Российский либерализм: идеи и людиrusliberal.ru › books ›...

Российский либерализм:идеи и люди

Российскийлиберализм:идеи и люди

Под общей редакцией А. А. Кара�Мурзы

МОСКВА 2007

ФОНД «ЛИБЕРАЛЬНАЯ МИССИЯ»

УДК 329.12(47)ББК 66.1(2)

Р76

Российский либерализм: идеи и люди /2�е изд., испр. и доп., под общ. ред. А. А. Кара�МурзыМ.: Новое издательство, 2007. — 904 с.

ISBN 978�5�98379�093�3

Книга представляет собой галерею портретов русских либеральных мыслителей и политиковXVIII–XX столетий, созданную усилиями ведущих исследователей российской политической мысли.Среди героев книги присутствуют люди разных профессий, культурных и политических пристрастий,иногда остро полемизировавшие друг с другом. Однако предмет их спора состоял в том, чтобы наме�тить наиболее органичные для России пути достижения единой либеральной цели — обретения «рус�ской свободы», понимаемой в первую очередь как позитивная, творческая свобода личности.

УДК 329.12(47)ББК 66.1(2)

ISBN 978�5�98379�093�3 © Фонд «Либеральная миссия», 2007© Новое издательство, 2007

Содержание

Предисловие 15

Никита Иванович Панин:«В России кто может — грабит, кто не может — крадет!» 18

Нина Минаева

Николай Иванович Новиков:«Худой человек всегда бывает и худой гражданин» 26

Надежда Коршунова

Александр Романович Воронцов:«Не под царем, а рядом с ним…» 35


Адам Адамович Чарторыйский:«Я хотел политики, основанной на общем благе и соблюдении прав каждого…» 44


Михаил Михайлович Сперанский:«Поменять шаткое своеволие на свободу верную…» 54

Ирина Худушина

Александр Иванович Тургенев:«Я — космополит и русский в одно время…» 60

Евгения Рудницкая

Николай Иванович Тургенев:«Нельзя произнести слово человек, чтобы не иметь вместе с сим понятия о свободе» 67

Вадим Парсамов

Никита Михайлович Муравьев:«Масса людей может сделаться тираном так же, как и отдельное лицо» 77


Михаил Сергеевич Лунин:«Для меня открыта только одна карьера — карьера свободы…» 87


5СОДЕРЖАНИЕ

Михаил Александрович Фонвизин:«Рабство есть главное условие несовершенства нашего общественногосостава…» 96


Иван Дмитриевич Якушкин:«Развернуть в человеке способность мышления, а значит, и политического самосознания…» 105


Петр Андреевич Вяземский:«Что есть любовь к отечеству в нашем быту? — Ненависть настоящегоположения…» 115

Евгения Рудницкая

Тимофей Николаевич Грановский:«Рано или поздно действительность догонит мысль…» 125

Андрей Левандовский

Андрей Александрович Краевский:«Нужно знать, что думает Россия о своих общественных интересах…» 132

Дмитрий Олейников

Александр Иванович Герцен:«Свобода лица — величайшее дело; на ней и только на ней может вырасти действительная воля народа» 138

Алексей Кара$Мурза

Михаил Никифорович Катков:«Основой преобразований должен быть существующий порядок…» 146

Владимир Кантор

Иван Сергеевич Аксаков:«Фальшь и пошлость нашей общественной атмосферы давят нас…» 156


Александр Иванович Кошелев:«Пуще всего нам должно избегать фанфаронить либерализмом…» 164

Владимир Горнов

Константин Дмитриевич Кавелин:«Наше больное место — пассивность, стертость нравственнойличности…» 175


Борис Николаевич Чичерин:«В настоящее время в России потребны две вещи: либеральные мерыи сильная власть…» 182

Сергей Секиринский

Александр Дмитриевич Градовский:«Самоуправление требует искреннего обращения к земле, к истинному труду и народу…» 190

Андрей Медушевский

СОДЕРЖАНИЕ

6

Константин Николаевич Романов:«Обратиться к России, чтобы она сама собою правила…» 196

Татьяна Антонова

Александр Васильевич Головнин:«Либерал означает человека, который не допускает произвола ни над другими, ни над самим собой…» 204

Татьяна Антонова

Дмитрий Николаевич Замятнин:«Верность однажды сознательно избранному знамени…» 211

Виктор Шевырин

Дмитрий Алексеевич Милютин:«Предпочитаю быть кредитором, чем должником…» 218

Валерий Степанов

Николай Алексеевич Милютин:«Правительству, и только ему одному, принадлежит всякий почин в каких бы то ни было реформах на благо страны…» 229

Игорь Христофоров

Михаил Христофорович Рейтерн:«Я всю жизнь готовился к должности министра финансов…» 240


Евгений Иванович Ламанский:«Иностранные капиталы только тогда обратятся в Россию, когда сами русские капиталы покажут возможность правильногоупотребления…» 251

Александр Бугров

Николай Христианович Бунге:«Калоши и зонтик мои в порядке — я готов уйти отсюда каждую минуту» 264


Александр Илларионович Васильчиков:«Укротить порывы к государственному благоустройству, покуда не обеспечено народное благосостояние…» 275

Игорь Христофоров

Александр Васильевич Никитенко:«Арена истории не от тебя зависит, но поприще внутреннего мира твое…» 283


Николай Андреевич Белоголовый:«Только конституция возводит жителей государства в народ…» 290

Борис Итенберг

Виктор Александрович Гольцев:«Мой девиз: труд и политическая свобода…» 295



Михаил Иванович Венюков:«Судьбу свою создавать по своей воле, а не из5под палки…» 302

Валентина Зимина

Михаил Матвееевич Стасюлевич:«Где правительство называют кормильцем и благодетелем,там государство останется навсегда в состоянии детства…» 307

Нина Хайлова

Василий Осипович Ключевский:«Цари со временем переведутся: это мамонты, которые могут жить лишь в допотопное время…» 321


Петр Александрович Гейден:«Думают реакцией водворить порядок — это грустное заблуждениееще много вреда принесет…» 332


Дмитрий Николаевич Шипов:«Внутреннее устройство личности — главная основа улучшенияи устроения всего социального строя…» 339

