода на весах конституционного правосудия: защита прав че-ловека Конституционным Судом Российской Федерации / Н.С. Бондарь. – М., 2005.

9. Бондарь, Н.С. Конституционные стандарты прав человека, их значение для регионального и муниципального правотворчества (в свете решений Конституционного Суда Российской Феде-рации) / Н.С. Бондарь // Актуальные вопросы обеспечения прав и свобод человека и гражда-нина в контексте современного правотворчества и правоприменения : материалы IV Донского юридического форума. – Ростов-на-Дону, 2017.

10. Велиева, Д.С. Регулирование и защита прав человека и гражданина в России: проблема разграничения правотворческих полномочий между Российской Федерацией и ее субъектами / Д.С. Велиева // Журнал российского права. – 2017. – N№ 5.

11. Стародубцева, И.А. Коллизионные отношения как разновидность конституционно-пра-вовых отношений / И.А. Стародубцева. – Воронеж: Издат. дом ВГУ, 2016.


- 99 -

УДК 343.13Юрий Александрович АНДРИЕНКО, старший следователь по особо важным делам следственной части Главного следственного управления ГУ МВД России по Алтайскому краю (г. Барнаул)

[email protected]

ОТДЕЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ИНФОРМАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ И РАБОТЫ С ЭЛЕКТРОННЫМИ НОСИТЕЛЯМИ ИНФОРМАЦИИ В ДОКАЗЫВАНИИ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ

PARTICULAR ASPECTS OF USING INFORMATION TECHNOLOGIES AND WORKING WITH ELECTRONIC DATA

STORAGE DEVICES IN PROVING CRIMINAL CASES

В статье рассматриваются вопросы, связанные с влиянием информационных технологий на до-казывание по уголовным делам, нормативным регулированием и практическими аспектами работы следователя с электронными носителями информации, порядка их изъятия, получения и осмотра со-держащихся в них данных, обнаружения и использования в доказывании электронных сообщений.

The article considers the most current issues pertaining to the influence of information technologies on proving criminal cases, regulation control and practical aspects of the investigator’s work with electronic data storage devices, the procedure of their seizure, receiving and examination of the stored data, discovery and using electronic messages in proving.

Ключевые слова: предварительное расследование, следователь, доказывание, следственные действия, доказательства, информационные технологии, электронные носители информации, элек-тронные сообщения.

Keywords: preliminary investigation, investigator, proving, investigative actions, evidence, information technologies, electronic data storage devices, electronic messages.

УПК РФ предусматривает различные способы и средства обеспечения сле-

дователем быстроты и полноты исследова-ния обстоятельств преступления. Среди них и возможности использования оперативно-розыскного и криминалистического обеспе-чения производства по уголовному делу, и средства контроля и надзора за деятельнос-тью следователя. Важнейшая роль в обес-печении быстроты и полноты предваритель-ного расследования принадлежит процессу доказывания, заключающемуся в собирании, оценке и проверке доказательств.

Как известно, состояние преступности является своеобразным отражением, индика-тором процессов, происходящих в обществе. Стремительное внедрение в последние 10-15 лет продуктов цифровых технологий без

преувеличения во все сферы нашей повсед-невной жизни не замедлило сказаться как на способах совершения преступлений, так и на методах доказывания при расследовании уго-ловных дел.

В настоящее время широкое распростра-нение получили преступления в сфере не-законного оборота наркотиков, экономики, противоправные деяния экстремистской и террористической направленности и дру-гие преступления, совершаемые с помощью различных электронных носителей (компью-теры, ноутбуки, смартфоны и т.д.), а также с использованием информационно-коммуни-кационных сетей (включая сеть Интернет). Кроме того, все чаще именно цифровые но-сители информации, использующиеся фигу-рантами уголовных дел, несут в себе важную


- 100 - № 3 (32) • 2018

информацию в виде различных сообщений, фотографий, аудио- и видеозаписей, способ-ную пролить свет на обстоятельства совер-шенного преступления.

Вышеперечисленные обстоятельства де-лают электронные носители информации важнейшими вещественными доказательст-вами, значение которых для уголовного дела невозможно переоценить. Их оперативное изъятие, своевременный и тщательный ос-мотр, произведенные в соответствии с тре-бованиями закона, могут помочь не только установить обстоятельства совершенного преступления, но и даже пресечь новые пре-ступления.

Так, в марте 2017 г. сотрудниками УНК ГУ МВД России по Алтайскому краю была задержана преступная группа в составе гра-ждан З., Г. и В., которые совместно с не-установленными лицами – организаторами и другими сотрудниками интернет-магазина осуществляли незаконный сбыт синтетиче-ских наркотических средств путем формиро-вания тайников с «закладками» в малозамет-ных местах г. Барнаула (дворах, подъездах многоэтажных домов, промышленных зонах и т.д.). В ходе личных досмотров граждан З., Г. и В. были обнаружены наркотические средства, расфасованные в виде «закладок» для последующего сбыта. Кроме того, в изъ-ятых у З. и В. смартфонах были обнаружены фотографии «закладок», сформированных в подъездах многоэтажных домов непосред-ственно перед задержанием. Данные «за-кладки» с наркотическими средствами были в кратчайшие сроки изъяты сотрудниками правоохранительных органов, что позволило не допустить их поступление к наркопотре-бителям (Судебные и нормативные акты РФ (СудАкт). URL: https://sudact.ru/regular/doc/SSQVtOm1rzNu).

Указанные обстоятельства заставляют правоприменителей и ученых переосмысли-вать значение и роль электронных носителей информации в уголовном судопроизводстве. Не случайно в последнее время развернулась широкая дискуссия именно по вопросам вне-дрения цифровых технологий в уголовное судопроизводство, данной проблематике по-свящается много статей, монографических исследований.

Вместе с тем приходится констатировать, что отечественное уголовно-процессуальное законодательство не успевает отвечать всем вызовам, которые бросает ему развитие ин-формационных технологий. В то время как практические и научные работники уже ввели в свой обиход такие термины, как «цифровая информация» [2, с. 203–210], «электронные доказательства» [6, с. 120–124], а некоторые исследователи даже говорят о необходимо-сти введения электронных уголовных дел [3, с. 587–595], законодатель в этом плане оста-ется консерватором.

Было бы несправедливо говорить о пол-ном бездействии законодателя в рассматри-ваемой области, так как несколькими по-следними изменениями в УПК РФ введены положения, регулирующие порядок изъятия электронных носителей информации и их возврата законным владельцам, осмотра и выемки электронных сообщений, использо-вания электронных документов в уголовном судопроизводстве и т.д.

Вместе с тем нормы, вводимые в УПК РФ с целью регулирования вопросов, каса-ющихся работы с электронными носителями информации, носят довольно противоречи-вый характер, что порождает ряд спорных моментов и на настоящий момент неразре-шенных проблем. Рассмотрим наиболее на-сущные из них.

Как уже было указано выше, важнейшую роль при расследовании уголовного дела играет своевременное и правильное изъятие электронных носителей информации. Как правило, такое изъятие происходит при про-изводстве обыска или выемки. Федеральным законом от 28 июля 2012 года N№ 143-ФЗ в статьи УПК РФ, касающиеся производ-ства обыска (ст. 182) и выемки (ст. 183), внесены изменения, в соответствии с которы-ми изъятие электронных носителей информа-ции в ходе указанных следственных действий должно производиться с участием специали-ста. Представляется, что по замыслу законо-дателя это должно обеспечить сохранность изымаемого носителя информации, предот-вратить возможную потерю хранящихся на указанном носителе данных, позволить лицу, у которого производится изъятие носителя


- 101 -

информации, получить копию нужной ему информации.

Указанные нормы об обязательном уча-стии специалиста создали значительные сложности в правоприменительной практи-ке. Так, зачастую по уголовным делам о сбы-тах наркотических средств обыски в жилище лиц, причастных к совершению преступле-ний, производятся в условиях, не терпящих отлагательств. Целью таких мероприятий является не только изъятие наркотических средств, но и отыскание средств совершения преступлений, в том числе компьютерной техники. В подобных случаях привлечение специалиста является весьма затруднитель-ным, особенно если обыск производится в ночное время.

Как правило, в подобных ситуациях об-наруживаемая компьютерная техника при отсутствии специалиста изымается де-юре незаконно и в дальнейшем, при обнаружении в ней представляющих интерес данных, при-знается вещественным доказательством по уголовному делу. Исходя из анализа сложив-шейся судебной практики, в настоящее время судом и сторонами процесса в большинстве случаев не ставится вопрос о недопустимости изъятых подобным способом вещественных доказательств.

В то же время имеют место противопо-ложные ситуации. Так, по приговору Ин-дустриального районного суда г. Барнаула Алтайского края от 23 декабря 2013 года гражданка Г., обвинявшаяся следственны-ми органами в приготовлении к сбыту на-ркотического средства в крупном размере (ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ), была признана виновной лишь в незаконном прио-бретении и хранении указанного наркотика без цели сбыта (ч. 2 ст. 228 УК РФ). Причи-ной переквалификации действий гражданки Г. с более тяжкого преступления на менее тяжкое послужило признание недопустимым доказательством распечатки переписки ука-занного лица с сотрудником интернет-мага-зина, касающейся работы Г. «закладчиком» наркотических средств. Суд, мотивируя ука-занное решение, акцентировал внимание на том, что в деле отсутствовали сведения об участии специалиста при изъятии указан-

ной переписки (URL: https://rospravosudie.com/court-industrialnyj-rajonnyj-sud-g-barnaula-altajskij-kraj-s/act-459202135).

Не менее дискуссионными являются по-ложения ст. 182 и ст. 183 УПК РФ, пред-усматривающие копирование информации, содержащейся на изымаемых электронных носителях, которое может быть осуществле-но в ходе следственного действия специа-листом по ходатайству законного владельца указанных носителей или обладателя содер-жащейся на них информации. Как показыва-ет практика, на месте производства обыска или выемки довольно проблематично сразу изучить всю информацию в электронном но-сителе и решить, может ли ее копирование воспрепятствовать расследованию преступ-ления. Поспешное решение следователя о предоставлении копии информации зачастую в дальнейшем может помешать установлению обстоятельств совершения преступления.

Так, в практике ГСУ ГУ МВД России по Алтайскому краю все чаще встречаются слу-чаи, когда работники интернет-магазинов по продаже наркотиков в целях конспирации и во избежание постороннего доступа к ак-каунтам в интернет-мессенджерах и другой важной информации устанавливают на ис-пользующиеся в преступной деятельности тех-нические средства (компьютеры, смартфоны) многоуровневые системы защиты, шифрова-ния и сокрытия информации («TrueCrypt», «VPN» и т.д.). Пароли для доступа к таким сокрытым данным могут храниться в виде на-именования либо текстового содержимого каких-либо маловажных файлов, таких как рисунки или текстовые документы. Предо-ставление владельцу технического средства копии этой, на первый взгляд, не представ-ляющей интерес информации дает тому воз-можность как ограничить доступ следователя к искомым данным посредством другого уст-ройства, так и уничтожить ценную для след-ствия информацию.

К вышесказанному следует добавить, что общий порядок копирования информации с изъятых электронных носителей для предо-ставления их законному владельцу подробно регламентирован ч. 2.1 ст. 82 УПК РФ и, по нашему мнению, в дополнительной конкрети-


- 102 - № 3 (32) • 2018

зации не нуждается. В данном случае следует согласиться с мнением В.В. Кальницкого, го-ворящего об избыточной процессуализации порядка производства обыска и выемки по-сле введения рассматриваемых изменений. [4, с. 32-38]

Говоря об установленном законодателем обязательном участии специалиста в каждом без исключения случае изъятия электрон-ного носителя информации, также необхо-димо отметить следующее. Как показывает практика, в подавляющем большинстве слу-чаев непосредственно изъятие электронных носителей не требует наличия у следова-теля и других участвующих в следственном действии сотрудников правоохранительных органов специальных познаний в технико-компьютерной области. Как правило, общие криминалистические знания и навыки работы с электронными носителями на уровне сред-нестатистического пользователя оказывают-ся достаточными, поскольку, как уже указы-валось, цифровые технологии давно стали неотъемлемой частью нашей жизни, а неко-торые сферы деятельности человека уже не-возможно представить без них. Возникающие сложности при изъятии электронных носите-лей информации, например вероятность уда-ления информации в результате неправиль-ного отключения техники от сети, являются частными случаями, и поэтому неправильно распространять их на общий порядок произ-водства обыска и выемки.

Анализируя рассмотренные выше ситуа-ции, полагаем, что при регулировании изъ-ятия электронных носителей информации в ходе обыска и выемки было бы целесоо-бразным руководствоваться общими прави-лами привлечения специалиста для участия в следственных действиях, установленными ст. 168 УПК РФ. Для этого необходимо внести изменения в ч. 9.1 ст. 182 УПК РФ и ч. 3.1 ст. 183 УПК РФ об оставлении за следова-телем права привлечения специалиста для изъятия электронных носителей информа-ции. Кроме того, было бы разумным предус-мотреть срок для предоставления копии ин-формации с изъятых электронных носителей их законному владельцу или обладателю ука-занной информации.

В 2016 г. большой резонанс в российском обществе вызвало принятие так называемого пакета законов «Яровой-Озерова» (Федераль-ного закона от 6 июля 2016 г. N№374-ФЗ, Федерального закона от 6 июля 2016 г. N№375-ФЗ) по установлению дополнительных мер противодействия терроризму и обеспе-чения общественной безопасности.

Наиболее значительные обсуждения выз-вали изменения в Федеральный закон от 27 июля 2006 года N№149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», введенные вышеназванным ФЗ от 6 июля 2016 года N№374-ФЗ, в со-ответствии с которыми организаторы рас-пространения информации в сети Интер-нет (в том числе «VKontakte», «WhatsApp», «Telegram», «Viber» и т.д.) обязаны хранить на территории РФ:

– информацию о фактах приема, пере-дачи, доставки и (или) обработки голосовой информации, письменного текста, изобра-жений, звуков, видео- или иных электронных сообщений пользователей сети Интернет и информацию об этих пользователях в тече-ние одного года с момента окончания осу-ществления таких действий;

– текстовые сообщения пользователей сети Интернет, голосовую информацию, изо-бражения, звуки, видео-, иные электронные сообщения пользователей сети Интернет до шести месяцев с момента окончания их при-ема, передачи, доставки и (или) обработки.

Кроме того, указанными изменениями на организаторов распространения информа-ции в сети Интернет была возложена обязан-ность предоставлять вышеуказанную инфор-мацию уполномоченным государственным органам, осуществляющим оперативно-ра-зыскную деятельность или обеспечение без-опасности РФ в случаях, установленных фе-деральными законами.

На первый взгляд, вышеперечисленные изменения, носящие без преувеличения рево-люционный характер, призваны существенно облегчить как раскрытие преступлений и выявление лиц, их совершивших, так и про-цесс доказывания по уголовному делу. В то же время на практике применение вышеука-занных норм в досудебном производстве по


- 103 -

уголовному делу может вызвать ряд затруд-нений.

В частности, вызывает недоумение пе-речень субъектов, уполномоченных запра-шивать сведения у организаторов распро-странения информации в сети Интернет, который ограничивается уполномоченными государственными органами, осуществляю-щими оперативно-разыскную деятельность или обеспечение безопасности РФ. Как уже отмечалось исследователями, из данного по-ложения следует, что организаторы распро-странения информации в сети Интернет не обязаны предоставлять электронные сообще-ния органам, осуществляющим предваритель-ное расследование. [7, с. 59-64].

Принятием пакета законов «Яровой-Озе-рова» были также внесены изменения и в УПК РФ. Так, вышеупомянутым Федеральным за-коном от 6 июля 2016 г. N№375-ФЗ в ст. 185 УПК РФ, регулирующую порядок наложения ареста на почтово-телеграфные отправле-ния, их осмотр и выемку, была введена часть 7. В соответствии с указанной нормой при наличии достаточных оснований полагать, что сведения, имеющие значение для уголов-ного дела, могут содержаться в электронных сообщениях или иных передаваемых по се-тям электросвязи сообщениях, следователем по решению суда могут быть проведены их осмотр и выемка.

