property from an important european collection › media › property_from_an...macdougall arts ltd...

MacDougall Arts Ltd

33 St. James's Square, London SW1Y 4JS, England

London: +44 20 7389 8160Moscow: +7 495 799 4683Kiev: +38 097 844 4844Paris: +33 1 5345 5418

E-mail: [email protected]: +44 20 7389 8170www.MacDougallauction.com

For June 2018 auction and viewing:

Mall Galleries, The Mall (near Admiralty Arch), London SW1

Office address:

© 2018 MacDougall Arts Ltd ISSN 1745–3429, MacDougall Arts Ltd, 33 St. James's Square, LondonRegistered Company № 5175060 in England and WalesDesign by chaykadesign studio, photography by Todd-White, printed by ATG Ltd, London and Buki-Vedi, Moscow

Important Russian Art Auction

6 June 2018

London

6 June 2018

London

Property from an Important

European Collection

Including Masterpieces from

Yuly Nevzorov Collection

MacDougall Arts Ltd

33 St. James's Square, London SW1Y 4JS, England

London: +44 20 7389 8160Moscow: +7 495 799 4683Kiev: +38 097 844 4844Paris: +33 1 5345 5418

E-mail: [email protected]: +44 20 7389 8170

www.MacDougallauction.com

Auctions

Wednesday 6 June 2018, 10:30

Viewing

31 May–5 June, 11:00–18:00

Important Russian Art Auction

Wednesday 6 June 2018

Mall Galleries

The Mall (near Admiralty Arch), London SW1

Property from an Important

European Collection

Including Masterpieces

from Yuly Nevzorov Collection

Lots 17–26

редставленное на торги собрание русского искусства XIX–XX веков — исключительноредкое по качеству и охвату. Оно включает в себя не только эталонные образцы пейзаж-ной живописи последней трети XIX века — композиции Петра Верещагина и Петра Пет-ровичева, — но и работы самого высокого уровня мастеров таких художественных объ-

единений, как «Мир искусства» (Константин Сомов), «Союз русских художников» (КонстантинЮон) и «Голубая роза» (Павел Кузнецов, Николай Сапунов и Николай Крымов).

Широкий спектр интересов собирателя позволил включить в коллекцию как произведенияПарижской школы, представленные на торгах выдающимся портретом кисти Хаима Сутина,так и известную скульптурную композицию Михаила Врубеля и выдающееся полотноМартироса Сарьяна.

Жемчужиной собрания являются работы из уникальной коллекции Юлия Невзорова (1913–2010), являющиеся большой редкостью на художественном рынке. Невзоров принадлежалк тому типу собирателей, которые буквально «горели» искусством и для кого коллекционирова-ние не было связано с коммерческой выгодой. Его увлечение собирательством было обуслов-лено семейной традицией. Родители Юлия Владимировича, обладавшие художественнымвкусом, привили сыну любовь к изобразительному искусству и передали ему свою коллекциюкартин.

Характерная деталь биографии Невзорова: свою первую зарплату он потратил на картину,твердо решив собирать живопись. И этой цели он посвятил всю свою жизнь. Невзоров не про-сто приобретал искусство для удовлетворения собственной страсти к красоте и познанию, нои зачастую буквально спасал произведения от гибели, реставрировал их, а затем многие пере-давал в музеи Иркутска, Архангельска, Алма-Аты, Минска и Семипалалинска. Современникиотмечали, что благодаря деятельности Невзорова «... многие полотна получили второерождение, введены в научный оборот и тем самым сохранены для многих поколений».

Коллекция живописи и графики Юлия Владимировича насчитывала около 500 работ преиму-щественно отечественных художников XVIII–начала XX века; всего же через его собрание про-шло более тысячи произведений. Не будет преувеличением сказать, что по коллекции Невзо-рова можно было изучать всю историю развития отечественной дореволюционной живописи.Безусловными жемчужинами собрания являлись полотна таких мастеров, как Иван Айвазов-ский, Карл Брюллов, Алексей Венецианов, Константин Коровин, Федор Малявин, Илья Репин,Алексей Саврасов, Валентин Серов, Василий Тропинин, Павел Федотов и многих других.

Наиболее полно и качественно в собрании Невзорова была представлена пейзажная живо-пись. Коллекцию украшали работы почти всех выдающихся художников, сыгравших значитель-ную роль в становлении отечественной пейзажной традиции. Несомненной удачей коллекцио-нера стало и приобретение двух картин, представленных на аукционе MacDougall’s. ХолстыПетра Верещагина и Петра Петровичева, написанные на пике творчества их создателей, при-надлежат к эталонным произведениям художников, и каждая из картин ярко характеризуетопределенные этапы в эволюции отечественной пейзажной живописи. Данную часть коллек-ции Невзоров ценил превыше всего. Когда, по его словам, «... пришло время расчищать...очень раздутое собрание», он предпочел избавиться от картин всех жанров, кроме пейзажа.По признанию коллекционера, работы других жанров он «... никогда не держал в своей посто-янной… основной экспозиции», при этом все знакомые с «экспозицией и запасниками» Невзо-рова искусствоведы были едины во мнении, что именно пейзажная часть коллекции «произво-дила чарующее впечатление обилием превосходных, а зачастую и уникальных шедевров».

Представленное на торги собрание по своему духу и широте охвата во многом продолжает вы-сокие традиции интеллектуально насыщенных дореволюционных собраний русской живописи.Его художественный состав, включающий произведения выдающихся мастеров отечественнойживописи самых разных направлений и жанров, позволяет с полным правом сказать, чтоза долгий период собирательства коллекция достигла музейного уровня.

П

he collection of Russian art of the 19th and 20th centuries, now presented for auction, isextremely rare in terms of its quality and scope. It comprises not only illustrious works oflandscape painting of the last third of the 19th century (Petr Vereschagin, Petr Petrovichev),but there are highest-quality works by masters of such artistic associations as the World of

Art (Konstantin Somov), the Union of Russian Artists (Konstantin Yuon) and Blue Rose (PavelKuznetsov, Nikolai Sapunov and Nikolai Krymov).

The collector’s wide range of interests ensured that the collection encompassed, besides worksby the École de Paris artists, represented at the auction by Chaïm Soutine’s outstanding portrait,also a well-known sculptural composition by Mikhail Vrubel and a remarkable painting byMartiros Saryan.

The real highlights among these works are compositions from the unique collection of YulyNevzorov (1913–2010), which are a great rarity in the art market. Nevzorov was one of thosecollectors who were imbued with a fiery passion for art, for whom collecting was not associatedwith commercial gain. His enthusiasm for collecting sprang from a family tradition. Nevzorov'sparents, who had good artistic taste, instilled in their son a love of fine art and passed theirpictures on to him.

There is one detail in the collector's biography that says a lot about him: he spent his first-eversalary on a picture, having firmly decided to start collecting paintings. He devoted his whole lifeto that goal. However, Nevzorov did not purchase art merely to indulge his own passion for beautyand knowledge: he would often literally rescue works from physical annihilation, restore themand subsequently hand many of them over to museums in Irkutsk, Arkhangelsk, Alma-Ata, Minskand Semipalatinsk. His contemporaries noted that, thanks to Nevzorov, “… many canvasses werereborn, became part of scholarly discourse and were thus preserved for many generations tocome”.