Станислав Шелохаев

Сергей Андреевич Муромцев:«Великий труд на благо избравшего нас народа…» 347


Николай Сергеевич Волконский:«Правительство делает большую ошибку, испытывая так долго терпение населения…» 355

Алексей Кара$Мурза, Ирина Тарасова

Николай Алексеевич Хомяков:«Выполнить тяжелую государственную работу на почве законодательного строительства…» 369

Константин Могилевский, Кирилл Соловьев

Иван Ильич Петрункевич:«Подготовить страну к самому широкому самоуправлению…» 386

Константин Могилевский

Николай Иванович Кареев:«Основать новую Россию, которая будет существовать для своих граждан» 395

Кирилл Соловьев

Василий Андреевич Караулов:«То, что я был каторжным, составляет мою гордость на всю мою жизнь…» 401


Федор Измайлович Родичев:«Я жил под знаком свободы…» 416

Евгения Клушина


8

Дмитрий Иванович Шаховской:«Мы хотим дать людям возможность не служить тому, что они признают за зло…» 428

Валентин Шелохаев

Александр Сергеевич Посников:«С уничтожением гражданского бесправия откроется целый рядвозможностей быстро поднять производительность земли…» 436


Петр Бернгардович Струве:«Соединить здоровое патриотическое чувство с гражданскимиосвободительными стремлениями…» 449


Максим Максимович Ковалевский:«Без терпимости нет свободы…» 456


Михаил Александрович Стахович:«Мне приходится жить, думать и говорить так несвоевременно…» 464


Георгий Евгеньевич Львов:«Мы прошли тяжелый путь государственного труда под непрестаннымобстрелом враждебной к нашей работе власти…» 477

Илья Соснер

Сергей Дмитриевич Урусов:«Реформировать власть, не прибегая к мерам революционного характера…» 484


Петр Яковлевич Ростовцев:«Моя программа — программа народной свободы…» 497

Михаил Карпачев

Петр Дмитриевич Долгоруков:«Являюсь сторонником правового демократического строя,осуществляемого при помощи народного представительства…» 501

Валентин Шелохаев, Надежда Канищева

Павел Дмитриевич Долгоруков:«Последовательный демократизм, соединенный с суровой национальнойдисциплиной…» 513

Надежда Канищева

Павел Николаевич Милюков:«Идти соединением либеральной тактики с революционной угрозой…» 526


Александр Иванович Гучков:«Мы вынуждены отстаивать авторитет власти против самих носителей этой власти…» 539



Николай Иванович Гучков:«Необходимо создание правительства, сильного доверием общества…» 550

Юлия Воробьева

Михаил Мартынович Алексеенко:«Мы не так богаты, чтобы исполнять фантазии каждого министра…» 561


Василий Михайлович Петрово�Соловово:«Нет специальной русской политической свободы, как нет специального русского электричества…» 566


Сергей Илиодорович Шидловский:«Патриархальный быт прошел, пора сменить его бытом правовым…» 571


Александр Александрович Корнилов:«Вести работу не разрушительным натиском, а положительнымстроительством…» 576


Максим Моисеевич Винавер:«Ни свобода, ни порядок немыслимы, доколе нет в стране гражданскогоравенства…» 583

Александр Степанский

Михаил Васильевич Челноков:«Из инстинкта государственности мы принуждены были вмешаться…» 589


Евгений Николаевич Трубецкой:«Государство должно быть не опекуном, а миротворцем» 604


Габриэль Феликсович Шершеневич:«Жизнь стремилась к освобождению индивида от опеки…» 622


Павел Иванович Новгородцев:«Критически отнестись к действительности и оценить ее с точки зрения идеала…» 628


Иосиф Викентьевич Михайловский:«Идея личности есть высшая нормативная идея» 639

Сергей Чижков

Богдан Александрович Кистяковский:«У нашей интеллигенции правосознание стоит на крайне низком уровне развития…» 649



10

Николай Николаевич Львов:«Примирить начало власти и начало свободы, чтобы они не пожрали друг друга…» 659


Николай Николаевич Щепкин:«Мнение о неготовности народа к свободе порождается нежеланием выпускать из рук привилегии и власть…» 668

Сергей Вдовин

Александр Александрович Кизеветтер:«Признать силу и ценность русского человека…» 675

Олег Будницкий

Лев Иосифович Петражицкий:«Я юрист не только по званию, но и по убеждению…» 683


Владимир Дмитриевич Набоков:«Исполнительная власть да покорится власти законодательной!» 690


Василий Алексеевич Маклаков:«Счастье и благо личности скажут нам, куда направить развитиеобщества…» 699


Федор Федорович Кокошкин:«Праву должны быть подчинены все — от высшего представителя власти до последнего гражданина» 707


Андрей Иванович Шингарев:«Всякий самовольный захват является незаконным расхищением народного богатства…» 716

Михаил Карпачев

Николай Федорович Езерский:«Носитель власти, даже микроскопический, склонен забывать, что он член общества…» 723

Валерий Карнишин

Константин Федорович Некрасов:«Надо энергичней готовиться к грядущим светлым дням…» 731

Алексей Лопатин, Александр Соколов

Ариадна Владимировна Тыркова:«Социалисты сделали из моего отечества огромное опытное поле для своих догм и теорий» 737


Софья Владимировна Панина:«Только там, где есть свобода, может расти и развиваться справедливый и великодушный человек…» 745



Николай Иванович Астров:«Свободная личность в правовом государстве…» 758


Сергей Иванович Четвериков:«Самодержавие на Руси не должно отождествляться с правом царевых слуг не считаться с мнением народа» 770

Юрий Петров

Павел Павлович Рябушинский:«Буржуазно мыслить и буржуазно действовать…» 778


Александр Иванович Коновалов:«Промышленники должны объединиться в борьбе за права русского гражданина» 788


Николай Виссарионович Некрасов:«Найти равнодействующую народного мнения…» 798


Сергей Андреевич Котляревский:«Даруемая свобода представляет нежное растение, которое может скоро заглохнуть на нашей холодной почве…» 806


Степан Васильевич Востротин:«Сибирь — продукт вольного народного завоевания…» 816


Николай Елпидифорович Парамонов:«Рано или поздно правда и добро восторжествуют…» 822