Введение указанной новеллы вызвало не-однозначный отклик как у практических ра-ботников, так и ученых-процессуалистов. И больше всего вопросов вызывает не столько содержание данной нормы, сколько ее вклю-чение законодателем в ст. 185 УПК РФ. В этом смысле следует согласиться с Б.Т. Без-лепкиным, по мнению которого актуальность и практическую значимость ч. 7 ст. 185 УПК РФ для раскрытия и расследования пре-ступлений невозможно переоценить. Но в ст. 185 УПК, посвященной наложению аре-ста на почтово-телеграфные отправления, их осмотру и выемке в учреждениях связи, она «чужая». Задержание, наложение ареста, осмотр и выемка электронных и иных пере-даваемых по сетям электросвязи сообщений индивидуально-определенных отправителей и (или) получателей таких сообщений на ос-

новании заранее представленного следовате-лем судебного решения в учреждениях связи не предусмотрено УПК РФ, не осуществляет-ся на практике и технически невозможно [1, с. 162].

Другим немаловажным вопросом, до се-годняшнего дня не урегулированным уголов-но-процессуальным законом, является иссле-дование электронных носителей информации с их подключением к сети Интернет. В част-ности, такая необходимость возникает в слу-чаях, когда ценная для следствия информа-ция хранится не в самой памяти телефона, а в облачном хранилище данных, или «облаке». Это могут быть и переписка в интернет-мес-сенджерах, и сведения о посещенных местах (например, из приложения «Google Maps» или других аналогичных программ), и даже меди-афайлы (фотографии, видеозаписи). Доступ к информации из «облака» с помощью изъя-того электронного носителя возможен только при его подключении к сети Интернет. Одна-ко в этом случае изучение информации уже выходит за пределы изъятого объекта (ноут-бука, телефона и т.д.).

Рассматриваемый аспект работы с элек-тронными носителями информации затра-гивает целый комплекс вопросов процессу-ального характера, связанных и с выбором подходящего следственного действия, и с обеспечением прав лиц, чьи интересы могут быть затронуты проведением следственных действий. Проанализируем обозначенные вопросы в контексте их возникновения на практике.

Как уже отмечалось исследователями [5, с. 142–146] и подтверждено практическими примерами, при изъятии электронного носи-теля и возникновении необходимости его ис-следования с подключением к сети Интернет наиболее вероятны два варианта развития событий.

В первом случае, лицо, чей электронный носитель изъят, дает согласие на ознакомле-ние следователя с информацией из принад-лежащего ему технического средства и со-общает все необходимые сведения (логины, пароли) для осуществления доступа к пред-ставляющим интерес данным.


- 104 - № 3 (32) • 2018

При наличии указанной выше ситуации в ГСУ ГУ МВД России по Алтайскому краю применяется практика производства следст-венного эксперимента с участием владельца электронного носителя информации. В ходе данного следственного действия участвую-щему лицу предоставляется принадлежащее ему техническое средство, подключенное к сети Интернет, и предлагается воспроиз-вести и продемонстрировать определенные действия, например, которые лицо выполня-ло при работе в интернет-магазине, сбывав-шем наркотические средства. В ходе данного следственного действия следователь может установить и зафиксировать значительное количество важной информации: последо-вательность действий подозреваемого при совершении преступления, многоуровневые способы и методы конспирации, сокрытия информации, содержание переписки и дру-гих файлов, касающихся обстоятельств уго-ловного дела. При проведении следствен-ного эксперимента необходимо обеспечить обширное применение технических средств для фиксации его хода и результатов по-средством фото-, видеосъемки, производства скриншотов с экрана электронного носителя.

Исследование электронного носителя пу-тем следственного эксперимента в подобных случаях обосновано тем, что по своей при-роде именно данное следственное действие наиболее соответствует описанному выше способу получения и исследования инфор-мации, когда участвующему в следственном действии лицу предоставлена активная роль в ее демонстрации. Вместе с тем представ-ляется, что исследование информации с по-мощью изъятого электронного носителя, под-ключенного к сети Интернет, допустимо и в ходе его осмотра.

В другом случае лицо, которому при-надлежит изъятый электронный носитель, отказывается предоставлять данные, необ-ходимые для доступа к представляющей ин-терес информации и ознакомления с ней, и не желает принимать участие в следственных действиях по получению и исследованию ука-занной информации с подключением к сети Интернет.

Наиболее разумным представляется вари-ант регулирования подобных ситуаций, при котором следственные действия по исследо-ванию электронных носителей информации с их подключением к сети Интернет будут производиться в соответствии с требовани-ями ст. 165 УПК РФ, то есть на основании судебного решения, а в случаях, не терпящих отлагательства, без такого, но с последующим уведомлением суда о произведенном следст-венном действии. Введение соответствующих изменений позволило бы также исключить нарушения права владельца изъятого элек-тронного носителя информации на тайну пе-реписки и иных сообщений.

С учетом изложенного можно сделать вывод, что для устранения разночтений в вопросах получения и осмотра электронных сообщений и другой информации, передава-емой посредством информационно-телеком-муникационных сетей, а также хранящейся в изъятых электронных носителях, целесо-образно нормы, регулирующие данную об-ласть, выделить в отдельную статью в главе 25 УПК РФ. Это также позволит сформиро-вать единую практику работы следователя с электронными носителями и использования информационно-телекоммуникационных се-тей в ходе следственных действий.

Подводя итог вышесказанному, следует сказать, что в настоящее время в отечествен-ном уголовном судопроизводстве существует немало проблем, касающихся нормативного регулирования работы следователя с элек-тронными носителями, порядка их изъятия, получения и осмотра содержащейся в них информации. В условиях стремительного развития информационных технологий, их широкого использования при совершении преступлений законодателю необходимо адекватно и своевременно реагировать на это путем внесения соответствующих попра-вок в нормы УПК. Наличие у следователя отвечающих требованиям времени процессу-альных инструментов позволит эффективно осуществлять доказывание по уголовным де-лам и тем самым обеспечивать качественное предварительное расследование.


- 105 -


1. Безлепкин, Б.Т. Уголовный процесс в вопросах и ответах : учебное пособие / Б.Т. Без-лепкин. – 9-е изд., перераб. и доп. – М. : Проспект, 2018. – 304 с.

2. Васюков, В.Ф. Некоторые проблемы получения и использования цифровой информации при расследовании уголовных дел / В.Ф. Васюков, Е.А. Семенов // Известия ТулГУ. Экономи-ческие и юридические науки. – 2016. – N№ 3 –2. – С. 203–210.

3. Зуев, С.В. Информационные технологии в решении уголовно-процессуальных проблем / С.В. Зуев, Е.В. Никитин // Всероссийский криминологический журнал. – 2017. – N№ 3. – С. 587–595.

4. Кальницкий, В.В. Вопросы правовой регламентации следственных действий на совре-менном этапе / В.В. Кальницкий // Законы России: опыт, анализ, практика. – 2015. – N№ 2. – С. 32–38.

5. Карлов, А.Л. Использование в доказывании по уголовным делам сведений, составляющих тайну связи, расположенных в сети Интернет / А.Л. Карлов // Вестник Сибирского юридиче-ского института ФСКН России. – 2015. – N№ 2 (19). – С. 142–146.

6. Оконенко, Р.И. Электронные доказательства как новое направление совершенствования российского уголовно-процессуального права / Р.И. Оконенко // Актуальные проблемы рос-сийского права. – 2015. – N№ 3. – С. 120–124.

7. Супрун, С.В. О противоречивом характере новеллы в законодательном регулировании следственного действия «Наложение ареста на почтово-телеграфные отправления» / С.В. Суп-рун, В.С. Черкасов // Вестник ОмЮА. – 2017. – N№ 1. – С. 59–64.


- 106 - № 3 (32) • 2018

УДК 343.133

Маргарита Руслановна ОМАРОВА, адъюнкт кафедры уголовного процесса Орловского юридического института МВД России имени В.В. Лукьянова

[email protected]

Евгений Алексеевич СЕМЕНОВ, старший преподаватель кафедры уголовного процес-са Орловского юридического института МВД России имени В.В. Лукьянова, кандидат юридических наук

[email protected]

СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ИНСТИТУТА ПРЕДЪЯВЛЕНИЯ ОБВИНЕНИЯ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

THE CURRENT STATE OF THE INSTITUTE OF BRINGING A CHARGE IN THE RUSSIAN CRIMINAL PROCEDURE

Научная статья посвящена актуальным вопросам, связанным с институтом предъявления обвине-ния. Авторами констатируется, что многие вопросы, связанные с процессуальным порядком предъяв-ления обвинения в уголовном процессе, остаются еще не разрешенными в законодательстве, вызывают дискуссии в литературе и сложности на практике, аргументируется положение о том, что процессу-альные правила, регламентирующие привлечение лица в качестве обвиняемого, не согласуются с сов-ременной системой досудебного производства и их целесообразно выстроить согласно современному порядку производства дознания.

The article is devoted to actual problems of the institute of bringing a criminal charge. The authors conclude that many issues related to procedural order of bringing a criminal charge are still unsolved in the legislation; they are debatable in literature and problematic in practice. The authors give ground to the opinion that procedural rules of bringing a charge against a person do not coincide with the system of pre-trial proceedings and they should be changed in accordance with up-to-date inquiry procedure.

Ключевые слова: уголовный процесс, обвинение, привлечение в качестве обвиняемого, пред-варительное расследование, предъявление обвинения.

Keywords: criminal procedure, accusation, arraignment, preliminary investigation, bringing a charge.

Институт предъявления обвинения является неотъемлемой частью сов-

ременного российского уголовно-процес-суального права. Но оправданность его су-ществования вызывает много споров как в юридической литературе, так и на практике. У данного института есть и сторонники, и противники. Однако их объединяет тезис о несовершенстве нормативной модели предъ-явления обвинения, получившей закрепление

в УПК РФ и являющейся в настоящее вре-мя, как правильно отмечает Н.Б. Лагуткина, основным этапом досудебного производст- ва. [5]

При исследовании проблем данного ин-ститута необходимо учитывать обстоятельст-ва расследования уголовного дела, его спе-цифичность и результативность.

Устав уголовного судопроизводства 1864 г. не предусматривал процессуальный


- 107 -

порядок привлечения лица в качестве обви-няемого. Потребность в нем появилась с мо-мента вступления в действие УПК РСФСР 1960 г., в соответствии статьей 47 которо-го защитник допускался к участию в деле с момента предъявления обвинения, а также в случае задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, или применения к нему меры пресечения в виде заключения под стражу до предъявления обвинения, или назначения в отношении этого лица су-дебно-психиатрической экспертизы, т.е. на протяжении указанного времени предъявле-ние обвинения являлось основным правовым основанием допуска защитника к участию в уголовном деле. Однако в настоящее время, в том числе с учетом изменений, внесенных Федеральным законом от 4 марта 2013 г. N№23-ФЗ «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Фе-дерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации», защитник может вовлекаться в орбиту уголовно-процессуаль-ной деятельности намного раньше. Так, в ч. 3 ст. 49 УПК РФ предусмотрено семь началь-ных моментов, семь «остановок», с которых обвиняемый может воспользоваться своим право на участие защитника и которые пред-шествуют моменту предъявления обвинения. Кроме того, как справедливо отмечает Б.Я. Гаврилов, «сегодня, по сути, нивелирована разница в правовом статусе подозреваемого (ст. 46 УПК РФ) и обвиняемого (ст. 47 УПК РФ)» [4].

Представляется, что современное состо-яние и неустойчивость института предъяв-ления обвинения в полной мере ставит под вопрос его дальнейшую реализацию в рамках предварительного следствия.

Согласно позиции Европейского суда по правам человека понятие «обвинение» может быть определено как официальное уведом-ление лица компетентным органом государ-ственной власти о наличии предположения о том, что этим лицом совершено уголовно наказуемое деяние. (Детально данный вопрос был обсужден на «круглом» столе в Академии Управления МВД России [подр. см.: 6]).

Решения Верховного и Конституционно-го Судов РФ коррелируют с позицией Евро-

пейского суда по правам человека. Так, в постановлении Конституционного Суда РФ от 16 мая 2007 г. N№ 6-П рассматривается неоднозначность понимания обвинения в целом, указано, что пределы судебного раз-бирательства должны определяться обвине-нием, сформулированным в обвинительном заключении (обвинительном акте, обвини-тельном постановлении). [1] В связи с этим Конституционный Суд РФ не рассматривает постановление о привлечении лица в качест-ве обвиняемого ключевым процессуальным документом, ограничивающим пределы ин-криминируемого деяния.

Вышеизложенное позволяет утверждать о возможности исключения из УПК РФ самого института предъявления обвинения. Если го-ворить о научной необходимости таких выво-дов, то ряд авторов отмечают, что принятый в 2001 году УПК РФ остается компромисс-ным. [2]

Предъявление обвинения по своей сути является одним из способов уточнения и до-полнения утверждения о совершении опре-деленным лицом деяния, запрещенного уго-ловным законом. В свою очередь, в ходе предварительного следствия вынесенное по-становление о привлечении лица в качестве обвиняемого может изменяться и дополнять-ся практически на всей стадии предваритель-ного расследования. Тем самым корректи-ровка правовой оценки действий уголовно преследуемого лица может продолжаться фактически до направления уголовного дела в суд.

Следователь, предъявляя новое обвине-ние, обязан уведомить об этом уже «действу-ющего» обвиняемого, о чем в соответствую-щем постановлении ставится подпись и дата. Аналогичные действия должны повторяться при каждом изменении обвинения. При этом ранее вынесенное постановление о привле-чении в качестве обвиняемого теряет юриди-ческую силу, но остается в материалах уго-ловного дела.

Вместе с тем законность и обоснован-ность предъявленного обвинения, его фор-мулировка, а также точность определения объема, а самое главное, квалификация со-вершенного деяния, подробно описанная


- 108 - № 3 (32) • 2018

в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, гарантируют законность и пре-делы применения мер принуждения. Сле-довательно, изменение обвинения влечет и рассмотрение вопроса о замене или отмене ранее избранной меры пресечения или иной меры процессуального принуждения, позво-ляет расширить возможности применения в отношении уголовно преследуемого лица мер процессуального принуждения. С другой стороны, диспозиция ч. 1 ст. 100 УПК РФ позволяет только в исключительных случаях применить меру пресечения в отношении по-дозреваемого. Но применяются такие меры процессуального принуждения, как показы-вает практика, не редко.

Немаловажным моментом остается до-прос обвиняемого, который является одним из обязательных этапов в уголовно-процессу-альном алгоритме предъявления обвинения (ст. 173 УПК РФ). На данном этапе у сле-дователя появляется возможность получить показания обвиняемого и выяснить его от-ношение к инкриминируемым действиям с учетом совокупности собранных к этому мо-менту изобличающих доказательств. Однако правовые гарантии лица, предусмотренные в том числе и ст. 51 Конституции РФ, позво-ляющие отказаться свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких род-ственников, нивелируют во многих случаях эффективность деятельности лиц, ведущих производство по уголовному делу.

В пользу обоснования позиции о значи-мости института предъявления обвинения в уголовном процессе России следует обозна-чить тот аспект, что существующий порядок позволяет стороне защиты узнать больше ин-формации о совокупности собранных по уго-ловному делу обвинительных доказательств. Однако ознакомление с материалами уго-ловного дела на завершающем этапе пред-варительного расследования предоставляет обвиняемому и его защитнику намного более эффективно занимать активную позицию на последующих этапах доказывания, в частно-сти посредством изложения своих доводов и аргументов перед субъектом правоприме-нения.

Таким образом, наблюдается противоре-чивая позиция по поводу целесообразности существования института предъявления об-винения в уголовном процессе.