Nevzorov’s collection of paintings and drawings comprised some 500 works, mostly by Russianartists of the 18th–early 20th centuries; all in all, over a thousand works passed through hishands. It is no exaggeration to say that the entire history of Russian pre-revolutionary paintingcould be studied from this collection. The indisputable gems of the collection were works by suchfamous masters as Ivan Aivazovsky, Karl Briullov, Alexei Venetsianov, Konstantin Korovin,Philippe Maliavin, Ilya Repin, Aleksei Savrasov, Valentin Serov, Vasily Tropinin, Pavel Fedotovand many others.

In terms of comprehensiveness and quality, landscape painting was best represented inNevzorov’s collection. It boasted works by nearly all celebrated artists who had played a prominentpart in establishing Russian landscape painting. One of the collector’s undoubted coups was theacquisition of two paintings presented here. The compositions by Petr Vereschagin and PetrPetrovichev were painted at the height of their creators’ powers, belong to the artists’ hallmarkworks, and each of them is a brilliant example of a particular stage in the evolution of Russianlandscape painting, which Nevzorov valued above the other genres. When, as he put it, “…the timecame to clear out... a very bloated collection”, he preferred to get rid of works in all genres otherthan landscape. He also admitted that, as far as works in other genres were concerned, he “…never kept [them] in his permanent ... main exhibition”; and all art historians familiar withNevzorov’s “exhibition and reserve stock” agreed unanimously that it was the landscape partof the collection that “made an enchanting impression through the abundance of excellent, oftenunique masterpieces”.

In its spirit and broad scope, the collection offered for auction largely continues the best traditionsof the intellectually-charged pre-revolutionary collections of Russian painting. Its artistic makeup,comprising works by outstanding masters of Russian painting that belong to the most diverseschools and genres, enables one to state quite legitimately that, over several decades, thecollection has attained museum standard.

T

( 6 ) ( 7 )MacDougall’s London 6 June 2018www.MacDougallauction.com Important Russian Art Auction

17. Vereschagin, Petr (1836–1886)

View of Mtskheta, signed and titled in Cyrillic.Oil on canvas, 31.5 by 73.5 cm.

Provenance: Collection of Yuly Nevzorov.Important private collection, Europe.

Authenticity certificate from the expert V. Petrov.

Exhibited: Vystavka russkogo iskusstva iz chastnykh sobranii. Zhivopis. Grafika. Skulptura, National Art Museum of the Republicof Belarus, Minsk, 1965–1966.Vystavka russkogo i zapadnoevropeiskogo iskusstva, State Art Museum, Novosibirsk, 1976.Vystavka russkogo, zapadnoevropeiskogo i drevnekitaiskogo iskusstva, Regional Historical Museum, Tomsk, 26 January–11 May 1979.Vystavka russkogo, ukrainskogo, sovetskogo i zapadnoevropeiskogo iskusstva, Volyn Regional Historical Museum, Lutsk, 1980.Vystavka russkogo, ukrainskogo, sovetskogo i zapadnoevropeiskogo iskusstva, Art Museum, Ivano-Frankovsk, 1981, No. 36.Vystavka russkogo, ukrainskogo, sovetskogo i zapadnoevropeiskogo iskusstva, Regional Historical Museum, Lubny, 1983, No. 45.

Literature: Exhibition catalogue, R. Badin (ed.), Vystavka russkogo iskusstva iz chastnykh sobranii. Zhivopis. Grafika. Skulptura.Katalog, Minsk, Polymia, 1966, p. 8, listed.Exhibition catalogue, Yu. Nevzorov (ed.), Vystavka russkogo i zapadnoevropeiskogo iskusstva. Katalog, Novosibirsk, Oblastnaiakartinnaia galereia, 1976, p. 24, listed.Exhibition catalogue, Vystavka russkogo, zapadnoevropeiskogo i drevnekitaiskogo iskusstva. Katalog, Tomsk, Oblastnoikraevedcheskii muzei, 1979, p. 13, listed.Exhibition catalogue, Vystavka russkogo, ukrainskogo, sovetskogo i zapadnoevropeiskogo iskusstva. Katalog, Lutsk, Volynskiioblastnoi kraevedcheskii muzei, 1980, p. 19, listed.Exhibition catalogue, Yu. Nevzorov (ed.), Vystavka russkogo, ukrainskogo, sovetskogo i zapadnoevropeiskogo iskusstva. Katalog,Ivano-Frankovsk, Khudozhestvennyi muzei, 1981, p. 14, No. 36, listed.Exhibition catalogue, Vystavka russkogo, ukrainskogo, sovetskogo i zapadnoevropeiskogo iskusstva. Katalog, Lubny, Oblastnoikraevedcheskii muzei, 1983, p. 9, No. 45, listed.

Related literature: For similar work, see exhibition catalogue, Vereschagin Petr Petrovich. Vereschagin Vasili Petrovich.K 150–letiui so dnia rozhdeniia. Katalog, Perm, State Art Gallery, 1984, p. 34, listed.I. Golitsyna, Petr Vereschagin, Moscow, Belyi Gorod, 2008, p. 23, illustrated.

£70,000–90,000

*

Картина «Вид Мцхеты», находившаяся прежде в знаменитой коллекцииЮлия Невзорова, принадлежит кисти знаменитого «видописца» ПетраВерещагина, последователя итальянской традиции ландшафтной живо-писи с присущим ей пристальным вниманием к натуре и тщательнымизучением цветовых и световых нюансов. Петр Петрович много путеше-ствовал по России, а зимой в 1873–1874 году он впервые открыл длясебя Кавказ и по-настоящему влюбился в удивительные горы и необыч-ное, словно дымчатое небо. Вернувшись в эти края вновь в 1880-е го-ды, художник создал свои наиболее эффектные ландшафтные полотна,среди которых был и «Вид Мцхеты». Наполняя композицию необреме-нительным стаффажем, Верещагин не отходит от правдивости в изобра-жении природы и архитектуры и остается верен академическимживописным традициям.

View of Mtskheta, previously from the famous collection of Yuly Nevzorov,was painted by the famous “chronicler of views” Petr Vereschagin,a follower of the Italian tradition of landscape painting, characterised bythe most scrupulous representation of natural environment and meticulousapproach to the rendering of the nuances of colour and light. Vereshchagintravelled a great deal throughout Russia and, in the winter of 1873–1874,he visited the Caucasus for the first time and fell genuinely in love withits astonishing mountains and the peculiar, almost smoky sky. Returningto that area once more in the 1880s, the artist produced a series of mostspectacular landscapes, of which View of Mtskheta was one. Despite theinclusion of a few non-central staffage figures, Vereschagin adheresto a faithful representation of nature and architecture and remainstrue to Academic painting traditions.