Антон Владимирович Карташев:«Мы были слишком Гамлетами и не могли угнаться за катастрофическим ходом событий…» 831

Андрей Егоров

Борис Александрович Бахметев:«Составлять как можно меньше законов и возможно меньше регулировать жизнь…» 843


Семен Людвигович Франк:«Существо человека лежит в его свободе…» 853


Георгий Петрович Федотов:«Духовное спасение России заключается в возрождении потребности в свободе…» 864



12

Федор Августович Степун:«Божье утверждение свободного человека как религиозной основы истории…» 872


Владимир Васильевич Вейдле:«Чем дальше отходила Россия от Европы, тем меньше становилась похожей на себя…» 878


Андрей Дмитриевич Сахаров:«Свобода нуждается в защите всех мыслящих людей…» 887

Владимир Кара$Мурза

Алфавитный указатель статей 896

Справка об авторах 899

15ПРЕДИСЛОВИЕ

Предисловие

Первое издание этой книги1, ставшей плодом сотрудничества фонда «Либераль�ная миссия» и «Нового издательства», увидело свет в 2004 году и разошлось очень бы�стро. Перед читателями — новое, существенно расширенное издание, куда, в дополне�ние к уже имевшимся 46 текстам, вошли 50 новых очерков о видных отечественныхлибералах прошлого.

Книга теперь открывается портретами видных конституционалистов рубежаXVIII–XIX веков: гр. Н. И. Панина, гр. А. Р. Воронцова, кн. А. А. Чарторыйского. «Дис�сидентскую» ветвь отечественного либерализма по праву открывает очерк о крупней�шем просветителе екатерининской эпохи Н. И. Новикове.

Подобное «углубление в историю» (старое издание открывал очерк о М. М. Спе�ранском) помогает четче прояснить истоки и причины генезиса либерализма в Рос�сии, увидеть в этом взаимосвязь внутренних российских процессов и попыток имплан�тации общеевропейских образцов. Становится очевидным, что появление в Россиилиберальных проектов (конституционно�реформаторских, просветительских и т.д.)является в первую очередь результатом осмысления причин и последствий всплесков«русской смуты» середины XVIII и рубежа XVIII–XIX столетий, связанных с крайней не�устойчивостью самодержавно�бюрократического строя и его уязвимостью передлицом «внутреннего варварства». А это означает, что Россия, с некоторой задержкой,пришла к общеевропейскому выводу, лежащему в основе либерального проекта кактакового2: человеческой цивилизации угрожает не только «варварство снизу»(позднее Пушкин отчеканит формулу «бунта бессмысленного и беспощадного»), нои «варварство сверху», ибо самовольная, неправовая власть оборачивается в конечномсчете главным врагом не только искомого гражданского строя, но и самой государ�ственности.

Либеральный социокультурный (и в этом контексте — политический) проект,таким образом, состоит в том, чтобы промыслить и реализовать срединный путьмежду деспотизмом и хаосом, между Сциллой неправовой «Власти» и Харибдойнеправовой «Антивласти». Роль Запада, как устоявшегося идентификационного зер�кала для мыслящей России, становится, таким образом, более отчетливой: путьЗапада является для российских либералов не только образцом для подражания, нои важным историческим уроком. И в этом смысле уроки западноевропейских рево�люций (в первую очередь Французской) также лежат в основе зарождения и разви�тия отечественного либерализма.

1 Российский либерализм: идеи и люди / Под общ. ред. А. А. Кара�Мурзы. М.: Новое изда�тельство, 2004. 616 с. 2 См.: Очерки истории западноевропейского либерализма (XVII–XIX вв.) / Под общ. ред. А. А. Кара�Мурзы. М.: Институт философии РАН, 2004.

Реализация срединного, либерального пути связана в первую очередь с расшире�нием личных прав и свобод и — параллельно — круга индивидуальной и общеграж�данской ответственности. Импульсы к реализации этой стратегии, как показываетопыт, могут исходить как от самой власти (реформаторство сверху), так и от становя�щейся все более ответственной (т.е. не скатывающейся ни в нигилизм, ни в угодниче�ство) оппозиции. В этом общелиберальном проблемном поле неизбежно возникаютвнутренние, иногда чрезвычайно острые противоречия, поэтому конечный успех сре�динной стратегии зависит от степени просвещенности и толерантности не только«власти» и «народа», но и самого либерального лагеря.

Углубление в проблему генезиса российского либерализма в настоящем изданииспособствовало принципиальному расширению исследовательского поля. Так, в изда�нии 2004 года был достаточно скудно представлен «декабризм», что объяснялось нетолько форматом книги, но и тем ощущением, что этот фрагмент русской эмансипатор�ской традиции наименее пострадал в советской историографии. Очевидно, однако, чтопроизошло это за счет выхолащивания собственно либерально�реформаторской сутидекабризма и искусственного «подтягивания» его к большевистской традиции. В на�стоящей книге на примере жизненных судеб Н. И. Тургенева, Н. М. Муравьева, М. С. Лу�нина, М. А. Фонвизина, И. Д. Якушкина предпринята попытка выделить собственно ли5беральный элемент декабризма — как программно�политический, так и этический.

Важной чертой первого издания книги явилось повышенное внимание к эпохепреобразований Александра II как к принципиально новому этапу либеральногореформаторства в России. Представленные в книге 2004 года очерки о вел. кн. Кон�стантине Николаевиче, министрах�реформаторах А. В. Головнине, Д. Н. Замятнине,о других деятелях помогли представить Великие реформы 1860�х не просто как реали�зацию замысла Царя�Освободителя, но как комплексный процесс, ведомый слаженной«командой» и затронувший (в отличие от более ранних спонтанных либеральных ини�циатив) глубинную почву России. В новом издании эта плодотворная линия продол�жена очерками о братьях Н. А. и Д. А. Милютиных, М. Х. Рейтерне, Е.И. Ламанскоми других виднейших деятелях той эпохи.