В процессе анкетирования следователей респондентам задавался вопрос о практи-ческой значимости института предъявления обвинения, и большинство из них отметили, что в настоящее время предъявление обви-нения становится крайне затруднительным, а в некоторых случаях и невозможным. Так, при вынесении постановления о привлече-нии лица в качестве обвиняемого (в случа-ях, когда все доказательства собраны и лицо установлено) УПК РФ предусматривает срок (3 суток), в который следователю необходимо ознакомить с данным постановлением лицо, совершившее преступление, допросить его в качестве обвиняемого и избрать ему надле-жащую меру пресечения.

Однако следует помнить о том, что уго-ловно преследуемое лицо не всегда является на указанные должностным лицом следствен-ные действия (чаще не является). Такая кар-тина обуславливает необоснованное затяги-вание сроков предварительного следствия, приводит к нарушению процессуального рас-следования и служебной проверке.

Дифференцируя формы предварительно-го расследования, законодатель не закрепил обязанность для дознавателя предъявлять обвинение, за исключением случаев, предус-мотренных ч. 3 ст. 224 УПК РФ. Аналогич-ные правила целесообразно, на наш взгляд, предусмотреть и при производстве предвари-тельного следствия (соответственно, без пе-редачи уголовно-процессуального надзора, сохраняя тем самым полномочия руководите-ля следственного органа, предусмотренные ст. 39 УПК РФ).

Справедливо отмечает Б.Я. Гаврилов тот факт, что законодатель в рамках УПК РФ, по сути, «стер» границу между правовыми статусами подозреваемого (ст. 46 УПК РФ) и обвиняемого (ст. 47 УПК РФ), что подтвер-ждает непосредственное содержание данных уголовно-процессуальных норм. [3]

После внесения изменений в УПК РФ, связанных с правовой регламентацией про-цессуального статуса и участия начальника


- 109 -

подразделения дознания (ст. 40.1 УПК РФ), показатели работы дознавателей и качество расследуемых уголовных дел значительно улучшились. С одной стороны, возросло чи-сло процессуально обоснованных решений, с другой – активизировалась роль прокурор-ского надзора. [6]

Таким образом, одним из основных ар-гументов в пользу исключения института предъявления обвинения из Уголовно-про-цессуального кодекса РФ является порядок производства по смежной форме предвари-тельного расследования уголовного дела, а именно: результаты деятельности дознавате-лей по расследуемым ими уголовным делам без предъявления обвинения. Кроме того, следует учесть намного меньшую практику обращений обвиняемых при производстве дознания с жалобами по вопросам наруше-ния конституционных прав в Европейский суд по правам человека и Конституционный Суд РФ.

Кроме того, практический опыт работы в следственных органах авторов данной публи-кации позволяет утверждать о несовершенст-ве ряда уголовно-процессуальных процедур повторного предъявления обвинение при производстве по уголовному делу, увеличи-вающих сроки предварительного следствия.

Так, согласно ст. 237 УПК РФ суд по собственной инициативе или по ходатайству стороны может возвратить уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, в частности в случае, когда фактические обстоятельства, изложен-ные в обвинительном заключении, обвини-тельном акте, обвинительном постановлении, постановлении о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера, свидетельст-вуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого, лица, в отношении которого ведется производство о примене-нии принудительной меры медицинского ха-рактера, как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния либо в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий ука-

занных лиц как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния.

Впоследствии в рамках предварительного следствия возникает необходимость в пере-предъявлении обвинения лицу на более тяж-кое инкриминируемое деяние. Временные затраты на производство указанных процес-суальных действий в совокупности с ознаком-лением сторон, приглашением и обеспече-нием участия обвиняемого и его защитника, повторным составлением обвинительного заключения и иными обязательными действи-ями, предусмотренными УПК РФ, несораз-мерны с аналогичным порядком при возвра-щении уголовного дела на дополнительное расследование в рамках дознания, при про-изводстве которого в случае возвращения уголовного дела нет необходимости вынесе-ния дополнительного процессуального доку-мента в виде постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого. Тем самым ра-бота со стороны дознавателя по устранению препятствий рассмотрения уголовного дела судом проводится значительно быстрее.

Таким образом, наблюдается положи-тельная динамика в части непредъявления обвинения, и это связано с реализацией фе-деральных законов от 5 июня 2007 г. N№87-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-про-цессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон “О прокуратуре Рос-сийской Федерации”» (ред. от 22.12.2014) и от 6 июня 2007 г. N№90-ФЗ «О внесении из-менений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» в части расширения процессуальных полномочий руководителя следственного органа и введения в УПК РФ процессуальной фигуры начальника подра-зделения дознания.

В ходе результатов прокурорской дея-тельности за январь-май 2018 года обнаро-дована статистика надзора за исполнением законов на досудебной стадии уголовного судопроизводства. Всего выявлено 2157822 нарушений законов в рамках данной деятель-ности, из них при производстве следствия и дознания в совокупности 602527 (URL: http://genproc.gov.ru), что может служить су-щественным основанием на пути к реформи-рованию уголовно-процессуального законо-дательства.


- 110 - № 3 (32) • 2018

Вышеизложенное позволяет утверждать, что процессуальные правила, регламентиру-ющие привлечение лица в качестве обвиняе-мого, не согласуются с современной системой досудебного производства и их целесообраз-но выстроить согласно современному поряд-ку производства дознания.

Такое предлагаемое законодательное ре-шение о реорганизации института, с одной стороны, призвано обеспечить повышение эффективности предварительного рассле-дования, а с другой – позволит государству

сократить необоснованные расходы на про-цессуальную сферу данной деятельности.

В заключение необходимо отметить, что указанные положения о трансформации ин-ститута предъявления обвинения неодно-кратно приводились учеными ранее, обсу-ждались на международных конференциях, а также упоминались в правоприменительной практике, однако в настоящее время указан-ная проблематика требует тщательного ана-лиза и аргументированных выводов.


1. Гаврилов, Б.Я. Идеология формирования досудебного производства / Б.Я. Гаврилов // Труды Академии управления МВД России. – 2018. – С.22-28.

2. Гаврилов, Б.Я. Коллизии в уголовно-процессуальном праве России: законодательные меры по их преодолению / Б.Я. Гаврилов // Юридическая техника. – Н. Новгород, 2017. – С.395-403.

3. Гаврилов, Б.Я. Концепция совершенствования досудебного производства в XXI веке: мнение науки и практика / Б.Я. Гаврилов, В.П. Божьев // Юридическая наука и практика. – Н. Новгород, 2017. - С. 74-81.

4. Гаврилов, Б.Я. Современное досудебное производство: эпоха становления / Б.Я. Гав-рилов // Сборник материалов Международной научно-практической конференции, посвящен-ной 50-летнему юбилею доктора юридических наук, профессора А.В. Гриненко. – М., 2016. – С.38-43.

5. Лагуткина, Н.Б. Обвиняемый в уголовном судопроизводстве / Н.Б. Лагуткина // Закон-ность и правопорядок: правосознание и правовая культура современного общества : сборник материалов IV Международной научно-практической конференции. – Новосибирск, 2018. – С.122-127.

6. Предъявление обвинения в уголовном судопроизводстве будет отменено? : материалы круглого стола // Юридический консультант. – 2010. – N№ 3. – С. 9-16.


- 111 -

Личность преступника как один из основных элементов криминалистиче-

ской характеристики фальсификации резуль-татов оперативно-разыскной деятельности представляет собой информацию о биоло-гических, психологических, а также анато-мических особенностях лица, совершающего преступление. Эта информация необходи-ма для установления личности преступника,

его идентификации, а также для решения тактических задач в рамках раскрытия пре-ступления и расследования уголовного дела, поскольку объяснить преступное поведение лица невозможно без знания его личных осо-бенностей. [4]

Множество исследований посвящены из-учению вопросов, связанных с процессом формирования личности преступника и его

УДК 343.9.01

Олег Павлович ГРИБУНОВ,заместитель начальника института (по научной работе) Восточно-Сибирского института МВД России (г. Иркутск), доктор юридических наук, доцент

[email protected]

Екатерина Рашитовна БЕЛЯЕВА,адъюнкт адъюнктуры Уральского юридического института МВД России (г. Екатеринбург)

[email protected]

ХАРАКТЕРИСТИКА ЛИЧНОСТИ ОПЕРАТИВНОГО СОТРУДНИКА КАК СУБЪЕКТА, СОВЕРШИВШЕГО ФАЛЬСИФИКАЦИЮ

РЕЗУЛЬТАТОВ ОПЕРАТИВНО-РАЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

THE CHARACTERISTIC OF THE IDENTITY OF THE OPERATIVE AS THE SUBJECT WHO HAS COMMITTED FALSIFICATION OF

THE RESULTS OF OPERATIONAL-SEARCH ACTIVITY

Криминалистическое изучение личности лица, подозреваемого в совершении фальсификации ре-зультатов оперативно-разыскной деятельности, носит поисково-доказательственный характер. Статья раскрывает особенности личности преступника, совершившего фальсификацию результатов оператив-но-разыскной деятельности, его социально-демографические, психологические и правовые составляю-щие. Рассмотрено значение данных сведений в раскрытии и расследовании преступления, предусмо-тренного ч. 4 ст. 303 УК РФ.

Criminalistic studying of a person suspected in falsification of the results of operational-search activity is of search evidentiary character. The articles considers the peculiarities of the personality of the criminal committed falsification of the results of operational-search activity, his/her socio-demographic, psychological and legal components. The significance of this information in the detection and investigation of the crime provided for in Part 4 of Art. 303 of the Criminal Code of the Russian Federation

Ключевые слова: преступник, должностные преступления, оперативно-разыскная деятельность, фальсификация, результаты оперативно-разыскной деятельности, личность преступника.

Keywords: criminal, malfeasances, operational-search activity, falsification, results of operational-search activity, identity of the criminal.


- 112 - № 3 (32) • 2018

роли при расследовании и раскрытии раз-личного вида преступлений, однако изуче-ние личности сотрудника, уполномоченного на проведение оперативно-разыскных меро-приятий и совершившего рассматриваемое преступление, в области криминалистики на-ходит частичное отражение лишь в работах отдельных ученых - В.К. Гавло, А.Ю. Сафро-нова, А.Н. Халикова.

В статье нами использованы результаты исследования уголовных дел, возбужденных по признакам состава преступления, предус-мотренного ч. 4 ст. 303 УК РФ, и рассмо-тренных федеральными и областными суда-ми Свердловской, Челябинской, Иркутской, Курганской областей, Пермского края, кото-рые свидетельствуют о том, что при совер-шении фальсификации результатов опера-тивно-разыскной деятельности совокупность свойств личности, а именно психическое состояние, должностное положение и иные сведения, рассмотренные ниже, соединяются и используются в дальнейшем для достиже-ния своей поставленной цели.

При установлении личностных характе-ристик субъекта, совершившего фальсифи-кацию результатов оперативно-разыскной деятельности, ключевым моментом является функциональное, а именно служебно-функ-циональное направление, обусловленное социально-правовым статусом оперативно-го сотрудника, его профессиональной дея-тельностью. Однако практическое значение имеют и такие личностные качества, как пол, возраст, материальное положение, уровень образования, а также убеждения, темпера-мент, интересы, потребности, знание и учет которых позволят следователю эффективно проводить следственные действия.

Такая характеристика может включать следующие компоненты:

– демографически-социальная составля-ющая, где уточняются пол, возраст, социаль-ное и материальное положения;

– психологическая составляющая, к кото-рой относятся эмоциональные качества пре-ступника, привычки, особенности, способно-сти, ценности, отношения к нормам этики и морали, вредные привычки в виде алкоголиз-ма и наркомании;

– правовая составляющая. [2]

Первоначально остановимся на социаль-но-демографических особенностях личности человека, совершающего фальсификацию результатов оперативно-разыскной деятель-ности.

Пол. Изучение уголовных дел о фальси-фикации результатов оперативно-разыскной деятельности позволило сделать вывод о том, что в большинстве случаев данный вид пре-ступления совершают лица мужского пола, что связано со специфичностью деятельнос-ти оперативного сотрудника и с тем, что тра-диционно в данной должности преобладают мужчины.

Возраст. Среди лиц, привлеченных к уголовной ответственности по ч. 4 ст. 303 УК РФ, преобладают лица среднего возраста от 30 до 40 лет. Что связано, в первую оче-редь, с тем, что чаще всего в структуре право-охранительных органов к данному возрасту человек достигает руководящей должности, на которой возникают многочисленные воз-можности извлечь выгоду из своего долж-ностного положения. Данная выгода может быть получена при искусственном завышении показателей полученных результатов дея-тельности оперативных органов, если высо-кая раскрываемость поощряется выплатой денежных вознаграждений (в виде официаль-ной премии), грамотами, памятными подар-ками и т.п., или при использовании своего положения в сфере оперативно-разыскной деятельности с целью создания искусствен-ных следов преступления для дальнейшего вымогательства денежных средств (это может быть и шантаж) за непривлечение невиновно-го лица к уголовной ответственности.

Семейное положение. Результаты на-шего исследования показали, что в основном сотрудники оперативных органов на момент совершения преступления состояли в браке и имели несовершеннолетних детей. В боль-шинстве случаев семья, выступает как стаби-лизирующий фактор, однако нередко небла-гоприятные семейные отношения, тяжелое материальное положение наоборот способ-ствуют совершению преступления. [3]

Стаж работы в правоохранитель-ных органах. Изучение уголовных дел, возбужденных по признакам состава пре-


- 113 -

ступления, предусмотренного ч. 4 ст. 303 УК РФ, показало, что среди лиц, привлеченных к уголовной ответственности, большинство имеют значительный стаж работы в сфере оперативно-разыскной деятельности (от 11 – до 15 лет).

Психологическая составляющая личности преступника, совершившего или только пла-нирующего совершить фальсификацию ре-зультатов оперативно-разыскной деятельнос-ти, во многом отличается от преступников, привлекаемых к уголовной ответственности по иным видам преступлений. К сотрудникам, поступающим на службу в правоохранитель-ные органы, в особенности в сферу опера-тивно-разыскной деятельности, предъявляют-ся особенные требования. Такой сотрудник должен уметь быстро устанавливать контакты с новыми лицами, находить нужный тон, це-лесообразную форму общения в зависимости от психологического состояния и индивиду-альных особенностей собеседника, эффек-тивно согласовывать свои действия с дейст-виями других лиц, а при получении большого количества информации – выбрать ту, кото-рая необходима ему для достижения резуль-татов оперативно-разыскной деятельности и т.п. [5] Объединив указанные качества и при-нимая во внимание наличие у преступника жизненного опыта и опыта практической де-ятельности в правоохранительных органах, можно утверждать, что субъектом преступ-ления весьма часто становится профессио-нал, способный активно и эффективно про-тиводействовать органам предварительного следствия при производстве расследования фальсификации результатов оперативно-ра-зыскной деятельности.

С учетом этих обстоятельств следователь вполне эффективно может устанавливать психологический контакт с подозреваемым (обвиняемым), проводить любые следствен-ные действия с его участием. [1]

Существенным остается наличие у указан-ного лица особого правового статуса. Для рассматриваемого вида преступления харак-терен специальный субъект – лицо, уполно-моченное на проведение оперативно-разыск-ных мероприятий.

Данные лица осуществляют свои полно-мочия в рамках действующего законодатель-ства и подзаконных нормативно-правовых актов, регламентирующих порядок осущест-вления оперативно-разыскной деятельности, таких как: Федеральный закон от 12 августа 1995 г. N№ 144-ФЗ «Об оперативно-розыск-ной деятельности» (далее – ФЗ об ОРД), Уго-ловно-процессуальный кодекс РФ, Инструк-ция о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд и т.д.