The present lot as listed in the 1981 exhibition catalogue P. Vereschagin, Mtskheta. Kura River Valley, second half of 19 c., StateLiterature Museum, Moscow


18. Petrovichev, Petr (1874–1947)

Evening After the Rain, signed, further inscribed in Cyrillic “3500 rub”, titled and numbered “No. 9” on the reverse.Oil on canvas, laid on cardboard, 56.5 by 95 cm.

Executed in 1908.

Provenance: Collection of Yuly Nevzorov.Important private collection, Europe.

Authenticity certificate from the expert V. Petrov.

Exhibited: VI vystavka kartin Soiuza russkikh khudozhnikov, Moscow, December 1908; St Petersburg, February 1909.Peredvizhniki (k 100-letiiu organizatsii TPKhV). Iz fondov MIITR i sobraniia moskovskogo kollektsionera Yu.V. Nevzorova, StateMuseum of Fine Arts of Tatarstan, Kazan, 1971–1972. Vystavka russkogo i zapadnoevropeiskogo iskusstva, State Art Museum, Novosibirsk, 1976.Vystavka russkogo i zapadnoevropejskogo iskusstva, Novosibirsk, Omsk, Barnaul, Novokuznetsk, 1976–1978.Vystavka russkogo, zapadnoevropeiskogo i drevnekitaiskogo iskusstva, Regional Historical Museum, Tomsk, 26 January–11 May 1979.Vystavka russkogo, ukrainskogo, sovetskogo i zapadnoevropeiskogo iskusstva, Volyn Regional Historical Museum, Lutsk, 1980.Vystavka russkogo, ukrainskogo, sovetskogo i zapadnoevropeiskogo iskusstva, Khudozhestvennyi muzei, Ivano-Frankovsk, 1981.Vystavka russkogo, ukrainskogo, sovetskogo i zapadnoevropeiskogo iskusstva, Lubensk Regional Historical Museum, Lubny, 1983.

Literature: Exhibition catalogue, Illiustrirovannyi katalog vystavki kartin 1909. Soiuz russkikh khudozhnikov, St Petersburg, 1909, listed.I. Kruglyi, Petr Ivanovich Petrovichev, Leningrad, Khudozhnik RSFSR, 1975, p. 52, mentioned in the text and dated 1909.Exhibition catalogue, Yu. Nevzorov (ed.), Vystavka russkogo i zapadnoevropeiskogo iskusstva. Katalog, Novosibirsk, Oblastnaiakartinnaia galereia, 1976, p. 36, listed.Exhibition catalogue, Vystavka russkogo, zapadnoevropeiskogo i drevnekitaiskogo iskusstva. Katalog, Tomsk, Oblastnoikraevedcheskii muzei, 1979, p. 18, listed.Exhibition catalogue, Vystavka russkogo, ukrainskogo, sovetskogo i zapadnoevropeiskogo iskusstva. Katalog, Lutsk, Volynskiioblastnoi kraevedcheskii muzei, 1980, p. 23, listed.Exhibition catalogue, Yu. Nevzorov (ed.), Vystavka russkogo, ukrainskogo, sovetskogo i zapadnoevropeiskogo iskusstva. Katalog,Ivano-Frankovsk, Khudozhestvennyi muzei, 1981, p. 18, No. 124, listed.Exhibition catalogue, Vystavka russkogo, ukrainskogo, sovetskogo i zapadnoevropeiskogo iskusstva. Katalog, Lubny, Oblastnoikraevedcheskii muzei, 1983, p. 13, No. 156, listed.V. Lapshin (ed.), Khudozhnik Petr Ivanovich Petrovichev, Moscow, Sovetskii khudozhnik, 1988, p. 83, listed under the year 1908.

£25,000–30,000

*

Поэтичная работа «Вечер после дождя» признанного мастералирического пейзажа Петра Петровичева, происходящая из знаменитойколлекции Юлия Невзорова, была написана на пике творческой карьерыживописца. Это эмоциональное полотно при его кажущейся естественно-сти и спонтанности композиции отличают выверенное построение, сочнаяживопись и изящная беглость пастозных мазков. В бесхитростном, на пер-вый взгляд, пейзаже с традиционными среднерусскими березами и раз-мытой проселочной дорогой не столько запечатлено конкретное место,сколько передан душевный настрой художника. Петровичев словно следу-ет постулату своего великого учителя Исаака Левитана, утверждавшего,что «... картина — это кусок природы, профильтрованный через темпера-мент художника» (В. Лапшин, «Художник П.И. Петровичев. Сборник мате-риалов и каталог выставки», М., Советский художник, 1988, с. 38).Недаром Александр Бенуа говорил о Петровичеве как о живописце,который не только пишет русскую природу, но и чувствует ее.

The poetic work Evening after the Rain by a celebrated master of the lyricallandscape, Petr Petrovichev, is previously from the famous collection ofYuly Nevzorov. It was painted at the peak of the artist’s creative career.Despite its seemingly casual and spontaneous composition, this emotivecanvas is distinguished by a well-measured composition, vibrant coloursand the elegant fluidity of pastose brushstrokes. This ostensibly simplelandscape, with whispering birch trees and a worn dirt track, does notso much capture a specific place; rather it conveys the artist’s emotionalstate. Petrovichev seems to be following the instructions of his greatteacher, Isaak Levitan, who maintained that “a picture is a piece of naturethat is filtered through the artist’s temperament” (V. Lapshin, KhudozhnikP.I. Petrovichev. Sbornik materialov i katalog vystavki , Moscow, SovetskiiKhudozhnik, 1988, p. 38). Alexander Benois had good reason for sayingthat Petrovichev was an artist who not simply painted the Russiannatural world, but also felt it.

The present lot as listed in the 1981 exhibition catalogue The present lot as listed in the 1988 monograph on the artist


19. Yuon, Konstantin (1875–1958)

On the Volga, Unloading а Barge, signed.Pencil and watercolour, heightened with white, on paper, laid on cardboard, 52 by 71 cm.

Provenance: Important private collection, Europe.

Authenticity of the work has been confirmed by the expert V. Petrov.Authenticity has also been confirmed by the expert E. Zhukova.

Exhibited: IX vystavka kartin Soiuza russkikh khudozhnikov, Moscow, St Petersburg, 1911–1912.

Literature: Exhibition catalogue, Katalog IX vystavki kartin Soiuza russkikh khudozhnikov, Moscow, 1911, No. 446, listed.Exhibition catalogue, Katalog IX vystavki kartin Soiuza russkikh khudozhnikov, St Petersburg, 1912, No. 396, listed.N. Tretiakov, Konstantin Fedorovich Yuon, Moscow, Iskusstvo, 1957, p. 104, listed under the works from 1911 as Razgruzkabarzhi. Na Nizhegorodskoi iarmarke.V. Lapshin, Soiuz russkikh khudozhnikov, Leningrad, Khudozhnik RSFSR, 1974, p. 232, listed.