Серьезная новация настоящего издания касается российского политическоголиберализма. Уже в предисловии к первому изданию мы постарались обосновать пра�вомерность включения в книгу не только «классических либералов» начала ХХ ве�ка — конституционных демократов, но и их оппонентов из числа «консервативныхлибералов», часто критиковавших кадетов «справа». Некоторым рецензентам (надозаметить, в целом благожелательным) этого показалось недостаточным, и они спра�ведливо указали на необходимость включения в отечественную либеральную тради�цию не только «демократического реформизма» М. М. Ковалевского или «мирнооб�новленчества» гр. П. А. Гейдена и М. А. Стаховича (что было сделано в первомиздании), но и «либерального октябризма». В новое издание включены очерки о бра�тьях А. И. и Н. И. Гучковых, кн. Н. С. Волконском, Н. А. Хомякове, М. М. Алексеенко,С. И. Шидловском, В. М. Петрово�Соловово, которые в целом сумели соблюсти меру со�трудничества с правительственным лагерем (например, с П. А. Столыпиным) и оппо�нирования ему с либеральных позиций.

Впрочем, в первом издании мы, как оказалось, много «задолжали» и самим кон�ституционным демократам. В новое издание включены очерки о В. Д. Набокове,А. А. Корнилове, В. А. Караулове, П. Я. Ростовцеве, К. Ф. Некрасове, С. В. Востротине.Представлены также виднейшие либеральные деятели, главные заслуги которых на�ходятся не на партийном, а на общественном поприще: кн. Г. Е. Львов, Н. И. Кареев,А. С. Посников, кн. С. Д. Урусов, М. В. Челноков, кн. Е. Н. Трубецкой, Н. Н. Львов,гр. С. В. Панина, Н. И. Астров, С. А. Котляревский и др.

16АЛЕКСЕЙ КАРА�МУРЗА

Проблемы соединения либерализма с отечественной правовой традицией на�шли свое дальнейшее отражение в статьях о таких корифеях либерально�правовоймысли, как А. Д. Градовский, Г. Ф. Шершеневич, П. И. Новгородцев, И. В. Михайлов�ский, Б. А. Кистяковский, Л. И. Петражицкий. Важную новацию по отношению к пер�вому изданию являет собой включение в настоящую книгу очерков о крупнейшихрусских предпринимателях, активно участвовавших как в общелиберальных теорети�ческих поисках, так и в практической политике (С. И. Четвериков, П. П. Рябушинский,А. И. Коновалов). Эмигрантский период развития русской либеральной мыслиусилен в новом издании именами таких выдающихся интеллектуалов, как философС. Л. Франк и культуролог В. В. Вейдле.

Новый формат издания позволил не только принципиально расширить «галереюпортретов» отечественных либералов, но и усложнить саму концепцию книги, просле�дить логику эволюции самого русского либерализма как интеллектуального и полити�ческого явления. Мы, например, сочли содержательно оправданным включение в но�вое издание персонажей, которые, будучи одно время либералами по преимуществу(иногда даже лидерами либерального лагеря), при изменении общественной обста�новки отошли от либеральных принципов. Имеются в виду в первую очередь очеркио кн. П. А. Вяземском, М. Н. Каткове, А. И. Герцене, Н. Х. Бунге. На наш взгляд, ошиб�кой было бы как раз обратное — полное отлучение этих важнейших фигур от историиотечественного либерализма.

За прошедшее с момента выхода первого издания время в нашей общественнойжизни многое изменилось. Среди несомненно позитивных моментов можно отметитьтот факт, что в российских регионах, буквально на глазах, возрождается интерес к ис�тории отечественного либерализма. Постепенно приходит стойкое осознание того,что либерализм в России — это не поверхностное заимствование, якобы чуждое рус�ской «цивилизационной матрице», а, напротив, важнейший и неустранимый элементнациональной традиции. Сегодня усилиями местных историков, краеведов, при под�держке общественных организаций, активистов либеральных политических партий(прежде всего — «Союза правых сил») во многих городах России восстанавливаютсяимена крупнейших российских либералов.

Во Владимире открыты мемориальные доски гр. М. М. Сперанскому и Ф. Ф. Ко�кошкину. На Рязанской земле — А. В. Головнину и А. И. Кошелеву. В Ярославле —кн. Д. И. Шаховскому, кн. С. Д. Урусову и К. Ф. Некрасову. В Смоленске — Н. А. Хомя�кову, а в Вязьме — А. С. Посникову. В Москве — Б. Н. Чичерину и И. С. Аксакову. В Ус�мани и Воронеже — А. И. Шингареву. В Енисейске — С. В. Востротину. В Ельце —М. А. и А. А. Стаховичам. В Волоколамске — Д. Н. Шипову; в Рузе — кн. Павлу Д. Дол�горукову. В Липецке — кн. А. И. Васильчикову, а в Чаплыгине (бывшем Раненбурге) —кн. Н. С. Волконскому. Усилиями энтузиастов установлено место захоронения кн. Пе�тра Д. Долгорукова на Князь�Владимирском кладбище г. Владимира (он скончалсяв 1951 году в тюремной больнице Владимирского централа). Увековечена памятьгр. П. А. Гейдена в его имении в с. Глубокое Псковской области; приведена в порядокмогила графа, разрушенная при большевиках.

Работа по изучению национального либерального наследия будет продолжена.Фонд «Либеральная миссия», в течение многих лет находящийся на переднем краеэтой работы, рассчитывает на привлечение новых сторонников и новых авторов.

Алексей Кара�Мурзадоктор философских наук,член Совета фонда «Либеральная миссия»,член Федерального Политсовета партии «Союз правых сил»

Никита Иванович Панин: «В России кто может — грабит, кто не может — крадет!»


Н. И. Панин родился 18 сентября 1718 года в Данциге. Его отец, генерал�поручик,служил там в комиссариате, снабжавшем русскую армию. После окончания Севернойвойны он был переведен в городок Пернов Ревельской губернии, где и прошли детскиегоды Никиты.

Никите Ивановичу удалось подняться выше всех в роду, хотя фамилия Паниныхуходит своими корнями в глубокую старину. В 1530 году, в год рождения великогокнязя Ивана Васильевича, будущего царя Ивана Грозного, предок Никиты Иванови�ча — Василий Панин был убит в неудачном Казанском походе. Однако не только приРюриковичах, но и при Романовых Панины не затерялись. При Михаиле Федоровиче,в 1626 году, другой предок — Никита Федорович — значился в числе дворян, пожало�ванных прибавкою оклада. На Земских соборах царя Алексея Михайловича звучал го�лос думского дворянина Панина, по отцу — Никитича.