В ст. 13 ФЗ об ОРД указаны органы, осуществляющие оперативно-разыскную деятельность. В иных статьях рассмотре-ны задачи, к которым относят выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и уста-новление лиц, их подготавливающих, совер-шающих или совершивших; осуществление розыска лиц, скрывающихся от органов до-знания, следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания, а также розыска без вести пропавших; добывание информации о событиях или действиях (бездействии), со-здающих угрозу государственной, военной, экономической, информационной или эколо-гической безопасности Российской Федера-ции; установление имущества, подлежащего конфискации. В данном Федеральном зако-не имеется упоминание о том, что данные лица решают задачи оперативно-разыскной деятельности посредством своего личного участия в организации и проведении опе-ративно-розыскных мероприятий, используя помощь должностных лиц и специалистов, обладающих научными, техническими и ины-ми специальными знаниями, а также отдель-ных граждан с их согласия на гласной и не-гласной основе.

К признакам, которые могут свидетель-ствовать о том, что лицо, уполномочено на проведение оперативно-разыскной деятель-ности, можно отнести:

– лицо осуществляет соответствующую де-ятельность, находясь в определенной долж-ности;

– лицо назначено на должность с соблю-дением установленного порядка;


- 114 - № 3 (32) • 2018

– наличие у лица функций представителя власти в области оперативно-разыскной дея-тельности.

Установление данных обстоятельств про-исходит в процессе анализа документов, отражающих специфику правового статуса и деятельности соответствующего лица. К ним относятся документы: подтверждающие трудоустройство оперативного сотрудника (в частности, приказ о назначении на долж-ность); отражающие деятельность оператив-ного сотрудника за весь период его службы в правоохранительных органах (документы об образовании, благодарственные письма и грамоты, приказы о назначении дисципли-нарных взысканий и т.п.); устанавливающие статус должностного лица (контракт на про-хождение службы в органах внутренних дел, должностной регламент (должностная ин-струкция)) и иные.

В заключение хотелось бы отметить, что при раскрытии и расследовании фальсифи-кации результатов оперативно-разыскной деятельности необходимо учитывать пол, возраст, семейное положение, стаж работы в органах внутренних дел и пр., то есть со-циально-демографическую составляющую, а также правовой статус преступника и его психологическое состояние. То есть инфор-мация о лице, совершившем фальсификацию результатов оперативно-разыскной деятель-ности, как существенный элемент криминали-стической характеристики представляет со-бой комплекс данных, которые способствуют формированию оптимальных и эффективных действий по изобличению лица, совершивше-го данный вид преступления, и проведению расследования по уголовному делу.


1. Варданян, А.В. Современная доктрина методико-криминалистического обеспечения рас-следования отдельных видов преступлений / А.В. Варданян, О.П. Грибунов // Вестник Восточ-но-Сибирского института МВД России . – 2017. – N№ 2 (81). – С. 23-35.

2. Грибунов, О.П. Особенности личности преступника при расследовании хищений ком-плектующих деталей объектов железнодорожного транспорта / О.П. Грибунов, Е.А. Малыхина // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. – 2016. – N№ 1-2. – С. 138-145.

3. Изосимов, С.В. Характеристика личности субъектов, совершающих преступления в сфе-ре экономической деятельности с использованием должностных полномочий / С.В. Изосимов, В.С. Кузьменко // Вестник Чебоксарского кооперативного института. – 2009. – N№ 1 (3). – С. 142-150.

4. Прокофьева, Н.В. Методика злоупотребления должностными полномочиями, совершен-ного сотрудником правоохранительного органа : дис. … канд. юрид. наук / Н.В. Прокофьева. – М., 2013. – 260 с.

5. Шапочанский, В.Н. Психологические особенности личности и деятельности оперативно-го сотрудника / В.Н. Шапочанский // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. – 2015. – N№ 2 (73). – С. 55-59.


- 115 -

В последнее время участники уголов-ного судопроизводства, права и за-

конные интересы которых затрагиваются в ходе проведения предварительного рассле-дования, все чаще сталкиваются с чрезмер-ным затягиванием производства предвари-тельного расследования, что в последующем оборачивается нарушением прав граждан

на судебную защиту и справедливое су-дебное разбирательство, гарантированное Конституцией Российской Федерации. При длительном производстве предварительно-го расследования, которое порой длится на протяжении нескольких лет, у потерпевших от совершенного преступления и общества в целом формируется негативное мнение об

УДК 343.1

Ибиамин Нуру-оглы НУРИЕВ, научный сотрудник научно-исследовательского отдела Дальневосточного юридического института МВД России (г. Хабаровск)

[email protected]

ГРАФИК ОЗНАКОМЛЕНИЯ С МАТЕРИАЛАМИ УГОЛОВНОГО ДЕЛА КАК СРЕДСТВО ОБЕСПЕЧЕНИЯ РАЗУМНОГО

СРОКА ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ

THE SCHEDULE OF BECOMING FAMILIAR WITH CRIMINAL CASE FILES AS A MEANS OF ENSURING REASONABLE

TIME LIMIT OF PRELIMINARY INVESTIGATION

В статье исследуется одна из актуальных проблем российского уголовного процесса в части со-блюдения сроков предварительного расследования при ознакомлении обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела. Автором обосновывается составление графика ознакомления с ма-териалами уголовного дела в качестве одного из оптимальных средств обеспечения разумного срока предварительного расследования. Подчеркивается особая значимость и необходимость закрепления указанного документа в уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации. На ос-нове анализа норм уголовно-процессуального закона сделаны выводы, позволяющие юридическими средствами произвести реформирование ряда норм УПК РФ с целью недопущения затягивания про-изводства предварительного расследования.

The article considers one of the most current issues of the Russian criminal proceeding in respect to observing time limits of preliminary investigation while an accused and his defense attorney are becoming familiar with the criminal case file. The author substantiates scheduling of becoming familiar with a criminal case file as a suitable means for ensuring reasonable time limit of preliminary investigation. The particular significance and necessity to codify this document in criminal procedural law of the Russian Federation are emphasized. Based on the analysis of the regulations of the criminal procedural law the conclusions about reforming a number of the regulations of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation by legal means in order to prevent prolonging the process of conducting preliminary investigation are made.

Ключевые слова: разумный срок предварительного расследования, обвиняемый, защитник, гра-фик ознакомления, злоупотребление правом, предварительное расследование, суд.

Keywords: reasonable time limit of preliminary investigation, accused, defense attorney, schedule of becoming familiar with, abuse of the right, preliminary investigation, court.


- 116 - № 3 (32) • 2018

органах предварительного расследования. [1, с. 36-40]

Одним из заключительных этапов пред-варительного расследования в уголовном процессе России является процедура озна-комления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела. Данный этап предварительного расследования характе-ризуется необходимостью проверки участ-никами уголовного судопроизводства как со стороны обвинения, так и со стороны защи-ты вывода о виновности лица в инкримини-руемом ему преступлении, а также закон-ности проведенных следственных действий органами предварительного расследования. Для решения данных задач в уголовно-про-цессуальном законодательстве России в со-ответствии со ст. 217 УПК РФ существует процедура ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела по окончании предварительного расследования. Однако анализ практической деятельности органов предварительного расследования при ознакомлении с материалами уголовного дела свидетельствует, что сторона защиты, а именно обвиняемый и его защитник, нередко умышленно злоупотребляют своим правом на защиту, затягивая срок ознакомления с мате-риалами уголовного дела. Тем самым назван-ные участники уголовного судопроизводства оказывают существенное противодействие органам предварительного расследования, что, в свою очередь, приводит к нарушению одного из принципов уголовного процесса – разумного срока предварительного расследо-вания (ст. 6.1 УПК РФ). О недопустимости нарушения разумных сроков предваритель-ного расследования в обращении к проку-рорским работникам на расширенном засе-дании коллегии Генеральной прокуратуры Российской Федерации говорил и Президент Российской Федерации В.В. Путин. [3]

Подтверждением сказанному может слу-жить статистика Следственного департамен-та МВД России, согласно которой в органах предварительно следствия МВД России уве-личивается число ходатайств о продлении процессуальных сроков, что приводит к уве-личению удельного веса уголовных дел, окон-ченных в срок свыше двух месяцев, с 16,3%

в 2014 году до 18,3% в 2017 году. Основная масса ходатайств и случаев продления пред-варительного следствия (39,3%) обусловлена выполнением ст. 217 УПК РФ, то есть озна-комлением обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела. Таким обра-зом, следователи органов предварительного следствия МВД РФ при расследовании более 1/3 уголовных дел сталкиваются с пробле-мой затягивания процедуры ознакомления с материалами уголовного дела, что в после-дующем оборачивается нарушением разум-ного срока предварительного расследования ст. 6.1 УПК РФ.

Так, в открытом судебном заседании Тульским областным судом была рассмотре-на апелляционная жалоба обвиняемого Д. и его защитников М. и А. (апелляционное постановление Тульского областного суда N№22К-594/2016 от 4 апреля 2016 г. по делу N№ 22К-594/2016. URL: http://sudact.ru/regular/doc/7NPInRTk91Lw).

Судом было установлено, что следствен-ной частью по расследованию организован-ной преступной деятельности СУ УМВД Рос-сии по Тульской области в период с 14 марта 2014 г. по 10 октября 2016 г. расследовалось уголовное дело в отношении гражданина Д., возбужденное по признакам состава преступ-ления, предусмотренного ч. 3 ст. 210, ч. 4 ст. 159, п.п. «а», «б» ч. 4 ст. 174.1, ч. 2 ст. 195 УК РФ. В ходе производства предва-рительного следствия 22 сентября 2015 г. об-виняемому Д. в присутствии его защитников М. и А. в порядке ст. 215 УПК РФ было объ-явлено об окончании следственных действий. 23 сентября 2015 г. обвиняемый Д. отдельно от своих защитников в порядке ст. 217 УПК РФ начал процедуру ознакомления с матери-алами уголовного дела. Общее количество материалов уголовного дела составило 215 томов. Обвиняемый Д. ознакомился со всеми материалами уголовного дела и веществен-ными доказательствами без существенных за-держек, что и подтверждается прилагаемым к протоколу ознакомления с материалами уголовного дела графиком, составленным следователем.

В период с 5 по 17 февраля 2016 г. за-щитник обвиняемого адвокат М. ознакомил-


- 117 -

ся с материалами уголовного дела с 1 по 87 том, при этом материалы уголовного дела он изучал, как следует из графика протокола оз-накомления с материалами уголовного дела, 2-3 часа в день, что, исходя из общего объема материалов уголовного дела, является явно достаточным.

Второй защитник обвиняемого адвокат А. 8 февраля 2016 г. в период с 9 часов до 14 часов 30 минут ознакомилась с томами N№40-61, затем только 15 февраля 2016 г. с 10 часов до 16 часов ознакомилась по фото-копиям с 1 по 39 томами и с 62 по 90 том. Далее 18 февраля 2016 г. А. с 10 часов до 14 часов ознакомилась с томами N№101-110. Суд полностью согласился с доводами орга-нов предварительного расследования, что материалы уголовного дела, а именно 100 томов из 215 содержат повторяющиеся мате-риалы и материалы, с которыми обвиняемые и их защитники фактически ознакомлены.

Также суд отметил, что ранее следователь 13 октября 2015 г. уже ходатайствовал пе-ред Привокзальным районным судом г. Тулы Тульской области об установлении опреде-ленного срока ознакомления с материалами уголовного дела ввиду явного затягивания оз-накомления с материалами уголовного дела стороной защиты, которое впоследствии су-дом было удовлетворено. Срок ознакомле-ния судом стороне защиты, а именно адвока-там, был установлен до 14 декабря 2015 г. Однако, имея реальную возможность знако-миться ежедневно с материалами уголовного дела в установленном судом объеме, обвиня-емый и его защитники умышленно не соблю-дали указанный темп и с целью затягивания следствия, злоупотребляя при этом своими правами, в установленный судом разумный срок с материалами дела в полном объеме не ознакомились.

Кроме того, как указал следователь, с 4 августа 2015 г. по 29 января 2016 г. обвиня-емый Д. и его защитники М. и А. с согласия следователя подготовили фотокопии мате-риалов уголовного дела, а это означает, что обвиняемый и его защитники могли спокойно знакомиться с материалами уголовного дела в любое время, при этом не затягивая сроки предварительного расследования и не огра-ничивая себя во времени.

Также судом было отмечено, что об-виняемому Д. и его защитникам М. и А. на протяжении длительного времени органами предварительного следствия предоставля-лась возможность знакомиться с материалами уголовного дела. Однако с учетом повтор-ности выполнения требования ст. 217 УПК РФ и динамики ознакомления с материалами уголовного дела (что подтверждается графи-ком ознакомления с материалами уголовного дела) обвиняемый и его защитники явно за-тягивали время ознакомления с материалами дела, злоупотребляя своими процессуальны-ми правами, нарушая принцип соблюдения разумных сроков предварительного рассле-дования и рассмотрения уголовного дела. Суд отметил, что явное затягивание обвиня-емым и его защитниками ознакомления с ма-териалами уголовного дела не только огра-ничивает доступ последних к правосудию, но и нарушает права потерпевшего на судебную защиту, предусмотренную Конституцией РФ. [6] Проанализировав решение суда, заметим, что именно благодаря графику ознакомле-ния с материалами уголовного дела органам предварительного расследования удалось установить и доказать явное затягивание предварительного расследования.

Указанная ситуация при производстве по уголовному делу все чаще возникает в результате того, что в настоящее время уго-ловно-процессуальное законодательство, ре-гламентирующее процедуру ознакомления с материалами уголовного дела, имеет опреде-ленные пробелы. Исходя из положений ч. 3 ст. 217 УПК РФ обвиняемый и его защитник по общему правилу не могут ограничиваться во времени, необходимом им для ознакомле-ния с материалами уголовного дела и вещест-венными доказательствами. В случаях, когда обвиняемый и его защитник, приступившие к ознакомлению с материалами уголовного дела, явно затягивают время для ознаком-ления с указанными материалами, органам предварительного расследования в порядке ст. 125 УПК РФ необходимо обращаться в суд. На основании судебного решения уста-навливается определенный срок для озна-комления с материалами уголовного дела. Принимая решение об ограничении време-


- 118 - № 3 (32) • 2018

ни ознакомления с материалами уголовного дела, следователь должен руководствоваться тем, что его необоснованное ограничение в ряде случаев может привести к нарушению конституционного права на защиту от обви-нения, что препятствует дальнейшему дви-жению уголовного дела и доступу граждан к правосудию.

Конституционный Суд РФ дает следую-щие разъяснения по данному поводу: судам следует проверять обоснованность доводов органов предварительного расследования о невозможности своевременного ознаком-ления обвиняемого и его защитника с мате-риалами уголовного дела по объективным причинам; выяснять, в связи с какими обсто-ятельствами обвиняемый и его защитник не ознакомились с материалами дела в полном объеме; четко устанавливать, не является ли это обстоятельство результатом неэффектив-ной организации органами предварительно-го расследования процесса ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела (определение Конституцион-ного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N№1519-О. URL: http://www.ksrf.ru/ru/Pages/default.aspx).

Исходя из указанного определения Кон-ституционного Суда РФ, органам предвари-тельного расследования следует, прежде чем ходатайствовать перед судом об ограничении сроков ознакомления участников уголовного судопроизводства с материалами уголовного дела, запасаться весомыми доказательствами о явном затягивании предварительного рас-следования путем длительного ознакомления с материалами дела.