£100,000–200,000

*

Один из самых оптимистичных русских художников начала ХХ века —Константин Юон был пленен волжской темой еще в молодости. Впервыеон отправился в путешествие по Волге в поисках материала для работысразу после окончания Училища живописи, ваяния и зодчестваи впоследствии неоднократно поднимался вверх по течению,останавливаясь в различных городах Верхней Волги, привлекавшихего хорошо сохранившимся укладом провинциального быта, «чудеснойпестротой раскрашенных домиков» и живописным береговымпейзажем.

Представленная на торги картина «На Волге. Разгрузка баржи» принад-лежит к циклу станковых гуашей и акварелей, выполненных Юоном подвпечатлением от поездки в Нижний Новгород в 1911 году. Это путеше-ствие было очень плодотворным для художника, и вскоре по его оконча-нию появилась целая серия картин с нижегородскими видами и волж-скими пейзажами. Особое внимание мастера привлекли ярмарки, при-стани и мосты, где царило суетливое оживление, где Волга была скореепродолжением городского пространства, а на ее берегах бурлила буд-ничная жизнь речного порта. Художник проникся широтой, открытостью,размахом нижегородской земли, и многие его пейзажи из этой серии —«Волжские пристани в Нижнем Новгороде» (1911, Музей-квартираИ.И. Бродского), «Пристань «Самолет» на «Волге» (1911), «Пристань

на Волге» (1912, Серпуховский музей-заповедник), «Закат на Волге.Нижний Новгород» (1911, Нижегородский государственный художе-ственный музей) — выглядят как обширные панорамы. С целью наибо-лее полного охвата волжских просторов Юон выбирает для пейзажа вы-сокую точку зрения, окидывая единым взглядом берег, напоминающийогромный муравейник из людей и подвод, готовые к отплытию парохо-ды, их пассажиров, толпящихся в нетерпении, синюю гладь сверкающейна солнце реки и видимый в отдалении город. «Мне хотелось писатьэти картины как песни», — вспоминал художник.

«На Волге. Разгрузка баржи» — одна из таких наполненных жизньюволжских панорам. Перед нами — вид на берег, пристань, Волгу, лет-нее небо затянуто дождевыми серыми облаками. Вода в реке плотногосвинцового цвета, и эта недвижная, уходящая за поворот гладь виднадалеко, вплоть до линии горизонта. Но река, небеса и полный строе-ний противоположный берег являются лишь фоном, на котором разво-рачивается живописное повествование о будничном дне из жизниволжской пристани. Картина заполнена неповоротливыми баржами,прибывшими на них ящиками, людьми и ожидающими погрузкиподводами. По высокому трапу снуют грузчики, со всех сторон тянутсятелеги, и все это находится в непрекращающемся и разнонаправлен-ном движении.

The present lot as listed in the 1957 monograph on the artist K. Yuon, Volga Jetties in Nizhny Novgorod, 1911,Museum-apartment of I. Brodsky, St Petersburg


20. Krymov, Nikolai (1884–1958)

Before the Rain, signed and dated 1911, also further signed and dated on the stretcher.Oil on canvas, 60 by 82 cm.

Provenance: Collection of Kh. Kagan in the 1960s.Important private collection, Europe.

Authenticity of the work has been confirmed by the expert V. Petrov.Authenticity has also been confirmed by the expert Yu. Rybakova.

Exhibited: Vystavka proizvedenii Nikolaia Petrovicha Krymova, Akademiia khudozhestv SSSR, Moscow, 1967.

Literature: Exhibition catalogue, T. Rottert (ed.), Vystavka Nikolaia Petrovicha Krymova. Katalog, Moscow,Iskusstvo, 1966, p. 18, listed under the year 1911.Reproduced on a postcard, Moscow, Sovetskii khudozhnik, 1968. M. Sitnina (ed.), Nikolai Petrovich Krymov. Albom reproduktsii, Moscow, Sovetskii khudozhnik, 1970, p. 40,illustrated; p. 99, listed.Exhibition catalogue, I. Porto (ed.), Nikolai Petrovich Krymov. Zhivopis. Grafika. Teatralno-dekoratsionnoeiskusstvo, Moscow, Sovetskii khudozhnik, 1984, No. 39, listed.I. Porto, N. Krymov. Izbrannye proizvedeniia, 1984, No. 29, illustrated and listed.I. Porto, Nikolai Krymov. Katalog-rezone. Zhivopis, grafika, teatr, Moscow, Iskusstvo-XXI vek, 2009, p. 69,No. 111, illustrated and listed.

£200,000–300,000

*

Представленный на торги пейзаж Николая Крымова «Перед дождем»знаменует собой один из важнейших этапов в творчестве художника.Он написан в 1911 году, когда учеба в Училище живописи, ваянияи зодчества подошла к концу, и Крымов — уже вполне сложившийсяживописец, имеющий широкую известность и признание публики, —был выбран вместе с Александром Бенуа, Мстиславом Добужинским,Евгением Лансере, Кузьмой Петровым-Водкиным, Игорем Грабареми другими художниками представлять достижения современногорусского искусства на международной выставке в Риме. К этомувремени увлеченный классическим пейзажем XVII столетия Крымови сам был немного «римлянином». Его идеальные, несколько театраль-ные пейзажи с симметричными раскидистыми кущами деревьевнавеяны классицистической традицией и вызывают ассоциациис творившими в Риме гениями начала XVII века — Никола Пуссеном,Клодом Лорреном и Гаспаром Дюге.

Используя этот стилистический канон и синтезируя его с декоратив-ностью гобелена, наивностью искусства примитива и условностью теат-ральной сцены, Крымов добивается в композиции «Перед дождем»неожиданно современного эффекта. Он полностью преодолевает зави-симость от русской пейзажной школы, избавившись от буквального сле-дования натуре, и заново пересочиняет свой пейзаж, соединяя натур-ные наблюдения с отчетливо декоративными принципами. Впоследствииэто станет фирменным приемом художника, наставлявшего своих учени-ков: «Никогда не пишите картину по этюдам. Этюды пишите, изучайтенатуру, чтобы ее знать, но, приступив к картине, спрячьте их подальшеи пишите от себя». Не случайно, увидев работы Крымова, известный

историк русского искусства Павел Муратов в 1910 году писал: «На этогомолодого художника должно быть обращено особое внимание тех, когоинтересует судьба русского пейзажа. Его произведения уже определеннопринадлежат новой эпохе нашей пейзажной живописи».

«Перед дождем» — своего рода «русская Аркадия», где идеальнойгармонии природного уголка соответствует ясная, уравновешенная клас-сическая структура композиции, в основе пространственного построе-ния которой — чередование светлых и темных пейзажных масс, опреде-ленность контуров деревьев, аппликативность цветовых плоскостейи использование светового эффекта «сгущенного» перед дождем неба.Мощные деревья, словно боковые театральные кулисы, обрамляютскромный сельский мостик. Глубина полотна достигается благодаря вы-светленному, просвечивающему сквозь шапки деревьев небу и солнеч-ной полянке дальнего плана. Кажется, что за авансценой с ее бутафор-ским мостиком и древесными кулисами натянут холст театральногозадника с нарисованными перспективными далями. Резко падающийсверху солнечный свет не только освещает поляну и кроны, но и моде-лирует их объем. Отсюда — естественный контраст освещенных и зате-ненных деревьев, а длинные тени, пересекающие мостик, и темныйпередний план еще более усиливают театральную классичность этойкомпозиции. Весьма характерно и использование художником застыв-шей на мостике стаффажной женской фигуры, яркая юбка которой непозволяет ей затеряться в тени. Герои Крымова — случайные путники,охотники с собаками, крестьяне — так же условны в его картинах, какперсонажи классицистического пейзажа, призванные наглядно предъ-явить мировую гармонию неразрывной связи человека с природой.