При дворе Федора Алексеевича знатный дворянин Василий Васильевич Панин,комнатный стольник, участвовал в решении важных дел. И хотя он был близок к Ми�лославским — врагам будущего царя Петра Алексеевича, это не помешало ему отдатьсвоих сыновей на службу молодому государю. Немалые дипломатические способностипришлось применить тогда любящему отцу. Это умение приспособиться к обстоятель�ствам и одновременно быть на виду, постоять за себя стало родовой чертой Паниных.В походах Петра Великого уже числились генерал�поручик Иван Васильевич Панини генерал�майор Андрей Васильевич Панин — сыновья ловкого и дальновидного Васи�лия Васильевича.

Отец Никиты Ивановича Панина — Иван Васильевич — пережил опалу при Петре IIи снова вошел в фавор при Анне Иоанновне, стал сенатором. Мать, Аграфена Васильевна,урожденная Эверкалова, была племянницей А. Д. Меншикова. Никита — старший сынв семье; далее следовал Петр, продвинувшийся на военном поприще. Одну из сестер Па�ниных, Александру Ивановну, выдали за князя Александра Борисовича Куракина, масонаи блестящего светского щеголя, личного друга Павла Петровича, вместе с которым он вос�питывался и часто совершал заграничные путешествия. Другая сестра, Анна Ивановна,была выгодно выдана замуж за Ивана Ивановича Неплюева, русского посланника в Кон�стантинополе, большого знатока Востока и восточной политики. Он прославился такжестроительством крепостей, позже стал сенатором и начальником Оренбургского края.

Никита Панин начал военную службу при Анне Иоанновне вахмистром коннойгвардии, а потом корнетом. При Елизавете Петровне его карьера быстро пошла вверх.Он рано почувствовал вкус к интригам и тайным козням придворного мира и сталопасным соперником А. Г. Разумовскому и И. И. Шувалову. Канцлер А. П. Бестужев�Рюмин поспешил отправить его подальше из столицы — так Никита Панин получилпост русского посланника в Дании.

18НИКИТА ИВАНОВИЧ ПАНИН

В Копенгаген он отправился в 1747 году и по дороге, в Берлине, был представленФридриху II. Молодой прусский король произвел на него сильное впечатление своимпониманием европейской политики: уже тогда у Панина зародилась мысль о возмож�ном союзе северных европейских государств. В Гамбурге он получил известие о при�своении ему придворного звания камергера и отличительного знака — ключа наголубой ленте, так что в столицу Дании Никита Иванович прибыл вполне представи�тельным дипломатом. Здесь он стал свидетелем открытия датского парламента в Кри�стианборге, а затем, не успев привыкнуть к европейской жизни и царящим здесь по�литическим порядкам, в 1748 году был переведен в том же ранге в Швецию. С этойстраной императрица Елизавета Петровна вела оживленную дипломатическую пере�писку. Стокгольм, где Панин провел следующие двенадцать лет, оказал на него боль�шое влияние. Благодаря своей общительности, проницательности и ироническомууму он был радушно принят королевским окружением, стал вхож в королевский дво�рец, посещал светские рауты, свел знакомство с дипломатами и высшим обществом.Там же, в Стокгольме, его приняли в одну из влиятельных масонских лож.

Масонство проникло в Швецию в 1730�х годах. К моменту прибытия Панина онодостигло такого влияния, что вскоре, в 1753 году, главным мастером был избран самкороль Адольф Фридрих. Нигде в Европе масонство не пользовалось столь сильным по�кровительством царствующего дома; шведская система оказала весьма ощутимое воз�действие на соседние страны. К этому времени в России масонство было давно извест�но. Источники хранят свидетельства о первой ложе, основанной Петром I или егодругом Ф. Лефортом в 1698 году. В начале XVIII века здесь уже действовал основательмасонской ложи генерал Джеймс Кейт, брат лорд�маршала Шотландии Джорджа Кей�та. На допросе в тайной канцелярии графа Николая Головина в 1747 году выяснилось,что он состоит в масонской ложе, а кроме него масонские взгляды разделяют братьяИван и Захар Чернышевы.

Постепенно европейские масоны развили структуру и порядки вольных камен�щиков до целостного общественного учреждения, а «лекции» средневекового цеха ста�ли переливаться в «конституции». Вполне вероятно, что подобную «конституцию»принимал при вступлении в масонскую ложу и Никита Панин. Он, по�видимому, былзнаком и с главной книгой масонов — знаменитой «Книгой конституций» Дж. Андер�сона, датированной 1723 годом. Она вобрала в себя «лекции» и «уставы» немецкихвольных каменщиков, увидевшие свет еще в 1459 году, а также другие масонские до�кументы XV–XVI веков.

Столь незаурядная личность, как Н. И. Панин, рано или поздно должна была бытьвостребована в своем отечестве. И такой момент настал: в 1759 году Никита Ивановичбыл отозван в Россию, а в 1760�м по повелению Елизаветы Петровны назначен воспи�тателем малолетнего Павла Петровича. К моменту возвращения в Россию у Панина, су�дя по всему, уже сложился план конституционных преобразований абсолютной монар�хии в России по шведскому образцу. Казалось, обстановка в стране давала ему шанс.

Вскоре после вступления на престол Петра III (1761 год) бывший фаворит покой�ной императрицы И. И. Шувалов начал тайные переговоры с Паниным об отстране�нии императора и о передаче власти великому князю Павлу Петровичу при регентствеего матери, великой княгини Екатерины Алексеевны. В то время сама Екатерина со�глашалась на такое развитие событий. Она признавалась датскому посланнику в Пе�тербурге барону Остену: «Предпочитаю быть матерью императора, а не супругой!»

В результате переворота 28 июня 1762 года победила партия Орловых, котораяподдерживала Екатерину Алексеевну именно как абсолютную монархиню, облечен�ную неограниченной властью. Однако помощь, оказанная в перевороте Паниными его сторонниками�реформаторами, тоже не осталась без вознаграждения. В Мани�

19«В РОССИИ КТО МОЖЕТ — ГРАБИТ, КТО НЕ МОЖЕТ — КРАДЕТ!»