Однако в настоящее время органы пред-варительного расследования зачастую стал-киваются с так называемым «барьером» со стороны защиты, а именно адвокаты, злоу-потребляя правом на защиту, всевозможны-ми способами стараются не признавать и не подписывать график ознакомления с матери-алами уголовного дела, составленный долж-ностным лицом органов предварительного расследования, обосновывая свои действия отсутствием и незакреплением данного про-цессуального документа в УПК РФ. Отметим, что ряд ученых и практических работников различных ведомств также придерживаются

похожего мнения. Так, например, А.Г. Вол-кова отмечает: «Составление подобных гра-фиков не имеет под собой правовой основы, УПК РФ не предусматривает такого процес-суального документа, в связи с чем адвокат вправе отказаться подписывать такой гра-фик» [2, с. 28]. Адвокат коллегии адвокатов Республики Башкортостан А.В. Рагулин до-бавляет: «Соблюдать график, составленный следователем, также вовсе не обязательно. Поэтому, как представляется, адвокату-за-щитнику не следует подписывать соответству-ющие графики с целью ограничить сторону обвинения в ее возможности доказывания в ходе судебного заседания явного затягива-ния ознакомления с делом» [5, с. 16-25]. Ана-логичного мнения придерживаются и другие адвокатские палаты РФ. Исходя из сказан-ного, можно констатировать, что график оз-накомления с материалами уголовного дела как официальный процессуальный документ в настоящее время законом не предусмо-трен и его признание у правоприменителя весьма неоднозначно. Однако именно благо-даря графику ознакомления с материалами уголовного дела органы предварительного расследования подтверждают и доказывают злоупотреблением правом и ненадлежащее поведение со стороны защиты.

С вступлением в силу Федерального за-кона от 30 октября 2010 г. N№68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судо-производство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» и Федерального закона от 30 октября 2010 г. N№69-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерально-го закона «О компенсации за нарушение пра-ва на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разум-ный срок»», которым введена ст. 6.1 УПК РФ (Разумный срок уголовного судопроизводст-ва), участники уголовного судопроизводства активно начали обращаться в судебные орга-ны РФ, а также в Европейский суд по пра-вам человека с заявлениями о компенсации за нарушение их права на судопроизводство в разумный срок.


- 119 -

При поступлении заявления о присужде-нии компенсации за нарушение права на су-допроизводство в разумный срок участники уголовного судопроизводства все более ак-тивно используют в качестве аргумента не только необоснованное затягивание ознаком-ления с материалами уголовного дела, но и неэффективную организацию должностными лицами органов предварительного расследо-вания процедуры ознакомления с материала-ми уголовного дела.

Так, например, в 2016 г. в федеральные суды общей юрисдикции РФ с заявлениями о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок в ходе предварительного расследования обратились 504 заявителя, по которым под-лежит взысканию с казны РФ 27,3 миллиона рублей. [4]

Если детально проанализировать практи-ку Верховного Суда РФ, рассматривающего указанные заявления, следует указать, что в обоснование своих решений суд опирается, кроме прочих доказательств, добытых орга-нами предварительного расследования, на то, что ознакомление обвиняемых по окон-чании предварительного расследования про-водилось в соответствии с установленными графиками, в определенные дни, подробно перечисленные в графике. В результате чего мы делаем вывод, что Верховный Суд РФ признает практику составления графиков оз-накомления с материалами уголовного дела, придавая им процессуальное значение (оп-ределения Верховного Суда РФ от 29 ноя-бря 2012 г. N№ АПЛ12-676, от 10 сентября 2013 г. N№ АПЛ13-345. URL: http://www.vsrf.ru/second.php).

С учетом изложенного в целях обеспече-ния производства предварительного рассле-дования в разумный срок, предлагаем внести следующие изменения в УПК РФ:

– часть 1 ст. 5 УПК РФ дополнить пун-ктом 6.1 следующего содержания: «график ознакомления с материалами уголовного дела – процессуальный документ, отражаю-щий ход и события ознакомления участников уголовного судопроизводства с материалами уголовного дела»;

– часть 1 ст. 217 УПК РФ дополнить предложением следующего содержания:

«Процесс ознакомления с материалами уго-ловного дела по решению следователя или руководителя следственного органа отража-ется в графике ознакомления с материалами уголовного дела с указанием даты, времени и места ознакомления, количества прочитан-ных листов материалов уголовного дела, а также иных материалов (вещественных дока-зательств, фотографий, материалов аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки и иных при-ложений к протоколам следственных дейст-вий)»;

– статью 217 УПК РФ дополнить частью 1.1 следующего содержания: «По окончании дня ознакомления с материалами уголовного дела записи в графике удостоверяются под-писями лиц, участвующих в ознакомлении, а также лицом, его проводящим. В случа-ях, когда в уголовном деле несколько обви-няемых либо ознакомление с материалами уголовного дела обвиняемым и защитником производится раздельно, график ознаком-ления составляется на каждое лицо отдель-но. В случаях отказа лицами, участвующими в процедуре ознакомления с материалами уголовного дела, в подписании графика оз-накомления с материалами уголовного дела, следователь или руководитель следственного органа удостоверяет данный факт в порядке ст. 167 настоящего Кодекса»;

– часть 1 ст. 218 УПК РФ дополнить предложением следующего содержания: «К протоколу ознакомления с материалами уго-ловного дела по решению следователя может прилагаться график ознакомления обвиняе-мого (обвиняемых) и защитника с материала-ми уголовного дела, при условии его состав-ления».

Подводя итог, отметим, что в российском уголовном судопроизводстве именно график ознакомления с материалами уголовного дела, несмотря на его отсутствие как про-цессуального документа в УПК РФ, является одним из оптимальных средств обеспечения разумного срока предварительного рассле-дования, предусмотренного ст. 6.1 УПК РФ. И в настоящее время необходимо не только практическое признание графика ознакомле-ния с материалами уголовного дела, но и за-конодательное закрепление его как процес-суального документа в УПК РФ.


- 120 - № 3 (32) • 2018


1. Бахта, А.С. Поведение участников уголовного судопроизводства в ходе предваритель-ного расследования как одна из причин нарушения разумного срока / А.С. Бахта, И.Н. Нуриев // Труды Академии управления МВД России. – 2017. – N№ 4.

2. Волкова, А.Г. Защитник в предварительном расследовании по делам о преступлениях, отнесенных к компетенции таможенных органов : автореф. дис. … канд. юрид. наук / А.Г. Вол-кова. – М., 2002.

3. Выступление Президента Российской Федерации В.В. Путина на расширенном засе-дании коллегии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. – URL: http://kremlin.ru/events/president/news/56863/ (дата обращения: 20.02.2018).

4. Обзор судебной статистики о деятельности федеральных судов общей юрисдикции и ми-ровых судей в 2016 году. Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации. – URL: http://www.cdep.ru/?id=37 (дата обращения: 25.01.2018).

5. Рагулин, А.В. Право адвоката-защитника на ознакомление с материалами уголовного дела после завершения предварительного расследования: проблемные вопросы регламентации и практической реализации / А.В. Рагулин // Адвокат. – 2012. – N№ 4.


- 121 -

Обеспечение экологической безопас-ности на территории Российской

Федерации гарантируется ст. 42 Конститу-ции РФ, согласно которой «Каждый имеет право на благоприятную окружающую сре-ду, достоверную информацию о её состоя-нии и на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением». Однако реализация дан-ного положения наталкивается на проблему глобального роста численности населения, что напрямую связано с планетарным сокра-щением лесов, поскольку людям необходимы пиломатериалы для возросшего осуществле-ния строительства, а также новые земли для возведения объектов, на которых ранее про-израстали деревья.

1. В сложившейся ситуации органами го-сударственной власти и природоохранными

организациями многих стран мира проводит-ся разноплановая деятельность, направлен-ная на сохранение лесных ресурсов планеты. Не стала исключением и Российская Федера-ция, где за последние 20 лет существенной проблемой выступила набирающая обороты экологическая преступность, прошедшая путь от зарождения до адаптации к современным изменчивым обстоятельствам. Например, в 1997 г. на территории России были зареги-стрированы 6971 экологическое преступле-ние, в 1999 г. – 12413, в 2001 г. – 17128, в 2016 г. – 23688, в 2017 г. – 24379. (данные официального сайта МВД РФ. URL: https://xn--b1aew.xn--p1ai/folder/1017620).

В этих условиях требуется постоянное совершенствование применяемой сотрудни-ками правоохранительных органов методи-ки расследования незаконной рубки лесных

УДК 343.98

Владислав Александрович БЕЛЬКОВ,старший преподаватель кафедры уголовного процесса и криминалистики Иркутского института (филиала) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России)

[email protected]

МЕСТО СОВЕРШЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ КАК СОСТАВНАЯ ЧАСТЬ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ХАРАКТЕРИСТИКИ

НЕЗАКОННОЙ РУБКИ ЛЕСНЫХ НАСАЖДЕНИЙ

CRIME SCENE AS A PART OF THE FORENSIC CHARACTERISTIC OF ILLEGAL TREES FELLING IN THE FOREST AREA

Статья посвящена исследованию места совершения преступления по делам о незаконной рубке лесных насаждений, в ходе которого сделаны выводы о специфике породного состава древесины, произрастающей на месте совершения, ее количественных показателях и иных особенностях. Установ-лена необходимость наличия транспортной инфраструктуры, относительной близости расположения скупщиков древесины, а также выявлены ландшафтные и иные особенности места совершения.

The article is devoted to the investigation of a crime scene in cases of illegal trees felling in the forest area, during which the conclusions about the peculiarity of species composition of the timber growing at the crime scene, its quantitative indicators and other features are made. The necessity for transport infrastructure, relative proximity of timber buyers is established, as well as the landscape and other features of the crime scene are identified.

Ключевые слова: место совершения преступления, незаконная рубка лесных насаждений, кри-миналистическая характеристика преступления.

Keywords: crime scene, illegal felling of trees in the forest area, forensic characteristic of a crime.


- 122 - № 3 (32) • 2018

насаждений, где должное значение следует уделять характеристике обстановки совер-шения преступления и места преступления, в частности. Говоря об обстановке соверше-ния преступления, следует отметить важность данного элемента криминалистической ха-рактеристики при выдвижении версий, пла-нировании расследования, а также проведе-нии необходимых мероприятий и действий, выполняемых следователем, дознавателем, оперативным сотрудником, участковым упол-номоченным и иными лицами, задействован-ными в процессе расследования. Научный спор, связанный с данным понятием, во мно-гом строится вокруг его содержания и подхо-дов к пониманию данного вопроса. Напри-мер, Р.С. Белкин указывал, что обстановка включает факторы, характеризующие место и время преступного события, под которыми понимают преимущественно социальные, бы-товые, производственные и другие позиции. [1, с. 383] Также весьма аргументированной видится позиция В.А. Образцова, который, исследуя обстановку совершения преступле-ния, учитывает территориальную, климатиче-скую, демографическую и иную специфику региона, а также обстоятельства, характери-зующие непосредственно место, время, усло-вия и другие особенности совершения пре-ступления. [8, с. 98]

В связи с этим при изучении обстановки совершения незаконной рубки лесных наса-ждений необходимо отдельно остановиться на характеристиках места совершения пре-ступления. При этом, говоря о незаконной рубке лесных насаждений, нужно отметить, что не каждый участок местности, на котором произрастают деревья, может быть подверг-нут незаконной рубке. Преступники руко-водствуются определенными факторами при выборе участка местности для совершения подобного деяния. Для этого на стадии под-готовки может осуществляться поиск соот-ветствующих территорий, а также подробное изучение местности, на которой в последую-щем предполагается осуществление рубки.

На основе анализа изученных материа-лов уголовных дел (автором были исследова-ны материалы 250 уголовных дел из разных субъектов Российской Федерации, по кото-

рым мировыми и районными судами вынесе-ны обвинительные приговоры по ст. 260 УК РФ) следует констатировать, что место пре-ступления по делам данной категории долж-но характеризоваться следующими особенно-стями.

1. Породный состав произрастающей древесины. Стоит отметить, что в качестве объекта противоправной деятельности пре-ступники чаще всего предпочитают деревья хвойных пород, поскольку они, как правило, более пригодны для последующего изготов-ления мебели, строительства зданий и т.д. В этой связи место совершения преступления представляет собой лесной массив с произ-растающими деревьями хвойных пород либо участок смешанного леса с достаточным ко-личеством подобной древесины. Следует констатировать, что в ходе проведенного ис-следования выявлены подобные особенности места совершения преступления для 86% из-ученных материалов уголовных дел.

При наличии у незаконных лесозаготови-телей определенного «заказа» на конкретный породный состав либо в ситуации необходи-мости использования только некоторых видов деревьев для хозяйственных нужд (изготов-ление черенков, использование березовых дров для отопления бани и др.) преступники осуществляют рубку лиственных пород дре-весины. На долю таких случаев приходится 12% изученных материалов уголовных дел.

Только в некоторых ситуациях, когда для правонарушителя не имеет особого значения породный состав произрастающей древеси-ны (малоопытность преступника, его спешка и др.) либо заготовленные деревья будут ис-пользованы для разных целей, возможна сов-местная рубка как лиственных, так и хвойных пород деревьев, что отмечено в 2% изучен-ных материалов уголовных дел.

2. Необходимый количественный показа-тель произрастающей древесины. При выбо-ре места рубки незаконные лесозаготовители отталкиваются от объемов древесины, кото-рые им предстоит заготовить. В этой связи ме-сто преступления должно характеризоваться достаточностью числа деревьев для осущест-вления противоправной деятельности. При этом чаще всего преступники предпочитают


- 123 -

обширные лесные массивы, поскольку совер-шение деяния на данных участках местности имеет следующие преимущества:

– возможность выбора для заготовки наи-более привлекательных с точки зрения лесо-рубов экземпляров;

– наличие запаса произрастающего леса свыше необходимых преступникам объемов на случай необходимости увеличения пер-воначальных требований количественного характера (например, со стороны заказчика);

– повышенные возможности скрытого осуществления деятельности, поскольку в лесном массиве, занимающем обширные пло-щади, сложнее выявить факты осуществления противоправных деяний.

3. Иные требования, предъявляемые к древесине, могут иметь самые разнообраз-ные параметры, которые, в свою очередь, характеризуют место совершения преступле-ния следующими особенностями:

– высота произрастающих деревьев на та-ком участке местности редко составляет мень-ше 4 метров. Подобный факт обусловлен тем, что длина предоставляемых в пункты приема древесины и используемых в переработке стволов деревьев чаще всего составляет 4, 6 или 8 метров. По этой причине преступни-кам не интересны низкорослые экземпляры. Кроме того, при раскряжевке (раскряжевка хлыстов – это поперечное деление хлыстов на долготье и (или) сортименты [6, с. 7]) высо-корослого дерева можно получить несколько сортиментов (лесоматериал установленного назначения [5, с. 4]) необходимой длины, в связи с этим подобные стволы древесины имеют приоритет при лесозаготовке;

– толщина произрастающих деревьев со-ставляет не менее 20 см. Основными продук-тами, предоставляемыми потребителю по-сле завершения процесса переработки леса, выступают брус (пиломатериал толщиной и шириной 100 мм и более [5, с. 30]), а также доски различной толщины, ширина которых чаще всего составляет не менее 18 см. Для получения подобной продукции необходи-мо осуществить процесс обработки дерева, в ходе которого происходит отделение коры (кора у древесных растений – наружная мно-гослойная ткань ствола, стебля и корня [7,

с. 35]) и камбия (вторичная образовательная ткань в органах растений, образующая клет-ки луба и древесины [3, с. 5]) от заболоня (более молодая наружная древесина ствола дерева, проводящая воду [7 с. 30]), что при-водит к сокращению части диаметра ствола, имеющей непосредственную хозяйственную ценность. Таким образом, толщина деревьев должна составлять не менее 20 см, поскольку она является минимально необходимой для обеспечения возможности последующей пе-реработки;

– возраст деревьев на данной террито-рии. Обозначенные выше факторы непосред-ственно связаны с возрастными процессами, поскольку с биологическим ростом увеличи-вается толщина ствола, а также высота де-рева. В этой связи молодые деревья гораздо реже подвергаются незаконным рубкам;

– стройность произрастающих деревьев. Высокую ценность для рубки имеет так назы-ваемый «мачтовый» лес, поскольку он более удобен в последующей переработке. Деревья с искривленным стволом либо экземпляры, характеризующиеся наличием толстых ветвей при слабовыраженном стволе, представляют меньшую ценность при деревообработке. Подобный факт обусловлен большим числом отходов при относительно невеликом коли-честве полученной продукции. Именно поэ-тому место совершения незаконной рубки от-личается наличием пряморастущих деревьев;

– требуемая плотность древесины в дан-ном участке. Могут встречаться случаи пои-ска незаконными лесозаготовителями деревь-ев с необходимыми показателями плотности, например, для последующего изготовления из них качественной мебели, крепежных из-делий и т.д.;

– растущие на этой территории дере-вья должны быть здоровыми. Участки леса, на которых наблюдается гниение, усыхание либо иное болезненное состояние деревьев весьма редко подвергаются рубке незаконны-ми лесозаготовителями. Как правило, подоб-ные случаи характерны только для заготовки дров. Однако совсем другое дело, когда лес-ной массив подвергается незначительному термическому воздействию в результате по-жаров (порой умышленных), а в последующем


- 124 - № 3 (32) • 2018

становится объектом незаконной рубки. При совершении последующей деревообработки обгоревшая часть подобного ствола отделя-ется, а оставшийся заболонь, как правило, пригоден для изготовления пиломатериа-лов. К сожалению, подобные факты рубки горельника (лесная площадь с древостоем, частично погибшим в результате пожара [4, с. 3]) нередко встречаются в правопримени-тельной практике в силу целого комплекса обстоятельств.