The present lot as listed in the 1966 exhibition catalogue The present lot as illustrated and listed in the 1984 monograph on the artist


21. Kuznetsov, Pavel (1878–1968)

Fountain, signed and dated 1904.Oil on canvas, 64 by 87 cm.

Provenance: Important private collection, Europe.

Authenticity of the work has been confirmed by the expert I. Geraschenko.Authenticity certificate from the expert I. Gofman.

Related literature: For similar works, see L. Budkova, D. Sarabianov, Pavel Kuznetsov,Moscow, Sovetskii khudozhnik, 1975, pls. 6 and 8, illustrated; p. 320, Nos. 85 and 89,listed; p. 322, No. 96, listed.

£250,000–500,000

*

Появление на предстоящих торгах работы «Фонтан» Павла Кузнецова —событие выдающееся. Во-первых, символистские «фонтаны» — чрезвы-чайно важный этап творческой биографии Кузнецова, во многом опре-деливший дальнейшие пути развития русского искусства серебряноговека и, в частности, символизма. Сюжет появился в его полотнах, ставизлюбленной темой, в 1904–1907 годах, еще до знаменитой выставки«Голубая роза», давшей формальное начало легендарному объедине-нию. Считается, что Кузнецов был вдохновлен реальными фонтанамиего юности из родного волжского города Саратова. И в памяти будущегоживописца этот рукотворный декорированный источник остался не-изгладимым воспоминанием живительной влаги и свежести, омываю-щей природу, и символизировал потоки лучезарных фантастическихгрез. Однако образ кузнецовских фонтанов оказывается удивительносозвучен поэтическим и музыкальным поискам своего времени и стано-вится своего рода символом эстетского томления и декадентскоготрансцендентно-романтического взыскующего ожидания.

В «Фонтанах» Кузнецов проявил себя как прямой наследник раноумершего Виктора Борисова-Мусатова. Но его композиции, полные без-отчетной грусти и созерцательной поэтичности, явление иного уровня.Так, предлагаемое произведение тяготеет к гармонии, которую худож-ник воспринимает как нечто априорное и обязательное для целостногохудожественного образа. Его сумеречный, переливающийся серебромколорит вводит зрителя в мечтательный экстаз. Выражая абстрагиро-ванные всеобщие идеи, художник стремится к мыслительномуи эмоциональному синкретизму. В живописи эта ускользающая

неопределимость содержания, несводимость его к словам и понятиям,подразумевающая присутствие невещественного и иного, «небесного»,привела к особому языку цвета и формы. Свет утратил конкретность ипредметы как бы сами начали излучать свет. В результате в совершен-стве «вытканная» как гобелен живописная плоскость образует своегорода завесу, покров над сквозящей за ним далью. Краски и даже самгрунт кажется насыщены светом, и это сближает живопись Кузнецовас фреской. Размытые абрисы фигур в холсте «Фонтан», бесплотные не-четкие очертания склонившихся деревьев, чуть подернутых осеннейжелтизной, туман, зыбкость, полуявь-полусон происходящего, словноскрывающие тайный исток пробуждения жизни, близки кругу мирозда-ния «таинственного фонтана» Осипа Мандельштама, одевающего душувлажной «ризой думы».

Важность появления на аукционе работы «Фонтан» еще и в том, чтослучившийся в 1911 году пожар на подмосковной вилле «Черный ле-бедь» Николая Рябушинского уничтожил многие полотна членов объ-единения «Голубая роза», принадлежавшие меценату и коллекционеру.В первую очередь пострадали произведения Павла Кузнецова, так какименно ему отводилась главенствующая роль в оформлении интерь-еров особняка. Эта катастрофа, произошедшая, когда символистскийэтап в творчестве художника уже практически закончился, придалапроизведениям Кузнецова 1900-х годов столь уместный им флер утра-ченной мечты, и, пользуясь образным выражением Абрама Эфроса,закрыла «нездешние двери» в мир, где Павел Кузнецов «возносилкаскады своих фонтанов».

P. Kuznetsov, Blue Fountain, 1905, StateTretyakov Gallery

P. Kuznetsov, Fountain. Sketch,1905


22. Sapunov, Nikolai (1880–1912)

Night-Time Celebration.

Tempera and charcoal on canvas, 58 by 85 cm.

Executed in 1907–1908.

Provenance: Collection of Maria Alekseeva (1878–1942), a sister of Konstantin Stanislavsky, from 1911–1912 (label on the reverse).A gift from the above to her husband Stepan Balashov (1883–1966), an opera singer (label on the reverse).Collection of S. Balashov, Leningrad.Thence by descent to the previous owner.Important private collection, Europe.

Authenticity certificate from the expert I. Gofman.

Literature: Exhibition catalogue, Vystavka proizvedenii N.N. Sapunova (1880–1912). Katalog, Moscow, 1963, p. 27, listedas Teatralnyi siuzhet. Osen, park, gruppa nariadno odetykh guliaiushchikh.

Related literature: For similar works, see I. Gofman, Nikolai Sapunov, Moscow, Novosti, 2003, pp. 92–97, illustrated.

£200,000–300,000

*

В 1900-е годы Николай Сапунов создал целую сюиту красочных «ночныхпразднеств», ставших высшим воплощением театральной стихии еготворчества. Первые из них появились в 1902 году, когда, помогая свое-му учителю Константину Коровину в написании театральных декораций,он заработал достаточно денег, чтобы совершить путешествиев Европу — Италию, Германию и Австро-Венгрию. Сегодня невозможнос уверенностью сказать, что вдохновило Сапунова на создание «ночныхпразднеств», но все они — и «Ночной праздник» (1902, ГосударственныйРусский музей), и представленный на торги «Ночной праздник» (1907–1908), и «Ночные праздники» 1907–1908 годов из собранияСаратовского, Киевского и Ереванского музеев, несомненно объедине-ны общей темой и особым завораживающим ритмом.

В предлагаемой работе «Ночной праздник» есть сходство с живописьюКоровина, особенно с его ночными пейзажами Парижа: оно наблюдаетсяи в живописи темного фона со вспышками ярких пятен, которые намечаютфигуры, чинно движущиеся или сидящие в черноте ночного парка, и в яв-ном стремлении к маэстрии кисти. Но в то же время этот холст, как и другиев серии празднеств и маскарадов Сапунова — дань ретроспективизму,столь характерному для «Мира искусства». В призрачном, ирреальномсвете «театральной сцены» проступают очертания мраморной парковойколоннады в духе «Радостей бала» (ок. 1715–1717) Ватто, перед которойизображено гуляющее общество — дамы в пышных старинных платьяхи даже собачка. Пестрая публика, заполнившая весь передний план,словно под действием какой-то неслышимой музыки расположиласьпарами в ожидании начала танца.