фест о воцарении Екатерины, по настоянию Панина, было включено положение об«узаконении особых государственных установлений», фактически являвшееся обеща�нием императрицы ввести в России «твердые законы», т.е. «Конституцию».

Автором подготовленной «Конституции» выступил сам Никита Иванович, а ееидея могла быть навеяна масонскими конституциями, т.е. сводами правил вольныхкаменщиков. И тайна, которой окутан первый панинский проект, объясняется, воз�можно, масонской принадлежностью русского вельможи. Достоверно известно, одна�ко, что в основу его легли принципы государственного устройства шведского коро�левства, где власть монарха какое�то время была ограничена представительнымриксдагом.

В 1762 году Никита Панин представил Екатерине свой политический проект. Примонархе планировался Императорский совет из шести–восьми советников. При Советепредполагалось иметь четырех статс�секретарей или министров для наблюдения надчетырьмя департаментами: иностранных дел, внутренних дел, военного и морского.Тогда же автор информировал императрицу о круге лиц, разделявших его позицию.Среди них был елизаветинский канцлер Бестужев�Рюмин, в 1762 году первоприсут�ствующий в Сенате. Кроме него в «партию Панина» входили князь Я. П. Шаховской,граф М. И. Воронцов, генерал Н. В. Репнин (племянник братьев Паниных), Е. Р. Дашко�ва, граф А. Г. Разумовский. В декабре 1762 года императрица, казалось, решила пойтина уступки и скрепить проект своей печатью. Однако во время бурного объясненияс Никитой Ивановичем о полноте ее власти она в гневе надорвала лист с уже готовойподписью и бросила в огонь список сторонников ограничения самодержавия.

Со временем Екатерина постаралась устранить всех единомышленников Пани�на. Но самого автора проекта, которого она и ценила, и побаивалась, не тронула. Всту�пив на престол, императрица назначила своего сына Павла Петровича законным на�следником и продолжала воспитывать его как цесаревича, как это было еще приЕлизавете Петровне. Она считала своим долгом дать наследнику первоклассное евро�пейское образование, для этого требовались опытные воспитатели. Одно время статьнаставником русского цесаревича предлагали Ж. Л. Д’Аламберу. Французский просве�титель ознакомился с манифестом о воцарении Екатерины II, в котором смерть Пе�тра III приписывалась «геморроидальному припадку», и — отказался от почетного по�ручения, сославшись на то, что страдает тем же недугом. Его примеру последовалиДидро, Мормонтель и Сорент. Пришлось довольствоваться русскими воспитателями,из которых Панин был, несомненно, самым просвещенным.

После неудачной попытки 1762 года создать при Екатерине Императорский со�вет Никита Иванович сосредоточился на воспитании ее сына в европейском духе, какмонарха, который бы советовался с представительным органом власти. В то времяглавным авторитетом для Панина был прусский король Фридрих II — именно с ним,участником первого раздела Речи Посполитой, они обсуждали когда�то план полити�ческого устройства Польши с Постоянным советом при короле.

В основу разработанного плана воспитания будущего монарха были положеныпринципы, заимствованные в Швеции. Предусматривались экзамены по главным дис�циплинам (иногда в присутствии императрицы): истории, географии, математикеи другим наукам. Воспитатель приказал перенести свою кровать в опочивальню подо�печного и зорко следил за его самостоятельными занятиями. В этом отношении весь�ма интересны «Записки» С. А. Порошина — первого учителя Павла, человека просто�душного и непосредственного, которого Никита Иванович оттеснил, как и всехпрочих, кто стремился влиять на душу цесаревича. Автор «Записок» свидетельствует,что Панин оставался главным воспитателем Павла Петровича вплоть до его совершен�нолетия. Получив звание гофмейстера двора Ее Императорского Величества, он безза�


стенчиво ограничил сферу деятельности других учителей. «Тебе, — обращался онк Порошину, — военные науки, русская история и география Отечества… Не стеснял�ся граф указывать и другим учителям их скромное место: Андрею Андреевичу Греко�ву, немцу Францу Ивановичу Эпинусу, тайному советнику Остервальду, французамГранже и Теду». Все помыслы Панина были связаны с Европой, с приобщением Россиик европейскому миру; во имя этого он, по словам Порошина, прибегал «к хитростями интригам».

Английский посланник в Петербурге сэр Гаррис вспоминал: «Сэр Панин — доб�рая душа, огромное тщеславие и необыкновенная неподвижность, — вот три его отли�чительные черты». А французский посланник в Петербурге М. Д. де Корберон такхарактеризовал его: «Величавый по манере держаться, ласковый, честный противиностранцев, которых очаровывал при первом знакомстве, он не знал слова „нет“, ноисполнение редко следовало за его обещаниями, и если, по�видимому, сопротивлениес его стороны — редкость, то и надежды, возлагаемые на его обещания, ничтожны.В характере его замечалась тонкость, но это вовсе не та обдуманная и странная тон�кость Мазарини, которую скорее можно назвать двоедушием. Тонкость Панина болеемелочна, соединенная с тысячью приятных особенностей, она заставляет говорящегос ним о делах забывать, она обволакивает собеседника, и он уже в плену обаяния гра�фа, он забывает, что находится перед первым министром государыни; она, эта тон�кость, может также заставить потерять из виду предмет дипломатической миссии и ос�торожность, которую следует соблюдать в этом увлекательном разговоре».

Суждения о личности Никиты Ивановича, истинного сына своего века, сохра�нились также в мемуарах одного из осведомленных и образованных его современни�ков — Ф. Н. Головина, собеседника Вольтера и французских королей. Он утверждал,что Панин обладал большими достоинствами и «его отличала какая�то благородностьв обращении, во всех его поступках… внимательность, так что его нельзя было не лю�бить и не почитать: он как будто к себе притягивал. Я в жизни моей видел мало вель�мож, столь по наружности приятных. Природа его одарила сановитостью и всем, чтосоставить может прекрасного мужчину. Все его подчиненные его боготворили».

Желая показать императрице свое усердие, главный воспитатель придумал игру,которая должна была удержать великого князя от шалостей и дурных поступков. Онначал выпускать особые «Ведомости», где в отделе «Из Петербурга» упоминались всепроступки Павла Петровича. Панин заверял, что о них будет знать вся аристократияЕвропы, так как «Ведомости» рассылаются по разным странам.