4. Наличие транспортной инфраструк-туры. Специфика совершения данного пре-ступления такова, что нелегально заготовлен-ную древесину в подавляющем большинстве случаев необходимо доставить в пункты при-ема и переработки. Как было отмечено ра-нее, минимальная длина сортимента должна составлять не менее 4-х метров, а их коли-чество при совершении одной рубки – исхо-дя из анализа материалов изученных уголов-ных дел – редко составляет менее 10 штук. Исключения из этих правил приходятся на случаи заготовки леса, который в последую-щем используется в качестве дров для отопле-ния помещений. Однако стоит отметить, что в общем объеме нелегальных рубок количест-во кубометров подобной древесины является небольшим. Чаще всего незаконным лесоза-готовителям необходима древесина опреде-ленной длины и количества, что в совокупно-сти образует массогабаритные требования к средствам доставки подобных грузов.

Чаще всего средствами доставки такой древесины выступают грузовые автомобили, для которых необходимым условием исполь-зования является наличие дорожного полот-на между пунктами приема и местом незакон-ной деляны. При этом весьма желательно, чтобы большая часть пути проходила по ас-фальтовому покрытию, а в случае его отсутст-вия – по гравийной или щебеночной насыпи. Особенность грунтовых дорог заключается в том, что в зависимости от сезонных и по-годных условий они не всегда пригодны для использования в подобных целях, поскольку могут существенно затруднить прохождение большегрузного транспорта. Сама техника, движущаяся в пункты приема древесины, как и используемые прицепные устройства, весь-

ма загружены, что затрудняет управляемость и проходимость транспорта. В подобной ситуации характеристики дорог не должны ставить под угрозу возможность доставки древесины в точку следования. Таким обра-зом, грунтовая дорога может использоваться только на небольшом промежутке пути, чаще всего – отвороте с проезжей части, ведущем к непосредственному месту нелегальной заго-товки.

В ходе проведенного исследования мате-риалов уголовных дел установлено, что зача-стую деляны располагаются на расстоянии от полутора до четырех с половиной кило-метров от края проезжей части. Схожие по-казатели приводит М.А. Васильева, которая указывает, что место незаконной рубки нахо-дится «в среднем на расстоянии 1 км 180 м от проезжих трасс (от непосредственной дисло-кации незаконной рубки на обочине дороги до удаленности на 5 км)» [2, с. 59].

5. Получатель древесины должен распо-лагаться на расстоянии, обеспечивающем по-лучение прибыли от незаконной заготовки. Данный аспект можно рассматривать в двух формах:

– пункты приема и переработки древеси-ны выгодно располагать в непосредственной близости от железнодорожных станций или на территории таких объектов. Железнодо-рожный транспорт во всем мире отвечает возможностям поставки больших объемов продукции, а также относительно невысокой стоимости доставки грузов по сравнению с иными видами транспорта (кроме морско-го). К иным безусловным плюсам подобного транспорта относится разветвленная сеть же-лезных дорог, которая дает возможность до-ставки грузов во многие города, в том числе и за рубежом, при относительной безопасно-сти транспортируемого груза. В этой связи совершение незаконной рубки в местах, силь-но удаленных от железнодорожного полот-на, является маловероятным, кроме случаев расположения пунктов приема и переработ-ки древесины в непосредственной близости от морских портов или на территории таких объектов. Доставка древесины автомобиль-ным транспортном существенно снижает до-ходность противоправной деятельности или


- 125 -

делает ее убыточной. При этом в ходе изуче-ния материалов уголовных дел установлено, что чаще всего рубка леса осуществляется на расстоянии не свыше 200 км от пунктов при-ема и переработки древесины;

– наличие расположения в выгодной бли-зости от места незаконной рубки глобальных скупщиков древесины. В настоящее время крупным государством, которое скупает по-давляющее большинство лесоматериалов как легального, так и нелегального происхожде-ния, является Китайская народная республи-ка (далее – КНР). Поэтому в определенную зону риска на территории нашей страны попадают субъекты Российской Федерации, расположенные в непосредственной бли-зости от границы с КНР. В данном случае вступают в дело рыночные механизмы рен-табельности, согласно которым уменьшение транспортных расходов повышает прибыль у заинтересованных лиц.

6. Ландшафтные и иные особенности ме-ста. Например, М.А. Васильева указывает, что место преступления может располагать-ся «за сопками относительно проезжей части или в лощине между сопками», поскольку «сопка, являясь препятствием на пути звука, издаваемого работающей бензопилой, зна-чительно снижает уровень шума…» [2, с. 59]. Установление данной особенности для места преступления представляется весьма логич-ным и интересным, однако оно должно соче-таться с возможностью вывоза заготовленной древесины, поскольку не каждый груженый автомобиль способен забраться в горку по грунтовой дороге, особенно во время дождя или сезонной распутицы. По этой причине стоит «отталкиваться» от уклона таких сопок,

которые должны быть пригодны для возмож-ностей использования техники.

Также можно отметить, что еще одной особенностью места может являться нали-чие твердого грунта, пригодного для проезда техники. Например, на территории разных субъектов России произрастают леса, распо-ложенные на песчаных почвах или же боло-тистой местности, что влечет крайне затруд-нительный вывоз заготовленной древесины.

Подводя определенные итоги, можно кон-статировать, что не каждый участок земной поверхности с произрастающими деревьями может быть подвергнут незаконной рубке. Для этого требуются определенные особен-ности, характеризующие место совершения преступления по делам данной категории. Изучение характеристики места совершения преступления позволяет сделать выводы о ее типичности, что непосредственным образом связано с личностью преступника, его про-фессионализмом в сфере лесозаготовки, ме-сте проживания, а также дает возможность выдвижения версий о целях использования заготовленной древесины. Сопоставление полученной информации с иными элемента-ми криминалистической характеристики дает возможность выдвижения обоснованных вер-сий произошедшего, что в конечном итоге повышает качество расследования уголовно-го дела и возможности его раскрытия. Кроме того, отталкиваясь от характеристики места совершения преступления, можно корректи-ровать работу правоохранительных органов, ставящих задачу предупреждения, выявле-ния, раскрытия и уголовного преследования в целом уголовным делам, связанным с неза-конной рубкой лесных насаждений.


- 126 - № 3 (32) • 2018


1. Белкин, Р.С. Курс криминалистики: в 3 т. / Р.С. Белкин. – М.: Юристъ, 1997. – Т. 3.2. Васильева, М.А. Первоначальный этап расследования незаконных рубок лесных наса-

ждений (по материалам Дальневосточного региона России) : дис. … канд. юрид. наук: 12.00.12. Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-разыскная деятельность / М.А. Васильева. – М., 2014.

3. ГОСТ Р 52681-2006. Виноградарство. Термины и определения : введ. 01.01.2008. – М.: Стандартинформ, 2007.

4. ГОСТ 17.6.1.01-83 Охрана природы (ССОП). Охрана и защита лесов. Термины и опре-деления : введ. 01.01.1985. – М.: ИПК Изд-во стандартов, 2002.

5. ГОСТ 18288-87 Производство лесопильное. Термины и определения : введ. 01.01.1989. – М.: Стандартинформ, 2005.

6. ГОСТ 17461-84 Технология лесозаготовительной промышленности. Термины и опреде-ления : введ. 01.01.1986. – М.: ИПК Изд-во стандартов, 2001.

7. Коровкин, О.А.. Анатомия и морфология высших растений : словарь терминов / О.А. Коровкин. – М.: Дрофа, 2007.

8. Образцов, В.А. Теоретические основы раскрытия преступлений, связанных с ненадлежа-щим исполнением профессиональных функций в сфере производства / В.А. Образцов. – Ир-кутск, 1985.

- 127 -

А Н Н О Т А Ц И И , Р Е Ц Е Н З И И , О Т З Ы В Ы

Актуальность и практическая значи-мость избранной диссертантом темы

исследования не вызывают сомнения, по-скольку в ее рамках изучены исключительно важные для науки и практики проблемы обес-печения прав и свобод личности в оператив-но-розыскной деятельности (далее – ОРД).

Теоретическая и практическая значи-мость исследования вытекает из анализа его выводов и результатов и заключается в науч-но-теоретической разработке ряда проблем ОРД в части реализации принципа уважения и соблюдения прав и свобод человека и гра-жданина с представлением комплекса мер по их разрешению, в том числе нормативного правового характера.

Изложенные в диссертации положения, выводы и предложения могут быть исполь-зованы в законотворческой деятельности по совершенствованию оперативно-розыскно-го законодательства, подзаконном нормот-ворчестве, а также в правоприменительной практике органов, осуществляющих ОРД. Научно-практические рекомендации автора при их реализации, на наш взгляд, способ-

ны повлиять на оптимизацию деятельности оперативных подразделений, в том числе по повышению уровня ее законности и обеспе-чения прав личности.

Указанные обстоятельства свидетельству-ют об актуальности избранной темы диссер-тационного исследования.

Диссертация И.Д. Шатохина в силу ис-пользованной им методологии и своеобраз-ного подхода к решению поставленных в диссертационном исследовании задач пред-ставляет собой интересную научную рабо-ту, несомненно, имеющую теоретическое и практическое значение.

Автор избрал для своего исследования тему, в рамках которой за последние деся-тилетия накопилось множество длительное время не разрешаемых противоречий. Это и несовершенство Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее – ФЗ об ОРД), связанное с пробельностью, противоречивостью и декларативностью его отдельных предписаний, несоответствие не-которых его положений нормам других рав-нозначных по юридической силе законода-

ОТЗЫВ ОФИЦИАЛЬНОГО ОППОНЕНТА ДОКТОРА ЮРИДИЧЕСКИХ НАУК, ПРОФЕССОРА Н.С. ЖЕЛЕЗНЯКА О ДИССЕРТАЦИИ ШАТОХИНА

ИВАНА ДМИТРИЕВИЧА «ПРИНЦИП УВАЖЕНИЯ И СОБЛЮДЕНИЯ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА И ГРАЖДАНИНА В ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ

ДЕЯТЕЛЬНОСТИ», ПРЕДСТАВЛЕННОЙ НА СОИСКАНИЕ УЧЕНОЙ СТЕПЕНИ КАНДИДАТА ЮРИДИЧЕСКИХ НАУК ПО СПЕЦИАЛЬНОСТИ

12.00.12 – КРИМИНАЛИСТИКА; СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ; ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

THE REVIEW OF OFFICIAL OPPONENT DOCTOR OF LAW, PROFESSOR N.S. ZHELEZNYAK, ON THE DISSERTATION OF IVAN D. SHATOKHIN

“PRINCIPLE OF RESPECT FOR RIGHTS AND FREEDOMS OF A MAN AND A CITIZEN DURING OPERATIONAL SEARCH ACTIVITY” SUBMITTED

FOR CONFERRING AN ACADEMIC DEGREE OF A CANDIDATE OF LAW ON THE SPECIALTY 12.00.12 – CRIMINALISTICS; JUDICIAL

AND EXPERT ACTIVITY; OPERATIONAL-SEARCH ACTIVITY

УДК 343.102:142.72/73


- 128 - № 3 (32) • 2018

тельных актов. Это и проиллюстрированная соискателем распространенность нарушений прав личности при осуществлении ОРД, об-уславливающая формирование негативного отношения участников уголовного процесса к результатам оперативно-розыскных меро-приятий и препятствующая их более широ-кому использованию в уголовном судопроиз-водстве, а в целом – недоверие населения к органам правопорядка.

В этом смысле предложения диссертанта ориентированы на устранение или минимиза-цию имеющихся проблем, существенно вли-яющих на оперативно-розыскную деятель-ность.

Представленное И.Д. Шатохиным диссер-тационное исследование отличается научной новизной и представляет собой завершенное монографическое исследование, основанное на современной нормативной правовой базе, учитывает наиболее перспективные направ-ления развития ОРД в современных усло- виях.

Автору удалось в рамках проведенного исследования:

разработать собственное определение и уточнить содержание принципа уважения и соблюдения прав и свобод человека и гра-жданина в ОРД и механизма его реализации;

определить на основе проведенного ана-лиза виды прав человека, наиболее подвер-женных необоснованному ограничению при осуществлении оперативно-розыскных меро-приятий (далее – ОРМ);

установить наиболее распространенные причины нарушения прав и свобод человека и гражданина в ОРД;

выявить основные недостатки законода-тельного регулирования механизма реализа-ции принципа уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина в ОРД и разработать лежащие в основе этого меха-низма рекомендации по совершенствованию правовых норм;

исследовать проблемы судебного конт-роля соблюдения прав и свобод личности в ОРД и предложить меры по его совершенст-вованию.

Научная аргументация сформулирован-ных в диссертации выводов, предложений и

рекомендаций базируется на современных исследованиях ученых в области конституци-онного права, науки оперативно-розыскной деятельности, криминалистики, уголовного права и процесса. В ходе исследования ав-тором собран и интерпретирован обширный эмпирический материал и другие докумен-ты, относящиеся к теме исследования, а так-же результаты анкетирования сотрудников оперативных подразделений по вопросам, касающимся совершенствования правового регулирования ОРД. Все это позволило про-анализировать и объективно оценить совре-менное состояние правотворческой и пра-воприменительной деятельности в области ОРД и их влияние на реализацию исследуе-мого принципа ОРД.

Работа состоит из введения, двух глав, включающих пять параграфов, заключения, списка использованных источников и прило-жений. Диссертация имеет выверенный план, все главы и параграфы работы объединены единой концептуальной идеей, логически и по существу взаимосвязаны между собой. Со-искателем правильно определены объект и предмет исследования, а также его цели, за-дачи и методологическая основа. Автор, опи-раясь на общие теоретические положения, последовательно рассматривает конкретные прикладные проблемы.

Первая глава исследования называется «Теоретические основы принципа уважения и соблюдения прав и свобод человека и гра-жданина в оперативно-розыскной деятель-ности». В ней анализируются исторические предпосылки формирования и закрепления принципа уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина в ОРД. Для устранения существующего в ФЗ об ОРД пробела в работе высказывается предло-жение о целесообразности дополнения его ст. 4 нормой, закрепляющей международные договоры Российской Федерации, а также общепризнанные принципы и нормы между-народного права в качестве правовой основы оперативно-розыскной деятельности (с. 37).

Во втором параграфе как логическом продолжении первого исследуются понятие принципа уважения и соблюдения прав и

Аннотации, рецензии, отзывы

- 129 -

свобод человека и гражданина в ОРД и меха-низм его реализации.