Само пространство парка театрально и условно. Это влечениехудожника к театру было не случайным: эскизы как к состоявшимся,так и к неосуществленным постановкам преобладают в его наследии.Оно позволяло ему и в станковых композициях приблизиться к идеалубольшого синтетического искусства. В их декоративности есть биениежизни, но не настоящей, а миража, озаренного пылким воображениемживописца, помещенного на сцену в свет огней рампы.

В празднествах Сапунова рождается особый жанр живописи. Онивыполнены темперой и клеевой краской, но тонкостью колористическихотношений не уступают картинам маслом. В пестром калейдоскоперазмашисто и сочно положенных мазков — красных, синих, желтых,зеленых, со множеством оттенков и полутонов — фигуры и предметыкак бы рассыпаются в виртуозно организованный живописный хаоседва намеченных расплывчатых форм, с трудом ассоциирующихсяс чем-то конкретным. Именно в этот период Сапунов записал в тетради:«Да, я экзотик, краски и звук это мой кумир, моя религия, в этом моирадости, мои страдания… у меня есть новые слова, новые созвучия».

Примечательно и «театральное» происхождение картины. Она былаприобретена на выставке в 1911 или 1912 году Марией Алексеевой,младшей сестрой всемирно известного режиссера КонстантинаСтаниславского, и долгие годы хранилась в семье ее потомков.

N. Sapunov, Night-time Celebration, 1907, A. Radischev State Art Museum, Saratov N. Sapunov, Night-time Celebration, 1907, Museum of Russian Art, Yerevan


23. Somov, Konstantin (1869–1939)

Meeting in the Park, signed and dated 1919.Oil on canvas, 40.5 by 31 cm.

Provenance: Collection of N. Kozhevnikov, Leningrad, from 1936.Important private collection, Europe.

£500,000–700,000

*

Картина «Свидание в парке» принадлежит к знаменитым «галантнымсценам» Константина Сомова первых послереволюционных лет. В этовремя в его композициях на смену чувственным маскарадам XVIII века,галантным маркизам, Пьеро и Арлекинам нередко приходят недавниесовременники — обычные нарядные барышни и их кавалеры, крестьян-ские парочки, сельские и усадебные пикники, купанья и фейерверки.

Чем сложнее становилась окружающая жизнь конца 1910–начала1920–х годов, тем ярче по краскам и беззаботнее делались картиныСомова, сливаясь в хронику мира грез и воспоминаний художника,в ностальгический поток идиллических образов, которые едва ли суще-ствовали прежде и уж точно оказались неуместны в новом, жестокомХХ веке. Его ясные, пронизанные светом пейзажи, неизменно служащиефоном подобного рода галантным сценам, почти всегда представляютс детства знакомые художнику любимые уголки усадебных парков —деревянная скамейка на берегу озера, непременные березки, кустыи зеленые лужайки.

Нередко в этих картинах фигурируют одни и те же натурщики. Так, кокет-ливая героиня картины «Свидание в парке», присевшая на скамью сошляпой в руках и будто не замечающая наблюдающего за ней поклон-ника, но стыдливо разрумянившаяся — несомненно одна и та же модельс центральным персонажем картины «Лето» (1919, Государственный

Русский музей). Юная, свежая девушка, отдыхающая в парке с подругой,изображена абсолютно в той же позе и ракурсе. Художник лишь меняетцвет волос и платье изображенной, а также «пересаживает» ее с зеленойлетней травы на скамью под покрытой золотой осенней листвой березой.Но повторяя свои композиционные находки, Сомов никогда не копируетих в прямом смысле. Каждый раз он меняет обстановку, детали, освеще-ние и колорит, создает новые вариации любимых им тем и картин.

Эти светлые пассеистические грезы пользовались такой популярностьюу заказчиков, что художнику приходилось снова и снова возвращатьсяк наиболее удачно исполненным картинам, придумывая новые мизан-сцены и варьируя полюбившиеся сюжеты. Так, на рубеже 1910–1920-хгодов появляются целые парковые сюиты «спящих на траве», наблю-дающих радугу и фейерверки юных дам и их веселых компаний. Однаковнутренне содержание этих полотен остается неизменным. ГероиниСомова, вне зависимости от их исторического антуража и того, какуюроль они примеряют — крестьянки, городской барышни, театральнойжеманницы или сладострастно-чопорной аристократки, — остаются вы-ражением собственного мироощущения художника. Художник говорил:«Женщины на моих картинах томятся, выражение любви на их лицах,грусть или похотливость — отражение меня самого, моей души… А ихломаные позы … — насмешка над самим собой и в то же время надпротивной моему естеству вечной женственностью».

K. Somov, Summer, 1919, State Russian Museum K. Somov, Lovers, 1920, Saratov State Art Museum

MacDougall’s London 6 June 2018( 20 ) ( 21 )www.MacDougallauction.com Important Russian Art Auction

24. Vrubel, Mikhail (1856–1910)

Volkhova.

Earthenware with lustre glazes, height 41.5 cm.

Provenance: Icons, Russian Pictures and Works of Art, Sotheby’s London, 24 November 1992, lot 38.Important private collection, Europe.

Related literature: For similar work, see Ia Peterburg Liubliu. Russkii muzei v Moskve, St Petersburg,Palace Editions, p. 104, illustrated and listed.

£100,000–200,000

*

«Волхова» принадлежит к знаменитому циклу скульптур МихаилаВрубеля, созданных под впечатлением от оперы Николая Римского-Корсакова «Садко». Впервые художник обратился к этой былиннойтеме в 1897 году после женитьбы на оперной певице Надежде Забеле(1868–1913), одной из самых блистательных сопрано своего времени.Художник стал большим поклонником «Садко» — ведь партия морскойцаревны Волховы, исполненная Забелой в постановке оперы Римского-Корсакова 1896 года, стала вершиной ее творческой карьеры.

Созданный Забелой образ Морской царевны Волховы, появлявшейсяна сцене с распущенными волосами, перевитыми водорослями, и в ко-стюме по эскизу Врубеля, в свою очередь вдохновил художника на созда-ние ряда произведений. В 1898 году он пишет картины «Морская царев-на» (Государственный Русский музей) и «Прощание царя морского с ца-ревной Волховой» (Государственная Третьяковская галерея), а в 1899 го-ду воплощает любимый музыкальный образ в майолике. Известны раз-личные варианты исполнения этой скульптуры, покрытой восстановитель-ными глазурями коричнево-охристой гаммы с золотистыми, лилово-мед-ными, темно-фиолетовыми, опалово-розовыми и оливковыми отблеска-ми. Врубеля привлекало в майолике именно богатство цветовых возмож-ностей, бесконечное разнообразие чисто живописных эффектов.