Сильное влияние гофмейстера на наследника не могло не беспокоить императ�рицу. Чтобы несколько уменьшить эту опасность, она через год после воцарения на�значает его также главой департамента иностранных дел, и в самом деле полагая, чтоон, благодаря своим европейским связям, наиболее подходит для этой должности.

В 1767 году Екатерина привлекла Никиту Панина к работе Уложенной комиссии(1767–1769), которая была создана ею как бы в осуществление обещанных в Манифе�сте твердых «государственных установлений». Этот временный коллегиальный всесо�словный орган предусматривал разработку и обсуждение важнейших законов. Он ока�зался малоэффективен, но работали в нем многие талантливые люди, в том числеД. И. Фонвизин, в то время уже известный писатель. Там и состоялось его первое зна�комство с Паниным. А в 1769 году Никита Иванович пригласил Фонвизина в департа�мент иностранных дел. С тех пор их сотрудничество, как по службе в департаменте,так и в качестве соавторов и единомышленников в разработке основных положений«конституции», стало постоянным. К тому же оба принадлежали к масонству, котороев 60�е годы XVIII века продолжало влиять на общественную жизнь русской аристокра�тической верхушки.


Росту политического влияния Никиты Панина весьма способствовали обстоя�тельства подавления восстания Пугачева. 9 апреля 1774 года скончался генерал�аншеф А. И. Бибиков, руководивший всей кампанией. Пугачев набирал силу, была за�хвачена Казань, разорен Саратов. Требовалось срочно назначить нового опытногокомандующего карательной армией. Тогда�то ловкий Никита Иванович и напомнилимператрице о своем брате — генерале Петре Панине, который пребывал в опалеи жил в Москве. После героической баталии и взятия турецкой крепости Бендеры(27 ноября 1770 года) Петра Ивановича наградили орденом Святого Георгия и отстра�нили от дел. Его оппозиционные настроения были известны императрице. По свиде�тельству М. Пассек, именно Петр Панин стал инициатором московского восстания(«чумного бунта») 15 сентября 1771 года, за что и поплатился. Но теперь, в трудныймомент, Екатерина II закрыла на это глаза. А. С. Пушкин, изучая историю Пугачевско�го бунта, замечал: «В сие время вельможа, удаленный от двора и… бывший в немило�сти, граф Петр Иванович Панин сам вызвался принять на себя подвиг, недовершенныйего предшественником. Екатерина с признательностью увидела усердие благородногосвоего подданного».

29 июля 1774 года был подписан рескрипт Военной коллегии, объявляющий Пе�тра Панина командующим войсками, направленными против Пугачева. Однако, знаяо политических амбициях братьев и не чувствуя себя уверенно, Екатерина одновре�менно призвала на помощь князя Г. А. Потемкина: она рассчитывала, что именно онпервым известит ее о поимке Пугачева. И все�таки генералу Панину удалось послатькурьера раньше. Весть об этом облетела всю Россию, и общественное мнение сложи�лось в пользу Паниных. Правда, спустя некоторое время Петр Иванович, пожалован�ный за поимку Пугачева должностью «властителя» Оренбургского края, мечом, ал�мазами украшенным, орденом Святого Андрея Первозванного и 6 тысячами рублейсеребром, вновь оказался в опале.

Недоверие Екатерины к братьям Паниным возрастало по мере приближения со�вершеннолетия цесаревича, связанного с вопросом о его бракосочетании. Мать забла�говременно стала подбирать сыну невесту. Она повела переговоры с ландграфинейГессен�Дармштадтской насчет смотрин трех ее дочерей. Выбор пал на Вильямину, об�разованную молодую принцессу, жаждущую известности. В эти переговоры вмешалсяНикита Панин, в чем и был уличен.

Озлобление сановников и усилившаяся настороженность самой императрицысовпала с новым витком работы Никиты Панина над конституционным проектом. То�ропясь провести свой проект в жизнь, он инспирировал заговор против Екатерины.В эти планы Андрей Разумовский посвятил Вильямину — прямо на борту корабля, накотором принцесса плыла в Россию.

Брак великого князя Павла Петровича и крещенной в православную веру прин�цессы Вильямины (Наталии Алексеевны) оказался несчастливым. Вскоре молодая су�пруга умерла, то ли в результате происков Екатерины, то ли по другим причинам.Впавший в отчаяние Павел раскрыл матери замыслы заговорщиков. Императрица вы�нудила архиепископа, принимавшего исповедь умирающей, перечислить именаучастников заговора. Среди них был назван и Никита Панин. С этого момента его от�странили от должности гофмейстера и воспитателя цесаревича. По своему обычаю им�ператрица сопроводила отставку щедрыми дарами. Но огорчению Панина не былопредела: его отлучили от его основного замысла. С досады он роздал часть царских по�дарков своим секретарям, в том числе Фонвизину — 4 тысячи крепостных крестьян.

Сведения о заговоре 1773–1774 годов скупы. Лишь спустя много лет о нем рас�сказал племянник Дениса Фонвизина Михаил Александрович Фонвизин, декабрист,участник «Союза благоденствия». В своих написанных уже в ссылке воспоминаниях он


приводит рассказы отца, очевидца тех событий. Михаил Александрович утверждал:когда великий князь Павел достиг совершеннолетия и женился на Наталии Алексеев�не, граф Никита Панин, его брат Петр, княгиня Дашкова, князь Н. В. Репнин, митро�полит Гавриил и несколько гвардейских офицеров составили заговор с целью сверг�нуть Екатерину и посадить на трон наследника, который должен был принятьвыработанную Паниным «Конституцию». Судя по всему, именно к этой редакции«Конституции» секретарь Панина Д. И. Фонвизин и написал пространное введение —«Рассуждение о непременных государственных законах». В основу его был положенпервый панинский проект «конституции» 1762 года. Полностью проект не сохранил�ся: его сожгли во время налета полиции, преследующей масонов в доме другого братаД. Фонвизина — Павла Ивановича, директора Московского университета. Удалось спа�сти лишь введение, которое незаметно вынес младший брат Фонвизина — АлександрИванович. Он и сохранил его в своей библиотеке, где позднее с ним познакомилисьего сыновья�декабристы.