Вторая глава – «Совершенствование ме-ханизма реализации принципа уважения и соблюдения прав и свобод человека и гра-жданина в оперативно-розыскной деятель-ности» – включает в себя три параграфа.

В первом параграфе – «Современное со-стояние соблюдения принципа уважения и соблюдения прав и свобод человека и гра-жданина в оперативно-розыскной практике» – обобщены и проанализированы результа-ты эмпирического исследования автора, ос-нованного на изучении материалов жалоб в Конституционный Суд РФ.

На основе изучения судебных решений соискатель приводит дополнительные аргу-менты к предложениям некоторых исследова-телей о включении в ФЗ об ОРД правового регулирования процедур оперативно-розыск-ного задержания и досмотра (с. 84-85); пред-лагает обеспечивать реализацию права на юридическую помощь при проведении глас-ных оперативно-розыскных мероприятий (с. 91); делает вывод о допустимости гласных обследований жилища на основании судеб-ного разрешения при условии их исключи-тельного характера, нацеленности на обна-ружение и изъятие из нелегального оборота оружия, наркотиков, взрывчатых, отравля-ющих и иных веществ и предметов, пред-ставляющих потенциальную опасность для окружающих, а также указания в судебном решении пределов полномочий должностных лиц (с. 95-96).

Во втором параграфе – «Правовой меха-низм реализации принципа уважения и со-блюдения прав и свобод человека и гражда-нина в оперативно-розыскной деятельности» – диссертантом высказывается поддержка предложению о необходимости дополнения ст. 15 ФЗ об ОРД нормой, наделяющей ор-ганы, осуществляющие ОРД, правом на полу-чение в определенных случаях сведений, от-носящихся к частной жизни граждан (с. 106); предлагается включение в перечень обязан-ностей оперативных сотрудников, установ-ленных ст. 14 ФЗ об ОРД, требования о разъ-яснении участникам оперативно-розыскных отношений права на обжалование решений

и действий должностных лиц оперативно-ро-зыскных органов (с. 108-109); высказывается поддержка предложению о необходимости уточнения понятия провокации путем отнесе-ния к ней действий по склонению к соверше-нию преступления лишь такого лица, которое не обнаружило противоправных намерений, а также предлагается дополнить указанную норму запретом на применение пыток и дру-гого унижающего человеческое достоинство обращения (с. 114-115).

В работе отмечается необходимость бо-лее детальной постатейной регламентации ОРМ, которые связаны с ограничением прав личности (с. 118); предлагается ограничить закрепленное в части первой ст. 15 ФЗ об ОРД право оперативных сотрудников на изъ-ятие предметов, материалов, документов и сообщений, которое должно носить исключи-тельный характер и касаться лишь случаев об-наружения предметов, изъятых из легального оборота, а также являющихся средствами совершения преступления либо предметами преступного посягательства (с. 128).

В третьем параграфе – «Судебный контр-оль в механизме реализации принципа ува-жения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина в оперативно-розыскной дея-тельности» – обосновывается объективность существования судебного контроля в сфере ОРД, рассматриваются его понятие, основ-ные виды, проблемы его правового регулиро-вания и пути их разрешения. В связи с этим на основе проведенного анализа предлагает-ся ограничить число продлений сроков про-ведения мероприятий, а правом на каждое последующее продление наделить вышестоя-щие суды (с. 149).

Многие предложения и рекомендации соискателя созвучны с высказывавшимися в разные годы идеями оппонента и иных специ-алистов в рассматриваемой области знаний, что лишь подтверждает существование пре-емственности в науке ОРД.

В заключении сформулированы основные выводы диссертационного исследования, а также представлены предложения, имеющие теоретическое и практическое значение.

Приложения содержат обобщенные све-дения об итогах изучения материалов жалоб


- 130 - № 3 (32) • 2018

граждан в Конституционный Суд РФ, резуль-таты анкетирования сотрудников оператив-но-розыскных подразделений.

Практическая значимость диссертаци-онного исследования убедительно просма-тривается с учетом его направленности на совершенствование законодательного регу-лирования ОРД, а в итоге – на повышение эффективности оперативно-розыскной ре-ализации принципа уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина.

Выводы и предложения диссертанта, раз-работанные им методические рекомендации по обеспечению прав и свобод человека и гражданина при осуществлении ОРД исполь-зовались и используются в работе Главных управлений и управлений МВД России по Алтайскому краю, Новосибирской и Том-ской областей, Управления на транспорте МВД России по Сибирскому федеральному округу, а также в учебном процессе Санкт-Петербургского университета МВД России, Московского областного филиала Мос-ковского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, Омской академии МВД Рос-сии, Барнаульского, Восточно-Сибирского и Уфимского юридических институтов МВД России.

Объем работы, стиль и язык ее изложения соответствуют требованиям ВАК, а авторе-ферат диссертации – содержанию рукописи и вместе с опубликованными автором рабо-тами отражает ее основные положения.

Давая в целом высокую оценку проделан-ной И.Д. Шатохиным работе и не подвергая сомнению положения, выносимые на защиту, вместе с тем оппонент полагает оправданным высказать некоторые собственные мысли, яв-ляющиеся основой для дискуссии.

1. Соискатель в работе цитирует позиции ряда авторов о необходимости закре-пления ограничительного характера применения возможностей ОРД, т.е. осуществления ее только тогда, когда иными средствами невозможно обеспечить выполне-ние определенных в ФЗ об ОРД задач, отме-чая, что это требование «отвечает закреплен-ному в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ принципу соразмерности ограничения прав личности, а потому оно является важным элементом ме-

ханизма обеспечения прав личности в ОРД и нуждается, на наш взгляд, в законодательном закреплении» (с. 34).

Такое отношение к ОРД – самому эффек-тивному инструменту повседневной борьбы с преступностью бытует в среде отдельных ис-следователей в иных отраслях юридической науки. Вместе с тем поддержку этой позиции представителем оперативно-розыскной нау-ки полагаем не соответствующей задаче со-вершенствования противодействия преступ-ности.

2. Диссертант в рамках исследования де-лает в целом правильный вывод о допустимо-сти принудительного гласного обследования жилых помещений при наличии судебного разрешения. Вместе с тем, по его мнению, такое обследование должно носить исключительный характер и применять-ся лишь в случаях, не терпящих отлагатель-ства и могущих привести к совершению тяж-кого или особо тяжкого преступления либо к утрате разыскиваемых предметов, ценно-стей и веществ. Автор полагает, что целью такого обследования должна выступать необходимость выявления и пресе-чения преступлений, а также обна-ружения и изъятия из нелегального оборота оружия, наркотиков, взрыв-чатых, отравляющих и иных веществ и предметов, представляющих потен-циальную опасность для окружающих (с. 95). Он считает, что судебное постанов-ление на проведение гласного обсле-дования жилища, кроме обязательного ус-ловия мотивированности и обоснованности, должно содержать указание на иско-мые предметы, вещества и ценности, подлежащие обнаружению и изъятию из нелегального оборота, перечисление разрешенных судом действий правопримени-телей, исключающих произвольное ограниче-ние прав владельцев помещения (с. 96).

На наш взгляд, согласиться с позицией соискателя об отнесении гласного обследо-вания жилища к исключительному ОРМ, при-знании его целью необходимости выявления и пресечения преступлений, а также обна-ружения и изъятия из нелегального оборота оружия, наркотиков, взрывчатых, отравляю-


- 131 -

щих и иных веществ и предметов, представ-ляющих потенциальную опасность для окру-жающих, обязательности наличия в судебном постановлении указания на искомые предме-ты, вещества и ценности, подлежащие обна-ружению и изъятию из нелегального оборо-та, нельзя.

Что касается предложения об исключи-тельности обследования жилища – это ОРМ и так является исключительным, как все ме-роприятия, ограничивающие конституци-онные права граждан. Поэтому признавать данное ОРМ исключительным в перечне других исключительных только потому, что оно может осуществляться гласно, полагаем неправомерным. Также считаем небесспор-ным признание его целью необходимости выявления и пресечения преступлений, а также обнаружения и изъятия из нелегально-го оборота оружия, наркотиков, взрывчатых, отравляющих и иных веществ и предметов, представляющих потенциальную опасность для окружающих. Невозможно согласиться и с тем, что судебное постановление на прове-дение гласного обследования жилища, кроме обязательного условия мотивированности и обоснованности, должно содержать «указа-ние на искомые предметы, вещества и ценно-сти, подлежащие обнаружению и изъятию из нелегального оборота…».

Для аргументации нашей позиции пред-ставим, что гласное обследование жилища направлено на обнаружение и изъятие до-кументов, позволяющих получить сведения о признаках совершенного противоправно-го деяния, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Однако это противоречит предложен-ной автором диссертации цели – выявление и пресечение преступлений, а также обна-ружение и изъятие из нелегального оборота оружия, наркотиков, взрывчатых, отравляю-щих и иных веществ и предметов, представ-ляющих потенциальную опасность для окру-жающих, поскольку выявления и пресечения здесь не усматривается, запрещенных или ограниченных в обороте предметов, в том числе представляющих потенциальную опас-ность, также нет. Вывод: с учетом предло-женной позиции автора мы не сможем про-

вести указанное ОРМ и в результате – решить задачи ОРД.

Относительно того, что судебное поста-новление на проведение гласного обследо-вания жилища кроме обязательного условия мотивированности и обоснованности должно содержать указание на искомые предметы, вещества и ценности, подлежащие обнару-жению и изъятию из нелегального оборота, мы также не разделяем точку зрения автора. В этом выводе соискателя следует обратить внимание на такую обязательную характери-стику судебного постановления, как содер-жание в нем указания «на искомые предметы, вещества и ценности, подлежащие обнаруже-нию и изъятию из нелегального оборота».

Для аргументации нашей позиции пред-ставим, что в ходе гласного обследования жи-лища, в котором предположительно находят-ся наркотики, мы обнаруживаем части тела человека и паспорта разных людей. Однако части тела человека не указаны в судебном постановлении как объекты, подлежащие об-наружению, а паспорта не находятся в неле-гальном обороте. Поэтому полагаем такую конкретизацию сведений, включаемых в су-дебное постановление, контрпродуктивной.

3. Соискатель в работе совершенно спра-ведливо отмечает, что содержащееся в ч. 1 ст. 5 ФЗ об ОРД право на неприкосновен-ность жилища связывается с понятием жили-ща, закрепленным в двух равнозначных за-конах – Уголовном кодексе РФ (далее – УК РФ) и Уголовно-процессуальном кодексе РФ (далее – УПК РФ) (с. 102). Однако в диссер-тации он не пытается исследовать важней-ший правовой вопрос, обусловленный раз-личным толкованием понятия жилища в этих законодательных актах. Напоминаем, что ключевыми терминами определения жилища, помещенного в примечание к ст. 139 УК РФ, является его пригодность и предназначе-ние для проживания, а п. 10 ст. 5 УПК РФ связывает жилище с возможностью его использования для постоянного или вре-менного проживания. Также не совпадают по этому вопросу и решения высших судов РФ. Так, Верховный Суд в одном из своих актов дословно повторяет определение поня-тия жилища, заложенное в УК РФ, а Консти-


- 132 - № 3 (32) • 2018

туционный Суд – в УПК РФ. Все это создает правоприменительные проблемы в оператив-но-розыскной сфере.

В связи с этим, на наш взгляд, было бы правомерным в рамках исследования одного из основополагающих принципов ОРД рас-смотреть и эту проблему, представив свое видение ее решения.

4. В результате анализа судебных реше-ний по уголовным делам, возбужденным с учетом результатов проведения ОРМ, соиска-тель делает вывод, что указанные в ч. 1 ст. 7 ФЗ об ОРД «сведения, выступающие основа-нием для проведения оперативно-розыскных мероприятий, должны обладать признаками объективности, проверяемости и свидетель-ствовать о реальности, а не гипотетической возможности (мнимости) преступного поведе-ния» (с. 119-120).

Мы полагаем, что на момент поступления таких сведений весьма сложно (а зачастую и невозможно) убедиться в их объективности, проверяемости, реальности преступного по-ведения. Подход автора исследования, при его законодательном закреплении, в значи-тельной степени сузит возможности опера-тивных подразделений в борьбе с преступно-стью, изменит существующий сегодня баланс информации о подготавливаемых и совер-шаемых преступлениях в сторону пассивно-го ожидания объективной и проверяемой информации о состоявшемся преступлении, только после чего сыщики будут осуществлять меры по его раскрытию. Одним из отличий ОРД от уголовно-процессуальной деятель-ности выступает работа оперативных подра-зделений в том числе и по непроверенной (а, возможно, непроверяемой в настоящий мо-мент) информации.

5. В рамках исследования с учетом из-учения судебных решений диссертант рас-суждает о возможности законодательной регламентации использования специальных технических средств в ОРД. При этом он полагает, что такая регламентация в ка-честве гарантий от возможных злоупо-треблений могла бы включать в себя ограничительные меры, предусматрива-ющие в том числе возможность исполь-зования таких средств лишь в случаях,

когда иным путем не представляется возможным задокументировать преступ-ную деятельность, а также наличие ука-зания об использовании таких средств в постановлении руководителя органа, осуществляющего ОРД, выносимого в соответствии с ч. 7 ст. 8 ФЗ об ОРД (с. 124).

И эти предложения, как некоторые из отмеченных нами выше, не оптимизируют деятельность оперативных подразделений, а, наоборот, создают для них дополнитель-ные сложности. При таком подходе будет необходимо каждый раз рассматривать ар-гументы, подтверждающие возможность (или невозможность) использования специальных технических средств в ОРД, а потом доказы-вать правильность принятого решения сле-дователю, прокурору, суду. На наш взгляд, Конституционный Суд РФ в определении от 20.03.07 N№ 178-О-О поставил точку в спо-рах по этой проблеме, пояснив следующее: «Предусматривая в качестве обязательного условия проведения оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституци-онные права и свободы граждан, наличие разрешения суда, эти нормы вместе с тем не предполагают необходимость приня-тия специального судебного решения об использовании в рамках проведе-ния таких мероприятий технических и иных средств (в том числе средств ау-диозаписи), а также о проведении предусмо-тренных статьей 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» опера-тивно-розыскных мероприятий, которые не сопряжены с ограничением конституцион-ных прав и свобод». Это разъяснение хотя и касается ОРМ, ограничивающих конституци-онные права граждан, тем более применимо к рассматриваемой нами проблеме.

6. Не соответствуют нашему пониманию сути изъятия различных объектов при осу-ществлении ОРД следующие мысли диссер-танта: «Для того чтобы исключить возмож-ность необоснованного ограничения права собственности, на наш взгляд, необходимо внести уточнения в пункт 1 части первой статьи 15 Закона об ОРД, указав в нем, что изъятие предметов, материалов, документов


- 133 -

и сообщений при проведении оперативно-розыскных мероприятий должно носить исключительный характер и касаться лишь случаев обнаружения предме-тов, изъятых из легального оборо-та, а также являющихся средствами совершения преступления либо пред-метами преступного посягательства. Законодатель уже пытался разрешить эту проблему. Так, в 2013 году был внесен про-ект Федерального закона, которым предла-галось уточнить редакцию рассматриваемой нормы, ограничив право на изъятие и пред-усмотрев его возможность лишь для «отдель-ных образцов сырья, материалов, продукции и товаров, необходимые для проведения ис-следований или экспертиз, предметов, вещей и веществ, изъятых из гражданского оборота и находящихся у граждан без специального разрешения». Таким образом, предложенная авторами законопроекта новая формулиров-ка части первой ст. 15 Закона об ОРД кон-кретизирует виды объектов, разрешенных к изъятию при проведении оперативно-розыск-ных мероприятий, ограничивая их по объе-му и видам. Этот законопроект заслуживает безусловной поддержки с точки зрения уси-ления защиты прав личности в ОРД» (с. 128).