В представленном на торги одном из лучших вариантов на эту тему перла-мутровая с переливами поверхность напоминает раковину, а вся фигураВолховы производит впечатление бесплотной и нереальной. Морскаяцаревна предстает перед нами с распущенными волосами, как будтоструящимися вместе с водой вдоль тела, с короной-кокошником на голо-ве. Поза ее свободна, она задумчиво смотрит на зрителя, подперев рукоющеку, а другой — поддерживая локоть. Тем эффектнее и сильнее про-является ироничная печаль, которую вложил художник в прекрасное,с большими задумчивыми глазами лицо царевны. Возможность «сплав-лять» краски делает поверхность скульптуры похожей на самоцветныекамни. Несомненное сходство с Надеждой Забелой делает эту скульптурусвоеобразным портретом артистки в одной из лучших ее оперных ролей.

Volkhova belongs to the famous series of Mikhail Vrubel’s sculptures in-spired by Nikolai Rimsky-Korsakov’s opera Sadko. The artist first tackledthis folk story in 1897, after marrying the opera singer Nadezhda Zabela(1868–1913), one of the most brilliant sopranos of her time. The artist be-came a great admirer of Sadko, since the part of the Sea Princess Volkhova,sung by Zabela in the 1896 production of the opera, came to be thepinnacle of her career.

The image of the Sea Princess Volkhova, created by Zabela, who wouldappear on stage with her hair loose and intertwined with seaweed, andwearing a costume made from a design by Vrubel, in turn, inspired theartist to create a number of works. In 1898, he painted the picturesThe Sea Princess (State Russian Museum) and The Sea King’s Farewell toPrincess Volkhova (State Tretyakov Gallery) and, in 1899, he reproducedhis favourite musical image in majolica. There are different versions of thissculpture, which is coated with reducing glazes in the brown-to-ochre rangewith a golden, magenta-copper, dark purple, opal-pink and olive sheen.It was the abundance of the colour choices and the endless variety ofpurely pictorial effects that attracted Vrubel to majolica.

In the version presented for auction, one of the most successful variantsof this topic, the iridescent mother-of-pearl surface resembles a shell,and the whole figure of Volkhova gives the impression that she isethereal and unreal. The Sea Princess appears before us, with herunfastened hair seeming to flow along her body together with the water,and wearing a kokoshnik crown on her head. Her pose is unconstrained,as she looks thoughtfully at the viewer, supporting her cheek with onehand, and her elbow with the other. This makes the ironic sorrow thatthe artist has put into the princess’s beautiful face, with its large, pensiveeyes, all the more striking and pronounced. The possibility of “fusing”different paints makes the surface of the sculpture similar to semi-precious stones. The sculpture’s apparent resemblance to NadezhdaZabela makes it a kind of portrait of the singer in one of her bestopera roles.

M. Vrubel, The SeaPrincess, 1898, StateRussian Museum

M. Vrubel, The Sea Princess.Nadezhda Zabela-Vrubel asPrincess Volkhova, 1899–1900


25. Soutine, ChaÏm (1893–1943)

La liseuse endormie, Madeleine Castaing.

Oil on canvas, 57 by 41.5 cm.

Executed c. 1937.

Provenance: Acquired directly from the artist by Marcellin and Madeleine Castaing.Collection of Madeleine Castaing.Impressionist and Modern Art Day, Sotheby’s London, 20 June 2006, lot 340.Important private collection, Europe.

Exhibited: L’Or des années folles, 1918–1930, Grand Palais, Paris, 8 February–5 March 1979.Chaim Soutine, 1893–1943, Westfälisches Landesmuseum für Kunst und Kulturgeschichte, Münster; Kunsthalle, Tübingen; Hayward Gallery, London;Kunstmuseum, Lucerne, 1981–1982.Soutine, 1893–1943, Galleri Bellman, New York, 6 December 1983–28 January 1984.C. Soutine, XXXIe Salon de Montrouge. Art contemporain, peinture, sculpture, dessin, Centre Culturel et Artistique, Montrouge, 1986.Chaim Soutine, 1893–1943. I dipinti della collezione Castaing, Galleria Bergamini, Milan, March–April 1987.Soutine, Musée de Chartres, Chartres, 29 June–30 October 1989, No. 69.Chaim Soutine, Galerie Thomas, Munich, 1 April–30 May 2009.

Literature: M. Ochse, “Retour de Soutine”, Jardin des Arts, Paris, No. 218, May–June 1973, p. 9, illustrated.Exhibition catalogue, J. Monneret (ed.), L’Or des années folles, 1918–1930, Paris, Société des artistes indépendants, 1979, p. 28, No. 19, illustrated.Exhibition catalogue, Chaim Soutine, 1893–1943, London, Arts Council of Great Britain, 1982, No. 90, illustrated with incorrect orientation.Exhibition catalogue, Soutine, 1893–1943, New York, Galleri Bellman, 1983, No. 19, illustrated with incorrect orientation and size.Exhibition catalogue, C. Soutine, XXXIe Salon de Montrouge. Art contemporain, peinture, sculpture, dessin, Montrouge, Centre Culturel et Artistique,1986, No. 27.Exhibition catalogue, F. Porzio, Chaim Soutine, 1893–1943. I dipinti della collezione Castaing, Milan, Galleria Bergamini, 1987, No. 15, illustrated and listed.Exhibition catalogue, Soutine, Chartres, 1989, p. 303, illustrated; p. 302, No. 69, listed with the date 1940.M. Tuchman, E. Dunow, K. Perls (eds), Chaim Soutine. Catalogue Raisonné, Cologne, Benedikt Taschen, 1993, p. 760, listed; p. 763, illustrated.Chaim Soutine. The Passion of Painting, Munich, Galerie Thomas, 2009, p. 134, illustrated and listed.M. German, Khaim Sutin. 1893–1943, Moscow, Iskusstvo–XXI vek, 2009, p. 309, illustrated and mentioned in the text; p. 357, listed.K. Carl, Chaïm Soutine, London, Parkstone International, 2015, illustrated.

£300,000–500,000

*

Представленная на торги работа «Уснувшая с книгой, Мадлен Кастен»Хаима Сутина — портрет близкого друга, коллекционера и покровитель-ницы художника мадам Мадлен Кастен (1894–1992) — является однимиз самых экспрессивных портретов художника. Он написан во второйполовине 1930-х годов, когда отношения Сутина и его модели — в буду-щем известного богемного антиквара, дизайнера и, по словам Пикассо,«самой очаровательной женщины» Парижа — были уже настолько дру-жескими и долгими, что не предполагали традиционной официальнойдистанции между художником и его патроном.

Впервые они познакомились в 1920-е годы, когда супруги Мадлен и Мар-селен Кастен, состоятельные люди, любители живописи и страстные кол-лекционеры, в чьем собрании уже были работы Модильяни, Руо, Пикассо,Гриса, Леже, увидев произведения Сутина, начинают за ними охоту. Под-держка Кастенов, сопровождавшая Сутина вплоть до его гибели, посте-пенно сблизила их, и после смерти Леопольда Зборовского, бессменногомаршана художника, Мадлен Кастен взяла на себя все заботы о Сутине.В период с 1930 по 1935 год художник проводит летнее время в домеКастенов в имении Лев под Шартром. Здесь он пишет свои шедевры

«Женщина, входящая в воду» (1931; по мотивам «Купальщицы» Рем-брандта), «Сиеста» (1934), «Ребенок в синем» и «Шартрский собор» (1934).