Сохранившаяся часть «проекта Панина — Фонвизина» 1773–1774 годов получи�ла в литературе широкую известность. С нее была снята копия, активно распростра�нявшаяся в обществе. Введение начинается с заявления: «Верховная власть вверяетсягосударю для единого блага его подданных». Далее идет рассуждение в духе идей Про�свещения в тесной связи с патримониальным правом: «Государь, подобие Бога на зе�мле… не может равным образом ознаменовывать ни могущества, ни достоинствасвоего иначе, как поставя в государстве своем правила непреложные, основанные наблаге общем и которых не мог бы нарушить сам». Просветительский принцип главен�ства закона явственно проявляется в следующем положении: «Без сих правил… без не�пременных государственных законов, непрочно ни состояние государства, ни состоя�ние государя».

Было бы заблуждением считать, что «конституция Панина — Фонвизина» полно�стью оторвана от реальной жизни. Специальный раздел «О злоупотреблениях произ�вола власти» посвящен порокам общества и государства в России. Примечательно, чтоименно здесь приведена излюбленная поговорка Никиты Панина: «В России ктоможет — грабит, кто не может — крадет!» Новый проект исходил из постулата (по�явившегося лишь в редакции 1773–1774 годов) об определяющей роли дворянскогосословия как главной опоры государства. Императорский совет, в раннем вариантесостоящий из восьми аристократов, заменялся теперь Верховным сенатом. Часть не�сменяемых членов его назначалась «от короны», а другая избиралась «от дворянства»дворянскими собраниями в губерниях и уездах. Сенату же передавалась полнота зако�нодательной власти, императору предоставлялась исполнительная власть и правоутверждения законов, принятых Сенатом. Спустя полвека Александр I, занимаясьправкой Государственной уставной грамоты 1818–1820 годов, остановил свое внима�ние именно на том параграфе, где речь шла о компетенции законодательной власти,и оставил ремарку: «Избиратели могут, таким образом, назначать сами кого вздумает�ся: Панина, например!»

Вторая половина 1770�х ознаменовалась в России новым оживлением масонско�го движения, которое также пропагандировало конституционную политическуюидею. На собрании «Ложи Немезиды» в сентябре 1776 года «ложа Рейхеля» слиласьс ложами патриарха русского масонства (по английскому обряду) И. П. Елагина. Былиопределены общие обряды и «акты трех степеней»; великим мастером был избран Ела�гин, наместным мастером — Никита Панин. Через несколько дней, 30 сентября, князьА. Б. Куракин отправился в Стокгольм, чтобы сообщить королю Швеции о втором бра�ке наследника русского престола Павла Петровича. Куракин вернулся, облеченныйособыми масонскими полномочиями, и привез специальную масонскую литературу.


Среди книг, которые читал в эти годы Н. И. Панин, обращает на себя внимание сочи�нение Л.�К. Сен�Мартена «О заблуждениях и истине», вышедшее в 1775 году. Извест�но, что именно Никита Панин познакомил с этой книгой цесаревича и его новую су�пругу Марию Федоровну.

Между тем утвердившаяся у власти императрица Екатерина Великая противопо�ставила панинскому пониманию роли монарха собственное толкование. Осуждаякрайние проявления деспотии, она в то же время полагала «неудивительным», что«в России было среди государей много тиранов»: «Народ от природы беспокоен и по�лон доносчиков и людей, которые под предлогом усердия ищут лишь, как бы обратитьв свою пользу все для них подходящее; надо быть хорошо воспитану и очень просвеще�ну, чтобы отличить истинное усердие от ложного, отличить намерение от слов и этипоследние от дел. Человек, не имеющий воспитания, в подобном случае будет или сла�бым, или тираном по мере его ума; лишь воспитание и знание людей может указатьнастоящую середину».

Самовластие, облеченное в просвещенные формы, — вот идеал русской власти.В этом своем убеждении Екатерина следовала принципам Фридриха II Великого, ко�торый ей покровительствовал, когда она была еще бедной немецкой принцессой Со�фией�Фредерикой�Августой. От Фридриха восприняла русская императрица и прин�ципы общения с людьми: «Изучайте людей, старайтесь пользоваться ими, невверяйтесь им без разбора; отыскивайте истинное достоинство, хоть оно было накраю света: по большей части оно скромно и прячется где�то в отдалении… Доблестьне лезет из толпы, не жадничает, не суетится и позволяет забывать о себе. Никогда непозволяйте льстецам осаждать вас: давайте почувствовать, что вы не любите ни по�хвал, ни низостей. Оказывайте доверие лишь тем, кто имеет мужество при случае вампоперечить и кто предпочитает ваше доброе имя вашей милости. Выслушивайте все,что хоть сколько�нибудь заслуживает внимания; пусть видят, что вы мыслите и чув�ствуете так, как вы должны мыслить и чувствовать. Поступайте так, чтобы люди до�брые вас любили, злые боялись и все уважали. Храните в себе те великие душевныекачества, которые составляют отличительную принадлежность человека честного,человека великого и героя».

Итак, между екатерининским представлением о государственной власти и па�нинскими замыслами преобразования России пролегла глубокая пропасть. Политика«просвещенного абсолютизма» принципиально противоречила идее Никиты Панинао создании «конституционного государства», опирающегося на закон, право и «фунда�ментальное законодательство».

Последняя, третья редакция «Конституции» Панина относится к 1783 году — го�ду его кончины. Свидетельством ее существования являются две записки, написанныерукой великого князя Павла Петровича после последнего его свидания с бывшим вос�питателем. «Рассуждение вечера 28 марта 1783 года» содержит текст Конституции,продиктованный умирающим Паниным своему воспитаннику. Записка открываетсяположением о главной функции государства, обязанного обеспечить безопасностьсвоим подданным. Далее следует положение о разделении властей: законодательнаявласть отделена от власти, законы хранящей, и исполнительной. Законодательнаявласть сохраняется за государем, но «с согласия государства». Власть, законы храня�щая, — «в руках всей нации», исполнительная — «под государем». Здесь повторяетсямысль о роли дворянства, которое должно активно участвовать в государственномуправлении через Сенат и министерства.

Вторая записка посвящена министерской ст�

Российский либерализм: идеи и людиrusliberal.ru › books ›...

Documents