В данном случае соискатель, следуя, на наш взгляд, за не очень выверенным пред-ложением авторов проекта отмеченного выше закона, во-первых, опять говорит об исключительности (в данном случае изъятия), во-вторых, предлагает ограничить объекты изъятия в ОРД лишь отдельными образцами сырья, материалов, продукции и товаров, не-обходимыми для проведения исследований или экспертиз, предметами, вещами и веще-ствами, изъятыми из гражданского оборота и находящимися у граждан без специального разрешения. Выше мы уже отмечали, что в

процессе ОРМ возможно обнаружение доку-ментов, да и иных объектов, не относящихся к предложенному выше перечню. Будет ли это означать, например, что при законода-тельном закреплении данной идеи при обна-ружении черновых записей, электронных но-сителей информации и пр., не подпадающих под предложенный перечень, изъять их не представится возможным, что позволит пра-вообладателям при необходимости осущест-вить их сокрытие или уничтожение? Ответ на этот вопрос представляет несомненный прак-тический интерес для органов, осуществляю-щих ОРД.

Высказанные оппонентом мысли носят преимущественно дискуссионный характер и не влияют на общее заключение о положи-тельной оценке проведенного исследования.

Вывод: представленная к защите диссер-тация И.Д. Шатохина «Принцип уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражда-нина в оперативно-розыскной деятельности» является самостоятельной завершенной на-учной работой, отличается актуальностью, научной новизной, имеет существенное тео-ретическое и практическое значение, соот-ветствует специальности 12.00.12 – крими-налистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность и отве-чает предусмотренным разделом II Положе-ния о порядке присуждения ученых степеней, утвержденного Постановлением Прави-тельства РФ от 24 сентября 2013 г. N№842 критериям, предъявляемым к кандидатским диссертациям, а ее автор – Иван Дмитриевич Шатохин – заслуживает присуждения ученой степени кандидата юридических наук по спе-циальности 12.00.12 – криминалистика; су-дебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность.

Официальный оппонент:профессор кафедры оперативно-разыскной деятельности ОВД

Федерального государственного казенного образовательного учреждения высшего образования «Сибирский юридический институт МВД России»

доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации Н.С. Железняк

Российская Федерация, 660131, Красноярский край, г. Красноярск, ул. Рокоссовского, д. 20рабочий телефон: (391) 222-41-29

е-mail:[email protected]


- 134 - № 3 (32) • 2018

Монография Дмитрия Владимировича Осинцева «Правовые модели управ-

ления» является новым уникальным трудом в области общей теории права, теории и практики управления и административного права, который подводит итоги нескольких десятилетий развития современной юридиче-ской науки в России и за рубежом и может быть поставлен в один ряд с такими исследо-ваниями, как «Нет права без норм» Э. Патта-ро, «Понятие и действительность права (от-вет юридическому позитивизму)» Р. Алекси, «Сущность права» О.Э. Лейста.

Текст монографии изобилует отсылками к философским, методологическим и общетео-ретическим источникам, проблемным юри-дическим казусам, парадоксальным ситуаци-ям, коллизиям, вопросам соотношения права и идеологии, свободы и ответственности, нормы и акта, процедуры и процесса и т.п.

Написанное живым и доступным языком, несмотря на всю сложность, исследование Д.В. Осинцева касается всех и каждого, так как поднимает фундаментальные вопросы современного общества в его юридизирован-ном аспекте. Тщательный подбор материала и способ изложения обуславливают непод-дельный интерес к выдвижению гипотез и аргументации авторской позиции, заставляя пересмотреть привычные положения и усто-явшиеся теоретические наработки, которые, независимо от удобства и привлекательно-сти, время от времени также нуждаются в ре-визии и обновлении.

Наука нуждается в новых подходах, столкновении идей и, согласно Гегелю, в приведении понятий в движение. По нашему мнению, сказанное удалось автору, который по-новому определил сущность и предназ-

начение права: «Человечество выстраивает право и официальную юриспруденцию для того, чтобы каждый раз не отвлекаться на выяснение содержания и смысла этих фено-менов…».

Основными, хотя местами и небесспор-ными, достоинствами работы следует считать пересмотр теории правоотношений, обуслав-ливающий переход от исследования физиче-ских взаимодействий субъектов в плоскость права как системы норм «второго порядка», направленной на переформатирование пер-вичных регуляторов (различных естествен-но-технических нормативов и требований, правил лингвистики, этики, техники и т.д.), переосмысление существующей системы источников права, среди которых особое место приобретают стандарты управления, акты общего действия, административные ин-циденты; разработку оптимальных моделей систематизации административного законо-дательства, правотворчества и правоприме-нения; предложение оригинальной системы правил квалификации административных правонарушений и назначения администра-тивных наказаний и многое другое.

Обращая внимание на дискуссионные во-просы, следует рекомендовать автору в даль-нейшем в главе 5 раскрыть морфологию и оптимизацию модели правового поощрения, в паре с моделями правового принуждения они будут смотреться более органично и це-лостно. Неоднократно автор обращается к категории «правопорядок» (с. 4-5, 110, 200, 201), использует ее в названии главы 5. Меж-ду тем, понимая (или определяя) правопоря-док весьма упрощенно, исследователь уходит от системного рассмотрения такой категории и соотнесения ее со смежными понятиями, в

CRITICAL REVIEW ON THE MONOGRAPH OF PROFESSOR OF THEORY AND PRACTICE OF MANAGEMENT DEPARTMENT OF

URAL STATE LAW UNIVERSITY, DOCTOR OF LAW, DMITRY V. OSINTSEV, “LEGAL MODELS OF MANAGEMENT”

РЕЦЕНЗИЯ НА МОНОГРАФИЮ ПРОФЕССОРА КАФЕДРЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ УПРАВЛЕНИЯ УРАЛЬСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО

ЮРИДИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА ДОКТОРА ЮРИДИЧЕСКИХ НАУК ОСИНЦЕВА ДМИТРИЯ ВЛАДИМИРОВИЧА «ПРАВОВЫЕ МОДЕЛИ

УПРАВЛЕНИЯ» (ЕКАТЕРИНБУРГ, 2018. ИЗДАТЕЛЬСТВО УМЦ-УПИ. 332 С.)

УДК 34


- 135 -

то время как именно конституционный пра-вопорядок является необходимым фундамен-том для авторского конструирования право-вых моделей управления.

Критически может быть оценена попытка автора объединить в рамках монографиче-ского исследования большого спектра про-блем юридической науки и практики, что осложняет отнесение изыскания к той или

иной отраслевой правовой группе, хотя это в целом не сказывается на композиции иссле-дования.

Высказанные соображения не влияют на общее благоприятное впечатление о рецен-зируемой монографии Осинцева Дмитрия Владимировича, которая весьма интересна, рекомендуется к опубликованию и прочте-нию.

Профессор кафедры государственно-правовых дисциплин Сибирского юридического института МВД России (г. Красноярск),

доктор юридических наук по специальности 12.00.02 – конституционное право; конституционный судебный процесс;

муниципальное право, доцент Безруков Андрей Викторович

Почт. адрес: 660131 г. Красноярск ул. Рокоссовского, 20Эл. почта: [email protected], тел. 8(391) 222 41 24

№ 3 (32) • 2018- 136 -

Приглашаем к сотрудничеству!Приглашаем ученых, сотрудников правоохранительных органов, соискателей и аспи-

рантов юридических вузов и факультетов опубликовать свои научные статьи в нашем журнале.

Научное направление журнала – «Юридические науки»: государство и право, право-охранительные органы, уголовное право, уголовно-процессуальное право, криминоло-гия, криминалистика, государство и право отдельных стран, а также рецензии и отзывы ведущих организаций на диссертации и авторефераты диссертаций, рецензии на моно-графии, учебники, иные издания, представляющие интерес для научной общественно-сти.

К публикации принимаются статьи, посвященные актуальным проблемам теории и практики раскрытия и расследования преступлений, в том числе в зарубежных странах, противодействия незаконному обороту наркотиков, специальной, оперативно-боевой, физической подготовки сотрудников правоохранительных органов; совершенствования образовательного процесса в образовательных учреждениях высшего образования, а также отражающие результаты научных исследований, выполненных на стыке юриспру-денции и смежных областей социально-гуманитарного знания.

По решению редакционной коллегии в журнале могут быть опубликованы научные и информационные материалы, не предусмотренные тематикой журнала.

Редакция организует рецензирование каждой представленной рукописи. Материалы публикуются на безгонорарной основе. Рукописи и диски как опубликованных, так и неопубликованных материалов не воз-

вращаются. Авторы несут ответственность за достоверность излагаемых фактов, цитат, а также

отсутствие сведений, не подлежащих опубликованию в открытой печати. Журнал распространяется по подписке, подписной индекс Роспечати 70589.Электронная версия журнала размещается в открытом доступе в информацион-

но-телекоммуникационной сети Интернет на сайте института (http://сибюи.мвд.рф), в научной электронной библиотеке (http://www.elibrary.ru), а также на социальной международной платформе Readera (https://readera.ru).

- 137 -

Требования к статьям

1. Статья предоставляется в редакцию журнала в печатном виде с приложением электронной версии, соответствующей бумажному варианту. Электронный вариант статьи может быть предоставлен на носите-ле либо вложением в электронное письмо.

2. Вместе со статьей автор предоставляет заполненный и подписанный лицензионный договор (бланк договора доступен на сайте института).

3. К статье прилагается заключение комиссии об отсутствии сведений ограниченного распростране-ния.

4. Для адъюнкта (аспиранта) прилагается отзыв научного руководителя.5. Статья обязательно сопровождается письмом, в котором указываются контактные данные авторов

(адрес, телефоны, адрес электронной почты).6. К письму отдельным файлом прикладывается фотография автора в цифровом варианте в формате

*.jpg, *.jpeg, *.tif, *.tiff с разрешением не менее 300 dpi (точек на дюйм).7. Элементы издательского оформления материалов включают:– сведения об авторах: фамилия, имя, отчество (полностью) на русском и английском языках, ученое

звание, ученая степень, должность или профессия, место работы (наименование учреждения или органи-зации, населенного пункта), наименование страны (для иностранных авторов);

– заглавие публикуемого материала на русском и английском языках;– индекс УДК (Универсальной десятичной классификации);– аннотацию и ключевые слова на русском и английском языках. Аннотация должна соответствовать

ГОСТ 7.9-95 (ИСО 214-76) (в среднем 500 знаков);– пристатейный библиографический список, оформленный в соответствии ГОСТ 7.1-2003

(в алфавитном порядке).8. Технические требования:– текстовый редактор Microsoft Word (*.doc, *.docx);– параметры страницы: размер бумаги – А4 (21,0х29,7 см), поля – 2,00 см, расстояние до колонтитула

– 1,25 см;– шрифт Times New Roman, обычный, кегль 14 пунктов;– абзацный отступ – 1,25 см, выравнивание по ширине (не допускается форматирование абзацев та-

булятором или клавишей «пробел»!), межстрочный интервал полуторный;– объем статьи 8–16 страниц;– сноски на литературу оформляются отсылками к пристатейному библиографи-ческому списку (в

квадратных скобках);– графики, схемы, фотографии, рисунки, диаграммы, таблицы и другие графические иллюстрации

должны быть выполнены с использованием штриховой заливки, пронумерованы и представлены отдельны-ми файлами в формате *.tif, *.tiff, *.jpg, *.jpeg в черно-белом изображении с разрешением не менее 300 dpi (точек на дюйм); подписи к объектам указываются в основном тексте в месте, куда должен быть помещен объект;

– файл именуется по фамилии автора (авторов): «Иванов.doc»; графические файлы именуются по но-меру рисунка, таблицы и т.п.: «Рисунок 1.jpg», «Таблица 3.doc».

9. Статьи, не соответствующие перечисленным требованиям, не публикуются.

Ждем Ваши материалы по адресу:

660131, г. Красноярск, ул. Рокоссовского, 20E-mail: [email protected]

Телефоны: (391) 222-41-30, 222-41-31

№ 3 (32) • 2018- 138 -

Вестник Сибирского юридического института

МВД РоссииНаучно-практический журнал

Редакционная коллегия:главный редактор, он же председатель редакционной

коллегии – И.А. Медведев, начальник Сибирского юридиче-ского института МВД России (г. Красноярск);

заместитель главного редактора, он же ответствен-ный за выпуск – Н.Н. Цуканов, д.ю.н., доцент, заместитель начальника Сибирского юридического института МВД Рос-сии (по научной работе) (г. Красноярск);

члены редакционной коллегии:А.В. Жильцов – к.ю.н., начальник кафедры администра-

тивного права и административной деятельности органов внутренних дел Сибирского юридического института МВД России (г. Красноярск);

Т.В. Куприянчик – к.п.н, доцент, заведующая кафедрой иностранных и русского языков Сибирского юридического института МВД России (г. Красноярск);

С.М. Мальков – к.ю.н., доцент, начальник кафедры уго-ловного права и криминологии Сибирского юридического института МВД России (г. Красноярск);

Е.В. Панов – к.п.н., доцент, начальник кафедры физиче-ской подготовки Сибирского юридического института МВД России (г. Красноярск);

В.В. Пономарева – д.ю.н., профессор, начальник кафедры государственно-правовых дисциплин Сибирского юридического института МВД России (г. Красноярск);

В.Е. Шинкевич – д.с.н., доцент, действительный член Академии педагогических и социальных наук, профессор кафедры гуманитарных и социально-экономических дис-циплин Сибирского юридического института МВД России (г. Красноярск).

Vestnikof Siberian Law Institute of the MIA of Russia

Scientific and practical journal

Editorial Board:Editor-in-Chief, Chairman of the Editorial Board –

I.A.Medvedev, Head of Siberian Law Institute of the MIA of Russia (Krasnoyarsk);

Deputy Editor-in-Chief, also being in charge for the issue – Nicolai N. Tsukanov, Doctor of Law, Ass. Professor, Deputy Head of Siberian Law Institute of the MIA of Russia (on Research Work) (Krasnoyarsk);

Editorial Board Members:Andrey V. Zhiltsov, Candidate of Law Sciences, Head of the

Department of the Administrative Law and the Administrative Activity, SibLI of the MIA of Russia (Krasnoyarsk);

Tatyana V. Koupriyanchik, Candidate of Pedagogic Sciences, Ass. Professor, Head of the Department of Foreign and Russian Languages, SibLI of the MIA of Russia (Krasnoyarsk);

Sergey M. Mal'kov, Candidate of Law Sciences, Ass. Professor, Head of the Department of Criminal Law and Criminology, SibLI of the MIA of Russia (Krasnoyarsk);

Evgeny V. Panov, Candidate of Pedagogic Sciences, Ass. Professor, Head of the Department of Physical Training, SibLI of the MIA of Russia (Krasnoyarsk);

Valeriya V. Ponomaryova, Doctor of Law, Professor, Head of the Department of State Legal Disciplines, SibLI of the MIA of Russia (Krasnoyarsk);

Vladimir Ye. Shinkevich, Doctor of Sociology, Ass. Professor, Full Member of Academy of Pedagogical and Social Sciences, Professor of the Department of Humanities and Social Disciplines, SibLI of the MIA of Russia (Krasnoyarsk).

План издания N№3

Редакторы номера: Ю.В. Леонтьева, Е.А. НикитинаДизайн и верстка: В.Е. Рыбин, М.Н. Соколова

Подписано в печать 20.09.2018. Формат Р 60х84 1/8. Бумага офсетная. Гарнитура Souvenir.Печать офсетная. Усл. печ. листов 17,25.Тираж 150 экз. Заказ 274.

Адрес редакции и издательства:

Научно-исследовательский и редакционно-издательский отдел.Сибирский юридический институт МВД России.

660131, г. Красноярск, ул. Рокоссовского, 20Отпечатано в типографии НИРИОСибирского юридического института МВД России. 660050, г. Красноярск, ул. Кутузова, 6.

xn--90anb7a5d.xn--b1aew.xn--p1aihttps://сибюи.мвд.рф/upload/site1528/document_journal/vestnik... ·...

Documents