Мадлен Кастен не раз позировала Сутину и в его мастерской у парка Мон-сури, и у себя в имении. Сутин относился к ней с исключительным дове-рием и только ей разрешал наблюдать за процессом своей работы. «Я —единственная, кого он выносил, когда писал и даже когда обдумывал замы-сел картины. Я была единственной, у кого он просил совета о модели илимотиве». Не удивительно, что именно один из портретов Мадлен Кастен(1928, Метрополитен-музей) стал кульминацией портретного искусства ху-дожника. Впоследствии она вспоминала: «Я часто позировала ему. Нельзябыло обронить ни одного ненужного слова или сказать что-либо, нарушаю-щее его мысли. Простая фраза могла вывести его из себя. Я вспоминаюего реакцию, когда, не имея ни малейшего желания принизить его талант,мой муж попытался было найти некоторое духовное сходство между однимиз его последних произведений и Ренуаром. Был ли Сутин огорчен илисам чувствовал такую близость? Но он в гневе разорвал свою работу».

Предлагаемая работа «Уснувшая с книгой, Мадлен Кастен» — яркоесвидетельство того, почемувлюбленная в искусство Мад-лен Кастен, обладавшая экс-травагантным вкусом, собст-венным неповторимым стилеми художественным чутьем,чрезвычайно дорожиласвоими портретами кисти Су-тина. Именно при взгляде наэтот холст можно оценить точ-ность суждения Эли Фора о ху-дожнике, говорившего о его«сверхъестественной вырази-тельности зримой жизни».

The present lot as illustrated and listed in the catalogue raisonné of the artist Chaïm Soutine and Madeleine Castaing, 1930s


26. Saryan, Martiros (1880–1972)

Rue d’une ville caucasienne, Tiflis, signed and dated 1927, also further signed twice and dated on the reverse.Oil on canvas, 61.5 by 47 cm.

Provenance: Collection of the artist.Acquired from Anna Bugadyan, who acted on behalf of the artist, by a previous owner in Paris c. 1928. Collection of Tigran Kelekyan, Paris.Private collection, New Zealand.Important private collection, Europe.

Authenticity of the work has been confirmed by the expert R. Saryan.

Exhibited: Exposition Martiros Sarian, Galerie Charles-Auguste Girard, Paris, 7–20 January 1928, No. 3.

Literature: Exhibition catalogue, Exposition Martiros Sarian, Galerie Charles-Auguste Girard, Paris, 7–20 January 1928,No. 3, listed. R. Drampyan, Martiros Saryan, Yerevan, 1960, listed.M. Saryan, Iz moei zhizni, Moscow, Izobrazitelnoe iskusstvo, 1970, p. 326, illustrated as View of Tiflis.A. Kamensky, Martiros Saryan. Zhivopis, akvareli, risunki, illyustratsii. Teatralno-dekoratsionnoe iskusstvo, Leningrad,Aurora Art Publishers, 1987, p. 303, pl. 260, illustrated and listed as “Destroyed in 1928”.A. Kamensky, S. Khachatryan, L. Mirzoyan, Martiros Saryan. Paintings, Watercolours, Drawings, Book Illustrations,Theatrical Design, Leningrad, Aurora Art Publishers, 1988, p. 303, No. 260, illustrated and as listed "Destroyed in 1928".

£250,000–400,000

*

Картина Мартироса Сарьяна «Улица кавказского города. Тифлис», аименно под таким названием она вошла в каталог персональной выстав-ки мастера в Париже в 1928 году, имеет удивительную историю и судьбу.

После большого успеха на Венецианской биеннале 1924 года и несколькихвыставках в Москве, в том числе на первой выставке объединения «Четыреискусства» в 1925 году, Сарьяну была предоставлена творческая команди-ровка в Париж. Парижский период творчества Сарьяна (1926–1928) былна редкость плодотворным и имел очень важное значение в лане реализа-ции новых живописных задач. Персональная выставка 1928 года в ГалерееЖирар, к которой художник готовился полтора года, должна была подвестисвоеобразный итог всему тому, что было выработано и достигнуто им вПариже за сравнительно недолгий срок. Около 37 живописных работ былосоздано там Сарьяном, пять были привезены им из Армении. На выставкебыло представлено 36 полотен. После закрытия экспозиции художник упа-ковал свои картины и отправил их на родину морским путем, воспользовав-шись услугами корабельной компании Паке. Судно «Фрижи» с картинамиСарьяна в трюме следовало из Марселя в Батуми с заходом в порт Стам-була. Именно здесь случилось непоправимое. В трюме вспыхнул пожар,и все картины художника сгорели. Сам пакебот не пострадал и продолжалходить в акватории Средиземного моря до 1946 года.

Как картине, представленной на торги, удалось избежать горькой участидругих парижских работ Сарьяна, сгоревших в 1928 году в трюме кораб-ля «Фрижи»? Она была создана в 1927 году и впервые была выставленана персональной выставке Сарьяна в Париже, в Галерее Жирар.

В каталоге выставки она значится как «No 3», Rue d’une ville caucasienne(Tiflis). Но после закрытия выставки ее не было в числе работ, отправ-ленных Сарьяном морским путем на родину.

Долгое время судьба картины не была ясна до конца. Так в каталоге,составленном известным искусствоведом, директором Картиннойгалереи Армении Рубеном Дрампяном и изданном в 1960 году, былзафиксирован тот факт, что картина под названием «Улица кавказскогогорода» находится в парижской коллекции Тиграна Келекяна. Кстати,согласно тому же каталогу в эту же частную коллекцию попала и другаяработа парижского периода Сарьяна, «Натюрморт на голубом фоне»,также созданная в 1927 году. Однако во многих изданиях, включаякаталог, вошедший в альбом о творчестве Сарьяна, опубликованныйиздательством «Аврора» в 1987 году, обе эти работы были отмеченыкак сгоревшие.

До недавних пор о картине «Улица кавказского города. Тифлис» можнобыло судить только по черно-белой фотографии, сделанной в Париже,и только спустя много лет после ее создания появилась возможностьвновь увидеть это произведение. Холст замечателен по своей живописии композиции. Как его оценил сам Сарьян, она является одной из его«сильных работ». Картина имеет исключительно музейное значение, и хоте-лось бы, чтобы она каким-то чудом попала в Дом-музей Сарьяна в Ереванеили хотя бы украсила коллекцию какого-нибудь европейского музея.

Рузан Cарьян, директор Дома-музея Мартироса Сарьяна

The present lot as illustrated and listed in the 1988 publication on the artist The present lot as illustrated in the 1970 autobiography

property from an important european collection › media › property_from_an...macdougall arts ltd...

Documents